Следующий матч мы проводили через неделю на своём поле против «Тоттенхэм Хотспур». Борьба на «Стэмфорд Бридж» была упорной, жёсткой и местами жестокой. Воронин, привыкший к более техничному и комбинационному футболу, от единоборств не уклонялся, но всё его естество протестовало против творящегося на поле насилия. В раздевалке, грязный как чёрт – впрочем, и остальные были не лучше, – он мне на русском высказал:
– Егор, как ты выживаешь в таком футболе? Мне кажется, тут никто до тридцати не дотягивает, все становятся хромыми инвалидами. Хорошо, что я здесь всего на полгода. Хотя сама атмосфера Лондона мне нравится, жаль, мало свободного времени.
Впрочем, после этой встречи, которую мы выиграли 2:1 благодаря дублю Питера Осгуда после наших с Ворониным выверенных передач, у нас был двухнедельный перерыв. Олдхэм подсуетился и пробил нам не только три выступления в уже хорошо знакомом клубе The Marquee, но и шоу на сцене театра Palladium, насчёт которого мы как-то шутили с нашим продюсером. А вот оказалось, что шутки имеют свойство сбываться.
– Ты не представляешь, как долго меня уговаривал администратор театра! – не без нотки самодовольства заявил мне Эндрю. – Практически с момента нашего выступления на фестивале. Я сразу сказал, что в случае согласия мы должны иметь пятнадцать процентов с реализации билетов, но в итоге всё же сошлись на десяти. Если хочешь, могу показать договор. Плюс они предоставляют звуковое и световое оборудование, звукорежиссёра и техников, а также печатают афиши и сами их вывешивают по городу. Обещали начать развешивать уже завтра. Так что готовьте программу к воскресенью 23 января.
– Мы же 22-го играем в Кубке Англии в Ливерпуле…
– Так ведь 23-го будете уже в Лондоне!
– Ну ты и прожектёр… Ладно, надеюсь, наш автобус в аварию не угодит, тем более в воскресенье нам дадут выходной. Королевы на концерте не ожидается?
– Да кто ж знает этих монархов, что им взбредёт в голову! Ты-то у неё в любимчиках теперь, – хмыкнул Олдхэм. – И кстати, на разогреве у вас будет выступать перспективная команда Steampacket. Надеюсь, ты ничего против не имеешь?
– Погоди-ка, знакомое название… А не в этой ли группе вокалистом некий Род Стюарт?
– Кажется, был такой. Вы с ним знакомы или слышал где-то?
– Слышал… где-то.
– Ну вот заодно и познакомитесь. Им-то, я думаю, будет за счастье спеть у вас на разогреве.
Palladium, конечно, не 100-тысячный стадион, но место, скажу вам, вполне престижное. Наверное, нет смысла перечислять имена звёзд, уже выступивших к этому времени на его сцене и которым ещё только предстояло в будущем показать себя здесь искушённой лондонской публике. Вот и нам повезло влиться в число этих счастливчиков.
Естественно, я не мог не пригласить хотя бы на один концерт моей группы S&H известного меломана Валеру Воронина. Он сам рассказывал о своей солидной коллекции пластинок зарубежных исполнителей. По его признанию, у него дома хранились и диски «Апогея», раз уж они так здорово пели на английском. При этом сам Валера на языке Шекспира объяснялся почти свободно, что стало одним из факторов его быстрого приглашения в «Челси» и способствовало его почти моментальной адаптации в клубе, несмотря на настороженный приём некоторых ветеранов команды.
Воронину вообще, как мне показалось, не терпелось окунуться в мир лондонской богемы. Он и в Союзе не скрывал никогда, что ощущает в себе частичку иностранца. Но многие косяки и высказывания ему сходили с рук – футбольное мастерство перевешивало другие недостатки. А тут, как увидел афишу в витрине универмага Selfridges на Оксфорд-стрит, что скоро там состоится показ мод с участием восходящей звезды модельного бизнеса по прозвищу Твигги, что в переводе с английского значит Веточка, аж сам не свой стал.
– Понимаешь, по ходу южноамериканского турне мне в руки попал журнал с её фото, и сразу захотелось полюбоваться на эту девчонку живьём, – объяснял мне Воронин. – А тут такой шанс, я не могу его упустить. Надеюсь, ты составишь мне компанию?
