Так что даже зрелище, доступное людям, было впечатляющим. Вернон же узнавал куда больше, он полагался не только на глаза. Сознание пробудившейся колонии завораживало его, он будто сам на миг оказался на планете ревущих ураганов, где нет ни неба, ни земли, где тьма царит вечно и лишь вспышки чудовищных молний рискуют бросить ей вызов. Ощущение было настолько гипнотическим, что Вернону потребовалось серьезное усилие воли, чтобы вырваться из его плена.
При этом существо не мыслило осознанно, оно не предпринимало никаких усилий, чтобы прийти в себя и что-то понять. Оно было силой природы, оно не хотело большего!
Поначалу Вернону казалось, что это провал. Он, поддавшись наваждению, даже упустил момент, когда существо поглотило Тео. Слишком уж быстро это произошло, слишком легко – без малейшего намека на сопротивление. Так волна величественного океана смывает с берега маленькую белую раковину, возвращая ее себе, на глубину. Тео принял смерть смиренно, без борьбы, он отдал тело, в котором уже не нуждался, живой стихии.
Это заметили лишь двое – Вернон, который наблюдал за всем со стороны, и Альда, которая только этого и ждала. Она не стала медлить, знала, что при настолько агрессивной колонии ассимиляция произойдет очень быстро, все, чем был Тео, просто превратится в новый фрагмент хищной плоти. Поэтому Альда использовала момент, пока его клетки еще не растворились в колонии, и именно к ним направила ту великую силу, которой были воспоминания Габриэля Триана. Будь Вернон чуть больше склонен к мистике, он бы предположил, что это была душа. Но жизнь избавила телепата от романтических убеждений, он понимал, что речь идет лишь о полном ментальном слепке. Все, что составляло личность легионера за годы его жизни, невидимым грузом рухнуло в ураган сознания колонии.
– Что там происходит? – напомнила о себе Делия.
– Хаос, но могло ли быть иначе? Колония охотится, многие бегут.
– А Альда?
Было немного странно услышать этот вопрос от нее. Еще больше Вернона удивило то, что он и сам подумал о той девице. Без тревоги, просто вспомнил, заинтересовался… Надо будет поразмыслить о таком позже.
Пока же он отыскал одинокую искру ее сознания среди безумия колонии.
– Она передала воспоминания в последние мозговые клетки и ждет, что будет дальше.
– Она может повлиять на то, что происходит? – уточнила Делия.
– Нет. Теперь все зависит от Триана: если в остаточных клетках он сумеет осознать себя, у него, возможно, хватит сил воссоздать свое тело по генетическому образцу. При жизни он был достаточно силен для этого, я с ним общался.
– Да, я тоже. Но зачем там стоит она? Ее присутствие уже не обязательно.
– Не думаю, что она уйдет, – заметил Вернон. – Даже если ничего не получится.
– Хорошо, это ее право. Я тоже как-то умирала. Не так страшно, как все болтают.
Вернон не удержался, бросил на нее удивленный взгляд, однако смотреть было не на что: Делия все так же равнодушно наблюдала за кораблем, покрывающимся кровавыми нитями. Телепат вернулся к изучению колонии.
Да, похоже, не получилось… Примитивная ярость коллективного разума оказалась сильнее, чем след цельной личности. Живая плоть подчинялась не брошенному в нее гению, а инстинктам. Альда наверняка ощущала то же самое. Она уже ни на что не могла повлиять и ни на что не надеялась, и все равно она стояла там. Вернону она сейчас напоминала одинокого ребенка, который сжался на самом краю обрыва и кричит в пустоту, пытаясь вызвать оттуда кого-то… хотя внутри никого нет.
В какой-то момент ему даже стало жаль ее, захотелось вынудить ее вернуться, спастись… Но он вспомнил слова Делии и не сделал ничего.
Альда защищала себя телекинезом, энергетическим блоком, который со всех сторон атаковало существо. Одна ошибка с ее стороны, и все закончилось бы. Вернон ожидал этого момента, а обнаружил неожиданно кое-что другое.
Пустота откликнулась.
