Глава 24
— Может, желаете чаю или кофе? — осведомился лакей в парике, однако с явным страхом поглядывал на пол, который все еще отмывали от крови.
— Нет, спасибо, — отмахнулся я.
Я по-прежнему сидел в роскошном имении графа Семёнова, расположившись напротив самого хозяина. Он был человеком весьма серьезным, и по выражению его лица уже давно читалось, что он признал свое поражение, хотя это нисколько не сломило его дух — лишь оставило глубокие шрамы. Тяжело падать с высоты, когда слишком долго на нее взбираешься.
Теперь в зале остались только мы вдвоем, ведь все прочие аристократы, подписавшие нужные бумаги, удалились восвояси.
— Я выполнил свою часть сделки, — хрипло произнёс старик. — Теперь твоя очередь… Отпусти моего сына!
Да, с его сыном вышла занятная история. Если разобраться, я и не похищал его напрямик. Сам юноша оказался слишком самостоятельным и горячим, ведь он решил пробиваться к славе, не ожидая указаний от отца. Наверное, это похвально, но закончилась его самодеятельность печально… Он крепко пострадал в войне с Распутиными. Разумеется, он не был настолько сумасшедшим, чтобы в одиночку, пусть и с небольшим отрядом, бросаться прямо на всех Распутиных, — но всё равно вышло хреново.
Как я понял со слов Гриши, его родственники накрыли одну из баз врага, а там, в гуще событий, оказался сын Семёнова со своим отрядом. По сути, он просто решил присоединиться к союзу против Распутиных. Ему сильно повезло, что его не убили сразу, а только взяли в плен.
Узнав об этом, я немедленно выкупил этого дерзкого паренька, хотя всё оказалось куда сложнее чем звучит. Дело в том, что сын Семёнова в тот момент был на грани смерти, так как во время боя он получил тяжёлые ранения. Мне же был нужен живой и хотя бы относительно здоровый заложник, чтобы провернуть всё, как следует.
Но поступать с ним добродушно Распутины не планировали. Если бы он сдох у них в подвале после допросов, им было бы наплевать. Вот почему у них и не оставалось много врагов после битв — они не церемонились ни с кем. Пришлось договариваться, чтобы сына Семёнова всё-таки подлатали и передали мне. С этим проблем не возникло, ведь я пришёл не с пустыми руками, да и моя идея была весьма полезной. В итоге выкуп пленника прошел гладко. А уже позже, тёмной ночью, я прокрался в имение Семёнова. То есть буквально скрытно, чтобы не поднимать лишнего шума. Вырубил сигнализацию и гвардейцев на постах.
Найти же спальню самого графа в этом огромном доме оказалось несложно. Дело даже не в том, что у меня был план, а просто мощная аура Семёнова выдавала его с потрохами. Он был сильным и весьма опытным Одарённым, особенно для своего возраста.
Проникнув в его комнату, пока он беззаботно спал без защитного купола и артефактов, я придавил его гравитацией и заблокировал руны, чтобы не смог врубить защиту. Как только граф понял, что что-то неладно, он взглянул на меня, словно хищный зверь. Мне на миг показалось, что он реально готов оторвать мне голову.
Но я не стал разводить долгую болтовню. Просто протянул ему телефон со снимком его сына — достаточно было одного взгляда, чтобы Семёнова резко проняло. Граф же думал до этого, что сын мёртв. Мне потом только и оставалось холодно озвучить свои условия. Он принял их мгновенно, так как был готов отдать всё, лишь бы вернуть родную кровь обратно в семью. Особенно это впечатляло, зная, насколько силён Род Семёнова. Пусть даже они и пострадали в войнах немало, как и все остальные, но резервы у них еще оставались.
Оказалось, что для этого Рода семейные ценности значили куда больше любых возможных или невозможных будущих побед. Семёнов был уже немолод и не собирался терять своего сына, раз уж тот остался в живых.
Я, признаться, не в восторге от подобных методов решения проблем, но что поделать — есть ещё такая вещь, как «надо». Теперь мне приходится думать не только о себе… Меня ждут любимая женщина, сестра и весь мой Род, который я обязан поднять с колен. Так что приходится идти на подобные меры ради их будущего.