– Хм, Валер, ты ведь женатый человек…
– Да брось ты, я же не планирую тащить её в постель! Нет, если бы она согласилась, я ещё подумал бы, но сам понимаешь – это нереально.
– Ну ты и ловелас… – со вздохом покачал я головой.
Твигги, которую на самом деле звали Лесли Хорнби, и впрямь считалась открытием модельного бизнеса Европы, а то и мира. Покоривший всех в этом году образ угловатого подростка не вписывался в установленные каноны мира моды, однако тут же нашёл массу поклонников. Тут и модельеры поняли, что нужно ковать железо, пока горячо, стали приглашать её на показы своих коллекций. В универмаге в этот день планировалась демонстрация весенней коллекции от английского кутюрье Мэри Куант, и главной заманухой была как раз Твигги.
В Selfridges я как-то побывал, в 1994-м, будучи ещё Алексеем Лозовым. В этой реальности тоже раз зашёл, чисто из интереса. Многому, конечно, за ближайшие 30 лет предстояло измениться, но многое и останется неизменным. Как, например, вот эти массивные входные двери в виде вертушки, через которые в обе стороны нескончаемым потоком текла река покупателей.
– Да-а, ЦУМ и рядом не стоял, – поддел меня локтем Воронин.
– Переживи англичане, как мы, несколько войн на своей территории, не уверен, что всё было бы столь нарядно.
– Вот умеешь ты приземлить!.. Пойдем, вон там, кажется, подиум установили.
Пока мы шли к подиуму, мне несколько раз пришлось ответить на приветствия незнакомых людей и дать автограф парочке девчушек-подростков. Многие просто смотрели нам вслед. А ведь я был в надвинутой на глаза шляпе с полями, но от славы, похоже, не скроешься.
– Да ты звезда, я смотрю, – усмехнулся Валера не без лёгкой зависти.
– Это скорее музыкальная составляющая моей известности. Кстати, пользуясь случаем, тоже мог бы попросить у меня автограф.
– Ах ты…
Мы пару секунд дружески потолкались, затем продолжили путь к подиуму.
Не знаю, как раньше, а в этот раз поглазеть на манекенщиц можно было в том числе и бесплатно, если ты предпочитал стоячие места позади сидячих, на которые продавались билеты по 50 фунтов. Подиум располагался на первом этаже универмага, занимавшего тысячи квадратных метров. «Язык» был огорожен, к тому же здесь дежурили секьюрити, чтобы особо ретивые не мешали модному действу.
Не успели мы протиснуться сквозь толпу, чтобы оказаться сразу позади уже занятых сидячих мест, как кто-то тронул меня за рукав.
– Мистер Мэлтсэфф! Очень здорово, что вы нас посетили, это большая честь для Selfridges!
Невысокий, лет тридцати мужчина, с бейджиком «Менеджер» на лацкане пиджака просто сиял от переполнявшего его счастья.
– Меня зовут Стэн… Стэнфорд Уоррик. Я являюсь менеджером отделов первого этажа, и мне пришлось принимать непосредственное участие в организации всего этого… А вообще я являюсь большим поклонником современных музыкальных течений. Вы наверняка не вспомните моё лицо из тысяч других, но я был на октябрьском благотворительном фестивале, сумел пробиться почти к самой сцене.
– Это хорошо, а на игры «Челси» вы ходите?
– Нет-нет, я не футбольный фанат. Наверное, это редкость для Англии, где в преддверии чемпионата мира все буквально живут футболом, но к этой беготне на поле я с детства был равнодушен… О, простите, не хотел вас обидеть…
– Да ничего, пустое… А это, кстати, ещё один русский игрок «Челси», Валерий Воронин. В переводе на английский его фамилия звучит, вероятно, как Кроу. Или Кроули, – добавил я, вспомнив известного сатаниста.
После взаимного расшаркивания Стэн объяснил, с какой целью он прибился к нашей маленькой компании. Оказалось, что у него есть несколько зарезервированных мест для VIP-гостей, которые могут посетить мероприятие в последний момент. Узрев нас, он подумал, что мы – я-то уж точно – как раз подходим на роль статусных посетителей.
– Слушай, парень, – по-свойски обратился к нему Валера, – а нельзя ли после показа заглянуть за кулисы? Очень уж хочется увидеть поближе знаменитую Твигги.