Это было похоже на то, как в сплошной черной пелене загораются первые робкие искры. Не сияние даже, а отблеск сияния – но они есть! И какими бы ничтожными они ни казались, они все равно существуют, они – торжество жизни в момент, когда она казалась навеки потерянной. Вернон никогда не сталкивался ни с чем подобным. Это было чуждым человеку – и близким, странное слияние двух сущностей…
– Появился разум, – прошептал он.
Понижать голос не было никакой необходимости, но говорить нормально почему-то не получалось. Вернону казалось, что существо из пустоты тоже способно его заметить – и что ему это не понравится.
– Это реакция на вмешательство извне? – спросила Делия. Она как раз магии момента не поддавалась, но ведь она и не видела того же, что видел Вернон! – Не естественная эволюция колонии?
– Нет, процесс слишком быстрый и, если можно так выразиться, агрессивный. Этот разум не зарождается по чуть-чуть, он вырывает сам себя из смерти.
– Но это ведь то, на что вы рассчитывали? То, чего ожидали?
Рассчитывать в такой ситуации было сложно, а вот ожидать они могли. И Вернон, и другие сильные телепаты строили прогнозы, им казалось, что они собрали достаточно данных о колонии, чтобы предугадать хоть что-то…
Однако теперь, глядя на искры в темноте, Вернон сумел произнести одно-единственное слово:
– Нет.
* * *
Джоэль Асчер прекрасно понимал, что никто его действия не одобрит, потому он и не отчитывался о своих планах. Его союзники видели ситуацию иначе, они по-прежнему верили, что успех возможен. Даже потеря значительной части ресурсов при нападении на Марс их не смутила. Джоэль думал, что такой маниакальной верой в победу вопреки всему отличается только его сестра, а оказалось, что таких в их импровизированном совете много.
Может, это и была самая здоровая реакция психики? Умение сражаться, упрямство, снова выводящее на свет из непроглядной тьмы? Джоэль не знал наверняка. Он только чувствовал, что очень устал.
Его семейная компания превратилась в зверя, который никогда не насытится. Джоэль уже скормил ему свою жизнь. Теперь ему казалось: зверь ждет, пока он разрежет собственное тело на части и тоже швырнет ему в пасть. А дальше что? Отдать своих детей?
На совещаниях и переговорах Джоэль был безупречен, он и сам выглядел как человек, который ничуть не сомневается в победе, просто подождать ее придется чуть дольше, чем предполагалось. Но в душе у него разрасталась тоска, которую он не мог подавить, да уже и не пытался.
Выхода нет, просто нет…
Тогда придется этот выход создать.
Джоэль не сомневался: пока он жив, его в покое не оставят. Его будут преследовать все, от пиратов до его родной сестры, которая сама с удовольствием перережет ему горло за малейший намек на предательство. Зачем ему такая жизнь?
Однажды он проснулся и обнаружил, что собственная жизнь ему и правда не нужна, она стала бременем, которое он больше не хочет тащить.
Однако если от своего существования он устал, то детей по-прежнему любил. Лишь по этой причине Джоэль не снес себе голову термозарядом и не полез по старинке в петлю. Он решил накормить зверя последний раз и надеяться, что этой платы хватит, чтобы его жену и маленьких детей оставили в покое.
Джоэль по-прежнему считался председателем правления, ему не требовалось разрешение на вылет, у него были все коды доступа. Он забрал самый быстрый крейсер из всех, что оставались в распоряжении корпораций.
Они были еще в состоянии покупать шпионские сведения, поэтому знали про план с Вечным Фантомом. Они просто верили, что для них эта информация бесполезна, соваться к магнетару не следовало, да и охрана там слишком сильна. Но это если ты надеешься выжить… Если нет, очень многое сразу меняется.
Джоэль прекрасно понимал, что любые действия рядом с магнетаром требуют тонкого расчета. Подлети чуть ближе – и все будет кончено, как бы силен ты ни был. Он так до конца и не разобрался, что они устроили рядом с Вечным Фантомом. Джоэлю на самом-то деле было все равно. С тех пор, как он решил, что не будет больше жить, мысли стали странными – спутанными, переплетающими времена, соединяющими память и фантазию. Он почти не раздумывал над тем, чего добьется своим поступком. Ему просто казалось, что это правильно.