Но хватит лишних мыслей — Семёнов уже добрых несколько минут ждал моего ответа. По его лбу текли капли пота, а в мрачном выражении лица читалось такое напряжение, что мне уже хотелось глядеть хоть на кирпичную стену, ведь та выглядела бы куда веселее по сравнению с этим угрюмым стариком.
— Значит, хочешь знать, где твой сын, да? — медленно сцепив пальцы на животе, я откинулся на спинку стула. — Ты, наверное, уже догадался, что он здорово перешел дорогу Распутиным… — сделал короткую, но выразительную паузу, замечая, как руки графа дрогнули. — Не трясись, я выкупил его у них. И это не обошлось мне дёшево…
Семенов всё понял без слов, что в будущем за выкуп сына он будет мне многим обязан поверх своих прежних долгов. Мы не стали долго это обсуждать, и я рассказал, что его сын сейчас находится не в Империи, а в Римском конгломерате.
Согласно нашему договору, Распутины сами переправили его туда. И ближайшие пять лет ему категорически запрещено не то что возвращаться на земли Российской Империи, но даже ступать на них одной ногой. Такова цена, которую сынок платит за собственную опрометчивость.
Когда я передал Семёнову точный адрес, где сейчас пребывает его кровный наследник, я, не отводя взгляда, строго предупредил:
— Советую тебе не совершать больше глупостей, как и всей твоей семье. Ведь власть Императора нерушима. Не стоит пытаться её расшатывать. Ему хватит решимости утопит аристократов в их же крови, если это потребуется ради целостности Империи.
— Но ради кого? — пробормотал граф с явным недовольством и недоумением на лице.
Я криво ухмыльнулся:
— Неужели тебе и вправду непонятно? Аристократы — это горстка заносчивых людей, воображающих себя богами, хотя ничем таковым не являются. При любом раскладе они — далеко не вся Империя. Империя — это миллионы простых людей, из здесь под триста миллионов, если не больше. Вот ради них Император, если потребуется, вырежет вас всех. И пора бы это уяснить…
Он не проронил ни слова, но было видно, как бы ему ни было неприятно это слышать, главную мысль он понимал прекрасно.
— Ну что ж, раз мы всё обсудили, не буду больше задерживаться, — сказал я, поднимаясь и с деловитым видом застёгивая пиджак.
Я уже собрался выходить, когда он бросил мне вслед:
— Но ты ведь тоже аристократ.
— Да, только я скорее акула среди вас, да и не на бунтующей стороне стою — это тоже стоит учитывать, — ответил я, улыбнувшись и не оборачиваясь, после чего вышел.
Настроение у меня было превосходное, и, усевшись в машину, я втопил педаль в пол. По дороге заметил, что мои люди снова сопровождают меня издалека — безо всяких моих указаний. Это всё заслуга Дмитриевича, ведь он теперь вечно на страже. После того, как я дал ему больше свободы, назначив главой службы безопасности, он стал ещё более занятым и важным. Порой Дмитриевич узнаёт о шагах моих врагов даже раньше, чем я.
Мои гвардейцы под его началом отлично маскируются в столице и вынюхивают всё, что только можно, — в ресторанах, на заправках, везде, где может завязаться хоть какая-то важная сплетня. Такими темпами и разведку Распутиных догоним. Но чаще всего их основная задача — проверять каждый метр любого помещения, куда бы я ни направился. Например, решил я заглянуть в кафе, а они уже идут впереди, прикидываются обычными посетителями и осматривают всё подряд — туалеты, курительные комнаты и прочие закоулки.
Вот, к примеру, стоило мне лишь остановиться у обочины у цветочного магазина, чтобы купить Викуле букет, как из соседних машин тут же выбрались несколько человек в одежде самых обычных мирных жителей. С безмятежными лицами они заняли все входы и выходы у магазина. Самому мне такая защита не слишком-то нужна, но не хочу говорить об этом Геннадию — вдруг ещё обидится, ведь старается. Да и мне так проще, так как не приходится постоянно возиться с навязчивыми «хвостами» и отбиваться от мелких нападений. Этих недоброжелателей много, и все они для меня сущая мелочь. Это всё равно что без конца отмахиваться от комаров — быстро надоест. Пусть с ними разбираются мои гвардейцы, а я могу уделять время прокачке собственных сил и охоте на более серьёзную дичь.
