Когда от порывов ледяного ветра, летевших в лицо, у меня, наконец, включился мозг, я поняла, что бегу к воротам. И это меня очень порадовало! За воротами, совсем недалеко, лагерь нашей группы! Там меня спасут от кого угодно!.. Однако мои надежды пошли псу под хвост…
Топот мужика в маске был всё ближе и ближе. Бегала эта сволочь явно лучше меня! В голове снова поднялась волна паники, а ноги сами понесли в узкий проход между капсулами…
Расчёт был на то, что мужчина крупнее — он просто не пролезет за мной. Но… Панические расчёты редко бывают верными. Наверно, потому что не учитывают важные нюансы.
А нюанс был в моей груди. Точнее, в её размерах. Грудь — это, конечно, не кость: сдавив, можно и проскочить… Но как же больно!..
И что самое неприятное — бесполезно. Совсем рядом обнаружился ещё один проход, куда и проскочил мужик в маске. Я начала стучать по стенам капсул, но все как будто оглохли… Может, у них там шумоизоляция?
Ладно, справлюсь! Я попыталась улизнуть в другую сторону, чтобы снова выбежать к воротам.
Не удалось.
Похоже, этот тип куда лучше знал местные закоулки. Он каждый раз не только оказывался впереди, но и отрезал меня от ворот. Как будто загонял куда-то в центр города. А я бежала и, пока могла, звала на помощь. Увы, на мои крики никто не вышел. Да и громко ли я могла кричать, задыхаясь от бега?
А потом случилось то, что всегда случается в таких дерьмовых ситуациях…
Я упала. Просто поскользнулась! Нога поехала в сторону, и я кубарем покатилась по снегу, теряя ориентацию.
А когда пришла в себя, этот мужик уже стоял надо мной. С моим ножом в одной руке и страшным ржавым мачете — в другой.
— Вот ты и попалась! — хрипло сказал он из-под маски.
А я поняла: да, и вправду попалась. И вместо того, чтобы расстроиться, решила пнуть его ногой в промежность. У меня почти получилось! Попала ему по внутренней части бедра. Чуть-чуть не дотянулась…
Он зашипел, падая на одно колено. Значит, всё-таки больно мерзавцу!..
…А потом резко полоснул мне по животу… Боль была такая, что я задохнулась морозным воздухом, как-то сразу оказавшись на земле в позе эмбриона.
Насколько тяжёлая у меня рана, я не знала. Рассмотреть не успела. Потому что «маска» быстро приблизился, а его кулак с красными костяшками пальцев прилетел мне в лицо.
Вспышка, боль и темнота — вот что было потом…
В сознание меня привела боль. Страшная боль в животе, который во что-то упирался. Я ещё несколько секунд пыталась понять, где нахожусь и что со мной. А потом догадалась, что я вишу на плече того самого мужика в маске. Связанная по рукам и ногам. И меня куда-то несут.
При этом мужик что-то бормотал себе под нос. И его бубнёж вызывал настоящий ужас, от которого аж волосы шевелились:
— Сучка… Что себе позволяет?.. Убежала… Предала… Не так поступает сестра… Она ответит…
Похоже, я столкнулась не просто с бандитом. Эта сволочь, которая тащит меня куда-то по задворкам Верхнего города — полный псих. А значит, взывать к его разуму или жалости бесполезно. Он сейчас в каком-то своём мире. И я с этим ничего не могу поделать. Особенно, когда у меня живот ножом продырявлен.
— Мелкая… Будет наказана… Возомнила о себе… Вырежу…
В следующую секунду я применила лучшее женское средство, которое знала. Набрала в грудь побольше воздуха и закричала во всю мощь лёгких:
— Помогите!!!
И тут же почувствовала, как меня сбрасывают на землю. Снова мелькнул знакомый кулак… И свет опять выключился.
В следующий раз я очнулась от холода. Потому что лежала на снегу. А сверху доносилось знакомое бормотание…
Судя по ощущениям, лицо у меня распухло. А голова раскалывалась от боли после двух ударов. Ну или, возможно, от пары сотрясений мозга.
Меня тошнило. Ещё и живот пульсировал болью. А где-то надо мной продолжал бормотать мужик в маске. Вскоре что-то щёлкнуло: это открылась дверь капсулы. Я попыталась повернуть голову, чтобы разглядеть окрестности. Но от попыток шевелиться в глазах помутилось, и меня чуть не вырвало…
А спустя секунду я уже была внутри чужого жилища.
