Как считал Кирилл, за один грамм корма он заплатил по одиннадцать рублей и семьдесят пять копеек. По его словам, это безумие и зримое свидетельство социального неравенства. Почему-то он упомянул некий «Досирак», который продаётся по двадцать рублей за семьдесят грамм. Но Савол был убеждён, что всё с социальным неравенством правильно: этот «Досирак» ведь для людей, а корм – это для котов. Ситуация наглядно демонстрирует, что коты гораздо ценнее, чем люди. И это понимают даже сами люди. Всё идёт так, как должно идти.
Если бы все люди понимали, что коты – это самое главное и важное, что есть на этой планете, у них не было бы никаких причин воевать между собой. Разве что, только за определение, какая порода кошек самая лучшая, но это, Савол вынужден с этим согласиться, довольно веская причина, чтобы люди убивали друг друга…
Британский корм оказался очень вкусным, с сочным лососем, крабами, лобстерами, чёрной икрой премиумного бренда, а также, зачем-то, различной травой. Увы, избавиться от бесполезной травы Савол не мог, поэтому не считал этот корм совершенным. Впрочем, экзотические твари, содержащиеся в корме, почти примиряли его с наличием этой травы.
Схрумкав всё содержимое в миске, Савол с достоинством кивнул Кириллу, после чего вернулся в пятую комнату.
Огизис, почувствовавшая запах еды, нервно дёрнулась, после чего открыла глаза и недовольно посмотрела на Савола.
Усмехнувшись про себя, тот сел перед ней и продолжал наблюдать за ходом ритуала.
Ритуал проходил в голове кошки, никак не проявляя себя снаружи, это считалось вершиной прорицательской науки. Максимум секретности результатов, высочайшая точность, без потерь и утечек – Огизис могла сделать великолепную карьеру в царском логове Протектората, если бы не была такой свободолюбивой и своевольной.
Шли часы. Кошка ментально путешествовала по нитям прошлого, вычисляя вероятности, вычленяя алгоритмы, влияющие на будущее.
Савол уговорил Кирилла Парфёнова полистать с ним новости в интернете. Как всегда, новости были о самом главном для людей: чума, война, голод и смерть.
Ближе к полуночи, когда Кирилл начал терять терпение и собирался пойти отдохнуть в баре, расположенном на первом этаже этого дома, Огизис пришла в себя.
– Еда, – потребовала она, сойдя с ритуального квадрата.
Кирилл сбегал на кухню и примчался с миской, полной британского корма.
Съев всё, не оставив и крошки, выпив всю воду и закусив это сухим кормом, Огизис степенно прошла в гостиную и развалилась на диване.
Савол, Ниалль и Кирилл прошли вслед за ней и расселись на ближайших посадочных местах.
– Ничего не выйдет, – произнесла Огизис. – Запас прочности заложен феноменальный, значит, это должно произойти, так или иначе. С каждым нашим успехом сложность сценариев апокалипсиса будет расти в геометрической прогрессии. Тот сценарий, якобы устроенный Душным, это насмешка. Демонстративная издевка, простая и очевидная.
– Как не допустить эпидемию? – спросил Кирилл.
– Пути два, – произнесла кошка. – Первый: нужно съездить в США, штат Мичиган, город Нэшвилл. Там живёт некое оно, то есть существо с непонятным полом. Оно родилось женского пола, но в следующем году станет якобы мужского пола и будет требовать, чтобы к нему относились как к мужчине. Сейчас это оно зовётся Самантой Сарандон, но в следующем году будут звать Сэмюелем Сарандон.
– Транс, короче, – понял Кирилл.
– Да, – кивнула Огизис. – Надо профинансировать программу, затеянную этим нечто. Программа по защите животных от участия в космических и медицинских испытаниях. Если вложить не менее десяти миллионов долларов, полёты на Марс будут отложены до разработки надёжного и безопасного способа отправки туда людей. С другой стороны, это ускорит разработку таких способов, поэтому апокалипсис будет перенесён на 2024 год. И этот сценарий будет хуже.
– Почему хуже? – спросил Кирилл. – В 2024 году люди полетят на Марс? Так быстро?
