– Хорошо, – кивнул я. – Все понимаю.
– Можно? – постучала в дверь Катя.
– Заходи! – ответил дед. – Что там?
– Все пациенты погружены в медицинский сон, кроме Софьи. Она в саду, уже не вырывается и не атакует, только воет. Все остальные живы, серьезно никто не пострадал.
– Что по гостю? – спросил дед.
– Жив. Гена подключил его к системе жизнеобеспечения. Ткани не отторгаются, все в штатном режиме. Вызвали Якушеву, чтобы посидела с ним.
– Хорошо, я сам его сейчас посмотрю, – ответил дед.
Он нажал на небольшой прибор, из которого медленно начала выезжать небольшая карточка. Достав ее, дед вышел из-за стола и подошел ко мне. Пришлось встать.
– Дорогой внук, позволь поздравить тебя с присвоением ранга Воин в целительских техниках. Я очень рад, что ты даже далеко от дома пошел по пути следования семейным традициям. Спасибо и поздравляю! – Рукопожатие его было таким сильным, будто руку мне жал атлет-штангист.
– Спасибо! – ответил я, принимая в руки небольшую пластиковую карточку.
Я внимательно рассмотрел ее. Документ напоминал водительские права международного образца. Больше всего меня удивила фотография. Это был я, но, кажется, именно эта фотография была у меня в паспорте, с которым я пересек границу.
– А откуда…
– Мы знаем про тебя если не все, то многое! Знаем, где живешь, с кем общаешься. Мы сразу узнали, что ты возвращаешься! – довольно сказал дед, а потом вдруг стал серьезным. – Я знаю, что ты парень вполне самостоятельный и серьезный, привык все решать сам и полагаться только на себя. Однако помни: если вдруг у тебя возникнут какие-то проблемы и тебе понадобится помощь, то не стесняйся! Можешь смело обращаться за советом! Даже сейчас!
– Спасибо! – кивнул я и немного потупился. – Стесняться не буду.
– Да, мы тебя поддерж… Ого! – воскликнула Катя, взглянув мне из-за плеча на карточку, и удивленно протянула: – Полевой ранг?
– У одного раненого было порвано сухожилие, и он привел все в порядок, – ответил дед, незаметно для меня возвращаясь к монитору и выключая его. – А теперь идемте… Арсений, я, кстати, могу дать тебе переодеться в чистое.
Я оценивающим взглядом посмотрел на то, что еще совсем недавно было новеньким чистым костюмом, заметил, что подошва кожаных туфель немного надорвана, и ответил: – Не стоит, я поеду сразу домой.
– Как знаешь! Пошли! – сказал дед.
Мы пошли на улицу. Спускаясь по лестнице, я увидел, как с десяток людей наводят порядок на втором этаже. Они собирали осколки, мыли пол и протирали пыль со стен, и я слышал, что в глубине коридора работают перфоратором.
Три с половиной часа с того момента, как мы встретились с Катей на парковке, прошли для меня незаметно. Парк был по-прежнему в ужасном состоянии: прекрасный газон и ровные дорожки были разбиты применением техник. В воздухе все еще пахло гарью, хотя во время поединка запаха я не чувствовал.
Девушка-пациентка, объятая землей со всех сторон по самые плечи, стояла с опустошенным взглядом и уже даже не выла – выдохлась, бедная. А рядом стояли три охранника, весело о чем-то переговариваясь.
Здесь дед нас оставил. Крепко пожал мне руку и сказал, что подождет Катю тут.
– Ну вот… Такая странная получилась встреча, – устало произнесла Катя и тихо, явно в отходняке, засмеялась. – Это все из-за тебя! С тобой постоянно что-то не то происходит!
– Это не со мной! – возмутился я. – Да даже если и из-за меня! Этот день от этого запомнится лучше! Ты, кстати, еще не знаешь, а чего это они вдруг сцепились?
– Чисто случайно узнала, – наверное, по привычке ответила она. – Инсайдерская информация. Только никому не говори… Да и вообще про то, что здесь было, никому… Все, кому нужно, и так в курсе будут, но лучше, чтобы информация не распространялась.
– Хорошо, – кивнул я, соглашаясь.
