— А этих у нас и так хватает. Что эгоистов, что любителей убивать других людей… — кивнул Вавася.
— Так что… Казнить будем сурово. И показательно. У него в капсуле два возрождения… Вот он и умрёт трижды! А перед смертью будет долго мучаться… Каждый раз!.. — Кукушкин откинулся на спинку стула. — Варварство у нас или нет, в конце-то концов? Имеем право! А потом его капсула стартует отсюда на хрен!.. И чтобы памяти об этом говнюке здесь не осталось…
— Он уже в курсе, что его ждёт? — уточнил я, поискав в себе сострадание и не обнаружив ни капли.
— Если бы знал, уже визжал бы, как свинья на бойне! — усмехнулся Вавася. — Этот урод больше всего на свете боится смерти и боли.
— Он думает, что сумел нас убедить, будто изгнание для него — самое страшное наказание! — губы Кукушкина растянулись в недоброй усмешке. — А мы… Мы сделали вид, что поверили! Так что сейчас он уверен, что его кинут в терновый куст… И не ждёт, что его затейливо казнят.
— Надеюсь, оно того стоит… — я не стал напоминать Иванычу, что маньяки, вроде бы, всегда мечтают о славе.
Пусть мрачной, пусть кровавой, но — славе. И то, что имя этого придурка огласят всему городу, уже достаточное основание для какого-нибудь урода, чтобы пойти по его стопам.
— Ты выбрал работу с кожей? — Иваныч, наконец, заглянул в списки.
— Пока что да, — покивал я.
— Решил, значит, сосредоточить всю производственную цепочку в своих руках… — Иваныч поморщился.
— Не один я так решил! — ответил я, хоть меня и не просили. — Остальные тоже не стали мудрить с выбором.
— А чего не взял какое-нибудь металлическое производство? — повертев список в руках, уточнил Кукушкин.
— Поставки металла сейчас полностью зависят от металлургов и рудокопов. А они пока не то чтобы большие объёмы выдают. Да и не уверен я, Иваныч, что мы сейчас серьёзные производства потянем… Ты уж не обижайся, но даже с кожей придётся кучу времени потратить, чтобы мы что-то стоящее могли сделать! Такие вот дела…
— Может, ты и прав. Все главы групп пошли по этому пути… — Иваныч покивал и ещё раз внимательно посмотрел на меня. — Ну раз так… Пусть будет так! И где бумага, кстати?
— Сегодня принесут первую партию, — улыбнулся я. — Примерно тысяча листов, примерно формата А4.
— Договорились, жду! — кивнул мэр.
И я с чистой совестью, наконец, покинул полицейский участок.
Дневник Листова И. А.
Триста сорок третий день. Первое потепление.
Дурной пример заразителен! Глядя на меня, и другие члены группы старались пересидеть морозы в своих капсулах. А морозы установились, что называется, трескучие! Днём было ясно и солнечно, но даже свет звезды никак не мог отогреть землю.
Активность в городе постепенно замирала. Её последней подпиткой была казнь маньяка. Убивали его три дня. По смерти на каждый день. Но я на казнь не пошёл. Не потому, что мне жалко этого урода — вовсе нет. Просто лишний раз смотреть на чужие страдания — это лишнее. Я и сам их периодически другим людям причиняю…
А вот на просьбу отца Фёдора помочь с запасами сена — для чего нужно было это сено из-под снега достать — откликнулся с радостью. И всех своих, кто не был занят, погнал в поля. Разместившиеся в двух загонах баги были большим подспорьем для Алтарного. И оставлять их без еды на зиму совсем не хотелось. К тому же, они реально милые! Не настолько, конечно, как Русый — но всё равно очень симпатичные звери.
Иногда я наблюдал в окно, как бредут вдоль реки бесконечные стада животных. Некоторые из них на зиму обросли жёсткой щетиной. Некоторые — что невероятно, перьями! Птенцы Дуная, к слову, всё ещё были в инкубаторе, и пока даже не думали вылупляться. Двое биологов, присланных Семёном, считали, что яйца «дозреют» к лету. Но это были только предположения.
Жизнь медленно текла мимо. Моя группа всё так же возилась с кожей, пытаясь разработать лекала под ботинки. А ещё экспериментировала с составом бумаги, добиваясь лучшего качества. Всё-таки на данный момент это был основной источник нашего дохода.