– Не полетит никто на Марс. До 2024 года никто не успеет, но китайская лунная экспедиция обнаружит в кратере Кеплер то, что не следует обнаруживать, – Огизис прикрыла глаза. – База инопланетной цивилизации, научно-исследовательская. Она работала сотни тысяч лет, фиксируя ход исторического процесса человечества, начиная от некого гейдельбергского человека. Инопланетные технологии на этой базе настолько опережают человеческие, что большая часть просто недоступна для освоения. В тайне китайцы это сохранить не сумеют, поэтому начнётся мировая война. В 2024 году, осенью. Ядерное и химическое оружие, миллионные армии, голод, болезни, а затем китайцы что-то тронут на лунной базе и случится апокалипсис с эпидемией людоедства. Исход будет даже хуже, чем в 2023 году.
– Значит, надо остановить и китайцев тоже! – воскликнул Кирилл.
– Я ожидала, что ты это скажешь, – снисходительно усмехнулась Огизис. – Попытки остановки лунной программы, с вероятностью 43 %, приведут к форсированию ядерного апокалипсиса. Но даже если наши действия завершатся полным успехом, это отложит конец света до 2025 года.
– А там что? – с отчаяньем в голосе спросил Кирилл.
– Очень маловероятная мутация штамма ВИ-гриппа всё-таки случится, – ответила Огизис. – Не знаю, как на это повлиять, потому что она будет распространяться очень быстро, а если мы как-то подавим вспышки в известных мне местах, точно такая же мутация будет возникать в совершенно случайных локациях. Этот мир приговорён, без шансов. Что-то должно произойти.
– И что ты предлагаешь? – Кирилл начал нервно тереть щёки руками.
– Копай свою яму, – произнесла Огизис. – Очень глубокую и как можно дальше от крупных городов. Потому что ракеты тоже будут.
– Ты же сказала, что ядер… – начал Кирилл.
– Это не будет враждебным действием, – прервала его кошка. – Военные ударят по собственным городам, чтобы хоть как-то сократить численность заражённых. И я тебе скажу, несмотря на циничность, это действие позволило улучшить дальнейшее развитие событий. Если бы эти заражённые, уничтоженные в великом пламени, продолжили существовать, то выживших людей в России было бы гораздо меньше. То есть, будет. В следующем году.
– Ох… – Кирилл, поражённый открывшейся информацией, закрыл лицо руками и тихо ругнулся.
– Кто скажет это Душному? – спросил Савол.
– Он же твой приятель, вот ты и скажешь, – грустно усмехнулся Ниалль.
– Может, тогда он не захочет сюда возвращаться? – предположил Савол.
– С ним, кстати, кое-что не так, – сообщила Огизис. – Он заволочен густой пеленой Фатума, в центре внимания, но что-то я разглядела.
– И что с ним не так? – заволновался Кирилл.
– Не знаю, – Огизис спрыгнула с дивана. – Но ничего хорошего.
//Фема Фракия, среди плодородных, но непаханых полей, 19 сентября 2021 года//
Теперь я понимаю, что случилось.
Ритуал уничтожения вендиго. Поступил хорошо, сука, правильно сделал, блядь! Делай добрые дела и тебе воздастся! Эстрид, видимо, что-то почувствовала, раз отказалась ехать. Или что-то знала…
Гори ты, сука, огнём!
– Дай мне сраную аптечку! – приказал я Сухому, стоящему чуть в стороне.
Немёртвый передал мне небольшой пенал, из которого я вытащил шприц-тюбик с тримеперидином и вколол себе в правое бедро. Головная боль начала нарастать, потому что я охренительно взбудоражен новостям!
Скоррапченная некроэнергия – это, как я уже давно знаю, хреновая вещь, которой лучше не касаться. Только вот беда в том, что инструкция ритуала по уничтожению вендиго ничего такого не говорила о риске для исполнителей! Там буквально ничего не написано о возможных побочных эффектах, ведь я перечитывал эту хрень раз двенадцать и хоть сейчас могу озвучить дословно!
Но корить можно только себя. На тот момент я не владел информацией о последствиях, знал, но не до конца давал себе отчёт в том, что Судьба может поймать меня абсолютно где угодно, как угодно и когда угодно. Она может сложить последовательность событий так, что на дом, в сортир которого я сел как следует посрать, свалится долбаный метеорит! Прямо в меня!