– Эта девушка, Софья, вообще-то лежала у нас в коме, – ответила сестра. – Она откуда-то из Сибири, у них там недавно десяток родов начали передел территории. У нее на глазах погибли ее родственники, и от этого она немного головой тронулась. Не ела, не пила, даже силой ее с трудом могли накормить. Вот к нам и направили. А один из убийц ее родственников оказался у нас в клинике, и когда она очнулась, увидела его. Ну и вот… Именно его, разрезанного, мы и собирали.
– А он что тут делает? – удивился я.
– Брата навещал, тот тоже наш пациент, – ответила Катя. – Тоже кого-то потерял в той войне и получил тяжелую форму отрицания реального мира. Современная война – страшное дело…
– И как ты все это узнала за такое короткое время? – удивился я.
– Да брат его в себя пришел и смог связно говорить. Как увидел, что брат жив, опять чуть с катушек не съехал, но Гена рядом был, помог ему справиться с чувствами. Еще кое-что по камерам посмотрела, – пожала плечами сестра. – А там сложить два плюс два не составило труда.
– Не понял, а все остальные каким образом пострадали? – не сошлось у меня. – Откуда столько раненых?
– Они под руководством сиделок шли в парк на прогулку, – печально пояснила Катя. – Ну хоть бы на тридцать секунд раньше или позже, и, вероятнее всего, ничего бы этого не произошло. Они бы просто прошли мимо, а она бы через минуту упала. Но ведь какова стерва! Узнала и тут же пошла в атаку. Теперь всех возвращать в строй, еще недели четыре работать с каждым персонально. Там же трое сразу, как только почувствовали опасность, атаковали…
– И ты все это время работала тут с настоящими убийцами, да еще с психами?! – спросил я взволнованно.
А как тут не волноваться? За время наших бесед у меня в памяти как-то не отложилось, что Катя сильный боец. А здесь на лечении даже Витязи находятся. Да им даже напрягаться не придется: прихлопнут, как муху, и не заметят.
– Да нет же! – ответила мне Катя. – Здесь не так все сложно, как кажется. Здесь я работала только под присмотром более опытных коллег. Потому что, как ты правильно сказал, у меня нет возможности противостоять сильным бойцам. К тому же я еще учусь в университете. А основная моя работа связана с теми пациентами, которые находятся в филиалах. Там таких угроз нет.
– Но ты же здесь, – стоял я на своем. Мне казалось, что она просто хочет меня успокоить.
– Потому что по возвращении из Китая я сказала деду, что больше не хочу быть слабачкой. Все это время меня натаскивали. И я всего месяц как работаю в главном корпусе. Ай, да ладно! Что я тебя убеждаю, сам увидишь потом… коллега. В любом случае я рада была тебя увидеть. Созвонимся еще… А я побегу работать дальше.
– Ладно, – сказал я. – Пока.
– Пока.
Мы даже обнялись на прощание.
Я сел в свою машину и довольно улыбнулся. У меня все получилось, и вожделенная карточка находится у меня в руках. Однако потом я задался вопросом: если все получилось, как я хотел, то не означает ли это, что целитель уровня моего деда все же смог прочесть разум такого неофита, как я? Даже с загадочной фоновой защитой…
* * *
– Ну что, проводила? – спросил Катю глава рода, когда она вернулась.
– Проводила, – ответила девушка без особого энтузиазма.
– Устала? Хочешь уехать? Поезжай! – сказал дед, повернувшись к внучке.
– Что?! – чуть ли не подпрыгнула на месте Катя. – Ни в коем случае! Я как все! Тут такое, а я в кусты?! Я ничуть не устала… Ну, если только чуть-чуть!
– Хорошо, – ответил дед, глядя на парк, и позволил себе довольно улыбнуться. – Если хочешь, то будешь работать. Я напишу в университет прошение на прохождение тобой практики здесь.
– Ура! – тихо вскрикнула Катя, не сумев сдержать радости.
О подобном она не могла и мечтать. В то, что ее допустят до настоящей серьезной работы, она сама не верила. Только под руководством и только в свободное от учебы время.
За время, проведенное в Китае, она многое переосмыслила. Она поняла не только то, что она слаба. Она увидела, что недостаточно старалась все это время. И на подобные мысли ее сподвиг Арсений. Когда она еще только думала, он уже принимал решения и действовал. А она всю ответственность перекладывала на старших, все делала так, как говорил дедушка.
