"Фантастика 2025-154" Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Барчук Павел

— Станислав Тихонович, вы не будете возражать, если мы поздравим друга с победой?

— Прошу прощения, Ваше Императорское Высочество — я просто до сих пор под впечатлением…

— Мы — тоже! — весело усмехнулся Виктор и, забыв об Углове, шагнул ко мне: — Игнат, эта машина — действительно истребитель, и я боюсь, что она уже убила всю интригу автогонок…

— Почему сразу «убила»? — притворно удивилась Оля, скользнув мне под левую руку. — Да, в ближайшие дни все профессиональные гонщики страны, вне всякого сомнения, пересядут на такие «Стихии», но побеждает не машина, а водитель.

«Или искины из другого мира…» — мысленно хохотнул я и подставил щеку Свете, примерившейся, было, к моему правому боку, но сообразившей, что ее объятия будут мешать принимать поздравления.

Одним поцелуем дело, естественно, не ограничилось — к моим щекам с удовольствием приложились Иришка, Лариса, Даша, Юля и Лиза. Уверен, что в том же стиле меня с удовольствием поздравили бы и Софья с Татьяной, но они старательно изображали личных помощниц Валерия Константиновича, вот и ограничились радостными улыбками. «Парой ласковых» порадовала и вторая Татьяна — девушка Воронецкого, еще не вписавшаяся в компанию.

Впрочем, и поздравления девушек, и рукопожатия, коих тоже хватило, оказались предвестниками приближающейся бури — не успел меня поздравить Валерий Константинович, как к нашей компании двинулась впечатляющая толпа особо важных зрителей под предводительством Ростислава Евгеньевича Третьякова. И пусть «фильтр» из телохранителей Виктора отсек процентов девяносто «условно неблагонадежных» личностей, а само присутствие рядом со мной основательно пригасило энтузиазм глав двенадцати влиятельнейших аристократических родов, корреспондентов шести известнейших новостных каналов и кого-то там еще, потерроризировали меня знатно. Но я терпел. Ибо понимал, что такая известность — тоже своего рода политический капитал, и не собирался портить впечатления о себе-любимом из-за нежелания «тратить время впустую».

Пока меня рвала на части эта толпа, Углов организовал перевод денег за проигранную машину. А потом снова пробился ко мне, добился разрешения задать «самый последний вопрос на правах проигравшего», и спросил, сколько будет стоить такая «Стихия», как у меня.

— Понятия не имею… — честно сказал и сдвинул фокус внимания с себя на Третьякова: — Этот вопрос лучше задать Ростиславу Евгеньевичу — он, как владелец автоконцерна «Москва», даст предельно информативный ответ.

— «Стихии» модели «Экстремал» уже продаются в наших автосалонах по цене семьсот семьдесят семь тысяч рублей за штуку… — заявил тот, и вызвал у тех, кто был в теме, самый настоящий шок.

Проняло даже Воронецкого:

— Вы хотите сказать, что за столь сногсшибательный тюнинг новой «Стихии» нам, покупателям, придется доплатить всего тысяч триста сорок-триста пятьдесят⁈

— Как ни странно, да.

— С ума сойти! — потрясенно выдохнул Станислав. — Новый «Сапсан» вместе с тюнингом обошелся мне в восемьсот восемьдесят, но не смог противопоставить «Стихии» Игната Даниловича ровным счетом ничего!

Третьяков пожал плечами, заявил, что его концерн, конечно, может, но не будет наживаться на любителях по-настоящему буйных машин, прочитал какое-то сообщение, прилетевшее на телефон, и расплылся в удовлетворенной улыбке:

— Дамы и господа, вы не поверите, но все девяносто из ста таких машин, выставленных в свободную продажу, уже зарезервированы за покупателями или проданы!

Воронецкий подобрался:

— А оставшиеся десять?

Ростислав Евгеньевич весело ухмыльнулся:

— Ваше Императорское Высочество, я знаю ваши вкусы, поэтому машину под номером один оставил вам.

Виктор заулыбался, поблагодарил его за понимание и повернулся ко мне:

— Все, теперь, когда моя душенька спокойна, можно отправляться в Бухту праздновать вашу победу…

Глава 11

28–31 мая 2513 по ЕГК.