Кукушкин на бумагу не скупился! И денег подбрасывал, и подходы к Алтарю. В общем, жаловаться было грех. С бумагой у нас всё отлично складывалось. И даже никаких конкурентов на горизонте не было видно.
А вот кожа стала продаваться хуже. Чем дальше, тем больше люди переходили на вещи из Алтаря и «самоделки» ткачей. Ну а кому баллы позволяли — те модернизировали комбинезоны.
На север отправили разведчиков. Мы в этом участвовать не стали: у нас все люди заняты были. А вот Витя и Пустырник целое соревнование устроили! Пытались опередить друг друга в поиске японского лагеря. Группа Джошуа, правда, помогать им отказалась, не желая рисковать багами. И я их полностью понимал.
Реку, наконец, сковал лёд. И это, казалось, должно было вызвать коллапс транспортной сети между факториями, Алтарным и посёлком Намжалдоржо. Но не вызвало! Потому что с багом, запряжённым в сани, очень удобно ездить по ледяной глади. А Джошуа, честная душа, не ломил наценки на перевозки.
Бестии спали. Разбрелись по капсулам, и носа не показывая. Спячка у них, видите ли, зимняя! Не как у медведей, конечно. Бестии просыпались периодически — особенно, если еду чуяли. Но открывали глаза, только чтобы перекусить. А потом снова уходили в спячку.
А сегодня неожиданно потеплело!.. Вместо сорокоградусных морозов установился вполне приемлемый холодок, а на западе появились первые тучи. Судя по всему, ожидался ещё один снегопад.
И я выбрался, наконец, из капсулы! Посвежевший, отдохнувший и, наверно, даже готовый к общению.
— Вано! Ты, типа, новость слышал? — жизнерадостно спросил от костра Мелкий.
Нет, неготовый ещё… Я понял это слишком поздно.
— Нет, и не желаю! — отрезал я. — Не хочу никаких новостей! Не хо-чу!..
— Кароче, братан! Наши тут кожу и мясо из фактории везли! — проигнорировал мои «хотелки» гопник. — Так они, короче, крокодиллу нашли!
— Дохлую? — с надеждой уточнил я.
— Вроде нет… Она, короче, в лёд вмёрзла, только ноздри торчат! — огорошил меня Мелкий. — И это совсем недалеко от города! Полдня на санях.
— Полдня на санях — это полтора дня пешкодралом! — возразил Трибэ.
— Ну вот когда будем топать пешкодралом, тогда и будет полтора дня, ваще! — расстроился Мелкий.
— Надо бы до неё доехать… И прибить! — предложил я, неожиданно даже для себя самого. — Эта скотина плавучая отмёрзнет ведь летом. И опять будет нам плоты терроризировать!
— Надо! — вдруг согласился Трибэ, который раньше такой охоты к охоте не проявлял. — Может, прямо сегодня?
— Сегодня снег будет, — ещё раз глянув на небо, заметил я. — Но вообще, наверное, стоит съездить… Хотя бы сразу нужное место отметить…
— Чё, Трибэ, тебя Аня извела совсем? Капризы? — догадался Мелкий о причине такой кровожадности друга. — Ваще похрен куда, лишь бы сбежать?
— Да что ты понимаешь!.. — отмахнулся Трибэ, явно покраснев.
— Ну нет — значит, нет! Я же, типа, предположил только! — успокоил его Мелкий и посмотрел на меня. — Так и чё? Сани забьём себе? Тот парень, мне кажется, не откажется нас ещё разок свозить…
— Заказывай! — кивнул я. — А я пойду наших всех предупрежу. Заодно и узнаю, как дела.
Глава 13
Однозначно злая
Дневник Листова И. А.
Триста сорок третий день. Планы и гигантская рептилия.
Почему я так легко согласился ехать? Ну, во-первых, я немного заскучал. Отдых — конечно, штука хорошая, и он пошёл мне на пользу… Однако всё же добавил в мою жизнь щепотку скуки. И если поначалу скука ощущалась вполне себе положительно… То под конец затворничества в капсуле я уже отчаянно искал дела, которыми мог бы заняться.
Не общественные, само собой. Общество пусть думает, что я ещё отдыхаю, и нефиг меня тревожить! А личные — занимаясь которыми, я бы всё ещё отдыхал в глазах окружающих. Жаль, таких дел у меня в капсуле нашлось немного. А скука день ото дня становилась всё сильнее.