— Сейчас-сейчас… Самомнение тебе вырежу… Сейчас… — бормотание становилось всё более и более суетливым, как будто «маска» очень торопился.
Мне это категорически не нравилось, но всё, что я могла — мычать и дёргаться в путах. Кажется, он мне не доверял: даже связал на всякий случай. Вот зараза!..
— Сейчас… Подожди, сестрёнка…
«Маска» взялся за ручку двери и потянул её, закрывая капсулу. В самый последний момент что-то серо-бурое мелькнуло в щели… Но дверь тут же закрылась, и стало совсем темно. А к ароматам крови, кожи и давно немытого тела примешался запах мокрого меха.
Рука «маски» схватила меня за грудь и больно сжала. Я вскрикнула, а где-то рядом раздалось глухое, но очень грозное рычание.
— Ишь, разрычалась! — оскорбился «маска». — Ну ничего…
Рычание повторилось. Теперь уже громче и ближе.
— Что? — глухой голос из-под маски удивился. — Что за?!.
В темноте послышался шаг. Видимо, «маска» пятился от меня. Затем ставни на окнах опустились, и темнота стала ещё гуще… А потом — вдруг вспыхнуло освещение.
Снова раздалось рычание… И капсулу наполнил истеричный, полный отчаяния и страха визг!
Дневник Листова И. А.
Триста тридцать третий день. В последний момент.
Вряд ли хозяин капсулы открыл бы мне. Капсула — это святое, и он типа не обязан. Пришлось бы бежать искать полицию, тащить их сюда… Но повезло!..
В щели я успел заметить мелькнувший хвост Русого. Видимо, обогнал меня в последний момент. Оставалось только ждать…
Когда из капсулы раздался жуткий визг, я не стал нервничать. Кэт вроде бы так визжать не умеет. А даже если умеет — ситуация не располагает. Русый — конечно, парень страшный, но только для чужаков. А свои его любят. Особенно, когда он спит и не развлекается.
Чуть отступив от двери, я достал револьвер, взвёл курок и стал ждать. И моё ожидание не заняло много времени. Несколько секунд — и дверь распахнулась, выпуская в ночь мужика в деревянной маске. Э-э-э, да он ещё и вооружён! В левой руке — нож, в правой — ржавое мачете.
В своих дальнейших действиях я уже не сомневался. Зачем кричать что-нибудь в духе: «Стой, стрелять буду!» — или пытаться вступить в рукопашную? Меня, конечно, Дунай и Пилигрим поднатаскали, но не до такой степени, чтобы я безрассудно лез в драку с врагом, вооружённым сталью.
Я просто прицелился в ногу придурку и спустил курок. Меня не остановило даже то, что мужик визжал, как девочка, и явно забыл о своих заточенных железяках. Лучше я прострелю ему все конечности и отстрелю яйца, а потом буду общаться, чем дам себя порезать.
Насчёт конечностей я, кстати, не шутил! Поэтому спустя пару секунд прострелил ему и вторую ногу. Визг мужика достиг каких-то запредельных высот! И это сработало, заставив его соседей, наконец, проснуться и выглянуть в окна.
А вот когда девушка кричала и просила о помощи, все были не такие смелые… А тут, когда я дырявлю психованного ублюдка, сразу образовался доброхот-защитник:
— Эй, слышь, ты чего творишь⁈ А ну отошёл от него…
Вот почему так всегда? Когда какой-то козёл гонялся за нашей Кэт, никто на помощь не вышел. А тут — сразу здоровый детина прёт, напрочь игнорируя револьвер у меня в руке.
Скажу честно, границы моего человеколюбия закончились быстро. Где-то за пару шагов до детины. Я ему даже крикнул:
— А ну не лезь, дебил! Мешаешь аресту!
— Сам дебил! Брось свой пугач! — грозно посоветовал мужчина.
Я выстрелил от бедра, не целясь. Понимал, что если на таком расстоянии — в два шага — протяну руку с револьвером вперёд, у меня и оружие могут отобрать, и рожу набить. Так что попадание пули в живот бугаю можно считать счастливой случайностью.
А потом рядом раздалось поскуливание. И я, грешным делом, решил, что кто-то сделал что-то плохое Русому, поэтому повернулся резко и зло. Но…