…Мою победу праздновали весь остаток субботы и все воскресенье. Веселились, что называется, в полный рост, то есть, носились по морю на моем катере и гидроциклах, устраивали долгие заплывы на буксировщиках и в ИДА-шках, пели песни, вытащив к воде мощные колонки, приобретенные Виталием Фоминым, жарили шашлыки, зачитывали вслух самые забавные сообщения с форумов любителей автогонок, слушали музыку, травили анекдоты и, конечно же, ржали. В общем и целом, отдых получился, что надо. Но и в этой бочке меда обнаружились свои ложки дегтя. Первая, совсем небольшая, напрягала несильно и нечасто: Софья с Таней, упросившие меня разрешить им исполнять обязанности горничных еще в субботу днем, все никак не могли поверить, что во время трапез прислуживают «самому» Великому Князю, и кидались из крайности в крайность. В смысле, то плавились от гордости, то терялись. А все время между нашими посиделками «отходили» от стресса в коттедже Светы.

Вторая проблема — попытки Максакова «вернуть себе» Уфимцеву — была ни разу не новой и проявилась все в ту же субботу… аж четырежды. И в какой-то момент настолько взбесила, что я при первой же возможности отвел парня в сторону и заявил, что мелкая уже сделала свой выбор, соответственно, его ухаживания перешли в категорию «навязчивость», и это раздражает всю мою команду. Как чуть позже сообщила главная разведчица семьи, этот втык его только раззадорил. Но только до разноса, устроенного Лизой — насмотревшись на тщетные попытки брата обаять мелкую, девочка загнала его в их коттедж и выдала убийственный монолог:

— Паш, мало того, что ты ломишься в закрытую дверь, так еще и самым тупым способом из всех возможных! Разуй глаза, включи, наконец, голову и заметь, что Света люто ненавидит любые слабости и слабых мужчин. А ты ведешь себя, как размазня — вместо того, чтобы упереться в личное развитие, стать сильнее Игната и взять то, что само упадет в руку, униженно просишь. Это раздражает даже меня. А Игнат, Оля, Ира и Света от тебя уже шарахаются. И если ты не изменишь подход, то вынудишь Свету себя возненавидеть и оттолкнешь от нас семью, которую уважает даже бабушка…

Не знаю, какие именно струны его души затронули слова ребенка, но часа через два Паша извинился и передо мной, и перед Уфимцевой, а с утра воскресенья и до семи вечера вел себя, как в первые дни нашего знакомства. Да, по словам все той же Дайны, продолжал беситься, но нас уже не доставал. А в начале восьмого вся развлекавшаяся компания, за исключением Виктора, его Татьяны и нас, быстренько переоделась, собралась, загрузилась в кортеж из трех такси и уехала во Владимир, чтобы успеть к отходу «Молнии».

Ну, а мы вернулись на пляж, подошли к линии прибоя, уставились на зеркальную гладь моря, и Виктор грустно улыбнулся:

— Здорово тут у вас — тихо, спокойно и очень уютно. Скажу больше: если бы не дурацкая влюбленность Павла, я бы здорово расстроился из-за того, что ребята уехали. А сейчас понимаю, что здесь здорово и между их набегами.

— Мне тоже тут понравилось… — подала голос его не особо разговорчивая «половинка».

— Настолько, что не хочется уезжать, а на самом краю сознания безостановочно крутится предательская мыслишка: «А почему Свете можно учиться на вечернем и жить у моря в свое удовольствие, а мне нет?»

— Мы тут тоже бываем набегами… — «успокоил» ее я. — Вон, часов через шесть с небольшим уедем к границе Пятна, в семь утра загрузимся на катер, а в районе двух часов уйдем в рейд ориентировочно на две недели.

— Кошмар! — воскликнула Ростопчина и зябко поежилась.

— Не сказал бы… — возразил Виктор. — Будь моя воля, тоже не вылезал бы из Пятна и поднимался бы в ранге, не сидя на охраняемых тренировочных заимках, а в схватках не на жизнь, а на смерть с Одаренным зверьем. Кстати, Игнат, Таня решила отправиться на ту заимку вместе со мной!

Я поймал взгляд его девушки, увидел в них непреклонную решимость, и спросил, зачем ей это надо.

— Тебе честно? — спросила Татьяна, чтобы немного потянуть время, но решила ничего не придумывать и решительно тряхнула волосами: — Я сравнила себя с Олей и Светой. Результат… расстроил: они резкие, жесткие и уверены не в телохранителях или родичах, а в тебе, в себе и в вашей команде. Поэтому в любой ситуации подставят тебе плечо или, как любит выражаться твоя жена, не задумываясь, прикроют спину. Хотя я выразилась бы иначе: вцепятся в глотку любому твоему врагу и заставят его умыться кровью. А я медлительная, мягкая, получила восьмой ранг за счет одних медитаций и в экстремальной ситуации превращусь в обузу. Раньше я считала, что это нормально. А теперь хочу, чтобы Витя в меня поверил. Так же, как ты веришь в своих девчонок.