Седые волосы взметнулись будто от порыва ветра и вспыхнули.
– Арно Гуфо, – мягко проговорил Лик. – Он уже казнен.
– Да?
Пламя погасло. Кукольное личико феникса приобрело обиженный вид.
– Как Вас называть? – учтиво поинтересовался Ликург, чуть приблизившись к птице.
Девушка прикусила нижнюю губу. Она часто заморгала, борясь с непрошенными слезами.
– Харикон. Что на этот раз? Выставляли на всеобщее обозрение за деньги? Или опять перепродавали на аукционах?
– Вот уроды! – искренне возмутилась Горица. Ей и в голову не могло прийти, что где-то существует жизнь более беспомощная, чем человеческая. Удивлена была не одна она.
– Тебя использовали, как батарейку для системы безопасности этого дома, – прервала повисшее тягостное молчание Руся. – Поэтому ты себя чувствуешь не так хорошо, как могла бы.
Феникс повернулась к ведьме.
– Вы ищейки?
– Нет. Мы сотрудники Межмировой уголовной полиции.
– Мне нужны знания и одежда, – Харикон огляделась по сторонам, нашла стул и присела на его краешек.
Маруся сощурилась, глядя на легендарное и далеко не безобидное создание. Ожидания с реальностью не совпали. Жар-Птица оказалась самой обыкновенной раненой, испуганной девчонкой. Русе было хорошо знакомо это сочетание слов и жестов, которыми пользовалась феникс, может, даже слишком. Когда-то давно поведение дефектной дочери рода Козловых напоминало ту же смесь нахрапистости и беспомощности. Маруся взглянула на шефа. Лик поймал ее взгляд и мягко улыбнулся в ответ. Он все видел, все знал и намеревался держать под контролем.
– Думаю, моя одежда подойдет больше всего, – прошептала Мос. – Сейчас вернусь.
Руся снова сосредоточила внимание на Харикон. Та ответила агрессивным тяжелым взглядом, однако ведьму, к своему удивлению, не напугала. Напротив, полоумная вдруг приветливо улыбнулась. В первое мгновение феникс растерялась, потом пришла в себя, тряхнула головой и отвернулась.
Лик осторожно наблюдал за обеими. Не будь он знаком с Рыжиком, то решил бы, что ведьма перед ним – осмотрительное умное создание, но это была Маруся, поэтому питать иллюзии он был не намерен. Его Рыжик поняла проблемы феникса только потому, что сама когда-то имела схожие. И ответную реакцию начала выдавать неосознанно, по запомнившейся схеме. Вероятнее всего, так с правнучкой поступала Береслава.
– Харикон. – Лик взял еще один стул, поставил его рядом с креслом Маруси и сел, закрыв Рыжика собой.
Феникс изобразила вежливое внимание.
– Как думаете, возможно ли что-то вспомнить? Видения или сны Вас не посещали?
Девушка замолчала и замерла. Она с готовностью обратилась внутрь себя.
– Возможно, – минут через пять она ожила. – К чему интерес? Разве не казнен виновник моего похищения?
Зверобой тихо прыснул. Надменная, избалованная, эгоистичная – ни одного положительного качества еще не обнаружила.
От Харикон реакция черта не ускользнула. Она поджала губы и исподлобья взглянула на того, кого так поспешно избрала своим мужчиной. Феникс находит одного достойного, сама сила пламени направляет ее. В общей памяти предков не хранились воспоминания об ошибках. Харикон сердито засопела, сообразив, что детали ее предшественницы уносили с собой в пепел. Теперь и не понять, как в действительности начинались отношения у других птиц. Если верить общей памяти, то избранник всегда осознавал, какой дар получает, какие возможности открываются перед ним. А этот не знал ничего!
– Система работала со здешними постояльцами. Нам хотелось бы узнать их судьбу.
Феникс перевела взгляд на бога.
– Как вас всех называть?
– Да, прошу прощения, – спохватился он. – Я Ликург. Это моя группа: Маруся, Клеомен, Горица, Иму…
Лик поочередно указывал на подчиненных.
– Со Зверобоем Вы познакомились в первую очередь. А за одеждой вышла Мосвен.
– Вы не похожи на группу Интерпола по обезвреживанию объектов.
Новые знакомые переглянулись, будто мысли друг друга были способны по одному только взгляду прочесть, да еще так же ответ дать.
– Я это узнала только что, из общей памяти. Одна из фениксов полцикла назад наблюдала, как подпольную лабораторию в Иномирье уничтожали. Там расщепили всех и заживо. Потом собрала чужие знания и записала для нас. Опасные объекты стирают с поверхности обоих планет, все источники, создавшие объект, тоже.
– Все? – Маруся выглянула из-за шефа. Она озвучила общий вопрос.
– Все, – кивнула Харикон. – Я спала, и сны мои никак не связаны с реальностью. Но про детей знаю. Вижу лицо старого полукровки психолога. Он с ними тут работал. Выжил случайно. На момент облавы на крыше сидел, окрестностями любовался, успел спрятаться у крайней башни и наблюдал, как их всех поймали и уничтожили, одного за другим. Всех детей.
В комнате воцарилось тягостное молчание.
– Кто уничтожил? – Горица, как и остальные, поняла кто, но в отличие от коллег поверить в услышанное не могла.
– Вы, – дежурным тоном ответила феникс. – В смысле, ваши предшественники. Кто ж еще? Правда, дети без боя не сдались. Старик говорит, они с собой забрали в три, а то и в четыре раза больше.
Иму свистнул.
– Да, – согласился с аниото Лик. – Это объясняет движение остаточной энергии погибших.
– Но не объясняет ее идеальную сохранность, – возразил Клеомен.
Руся тоже встрепенулась:
– И с девочкой неясно.
– С какой девочкой? – не поняла Харикон.
– С волчицей маленькой. Ее маниту тут бродит цельное…
Договорить Марусе не дала Мосвен. Дверь распахнулась, и кошка плавно вплыла в комнату:
– Вот это должно пойти.
Она приблизилась к фениксу и протянула ей простой набор: спортивные брюки, топ и футболка.
– Спасибо.
От Лика не ускользнула скрытая растерянность в интонации. Принимать помощь их новая знакомая не умела, хотя и произнесла слово благодарности без видимого труда. Эйдолон сощурился. Если он верно все оценил, то теперь Харикон постарается устранить охватившее ее из-за одежды беспокойство, если быть более точным, попытается дать нечто ценное взамен. И, конечно же, как-то зацепить, вероятнее всего указать на некий непрофессионализм.
– Старик говорил много лишнего для нас, но вам, полагаю, это будет интересно, кто бы вы ни были. Потому как я теперь понятия не имею, чем вы занимаетесь, если не подозреваете о реальной деятельности собственной организации, – Харикон на мгновение замерла, заметив мимолетную улыбку на лице бога, потом настороженно продолжила. – По версии официальных лиц в поместье над детьми ставили эксперименты, но дед утверждал, что ничего подобного здесь не происходило. Основной задачей была реабилитация трудных подростков после жизни в социуме. Психотерапевт, психолог, плюс правовед, математик, черт-языковед, еще работали удаленно с ребятами и были зачислены в пропавшие без вести гематолог, он же гениальный специалист по маниту, психиатр. Сам старик занимался проблемами оборотней, хвастался какой-то уникальной работой в области исследования клинической ликантропии и врожденного гипертрихоза у людей. Подробности не описаны.
– Они жили здесь счастливо, – всхлипнула невпопад Горица. – Я имею в виду, это же очевидно! Если сложить все, что уже удалось выяснить…
Иму обнял русалку сзади и прижал к груди.
– Всеми брошенные, никому не нужные, но слишком сильные, чтобы общество могло предоставить их самим себе…
– Не накручивай себя, – сдержанно, ласково, но все же довольно сурово скомандовал леопард.
Из глубины дома донесся пронзительный крик, почти визг. Группа сорвалась с места.
– Зверобой с птицей и Марусей. Остальные за мной, – скомандовал Лик, проигнорировал недовольные выражения лиц Рыжика со Зверобоем и выбежал за дверь. Поскольку крик не прекращался, обнаружить его источник труда не составляло.
На первом этаже в законно занятых два года назад апартаментах Тварь негодовал по поводу постигшего его несчастья.
– Что здесь происходит? Где, змий задери, мои вещи?! Где отснятый материал?! Где?! Махта-а-аб! – взвыл под конец тирады Тварь. – Где эта проклятая Рудабе? Махта-а-аб!
