Глава 16
За два дня я умудрился превратить дом в помойку. Ну и свинья же я. Самому тошно. В редких наркопритонах и то бывает чище, но только поначалу, и до тех пор, пока одного из постояльцев не начнёт плющить так, что он сиганёт в окно, предварительно уничтожив всю мебель и заблевав все углы, сражаясь с вымышленными монстрами после грибно-соляного прихода. Про уют я так вообще молчу. Но, я заморочился: нарвал тряпок из невзрачных платьев хозяйки и протёр пыль. Очень жаль, что под рукой не нашлось полироли для мебели. Люблю её сладковатый запах.
Кстати о запахе. В доме пропал аромат разложения, но кислятиной потягивало из-под двери комнаты хозяйки. И если честно, на общем фоне того, что происходит на улице, того, как местные жители избавляются от своих нечистот — выливая горшки под окна — того, как реки фекалий текут через весь квартал к дырке в заборе, в доме пахло ароматом лаванды нюхнувшей длинную дорожку корицы.
Приведя дом в порядок, я решил заняться собой. Никакой косметики у хозяйки, конечно же, я не нашёл. Ни яркой помады, ни пудры, ни прокладок, которые мне в любой момент могут понадобиться. Ничего страшного, найденное ранее пёстрое платье станет для меня лучшей маскировкой. Да-да, я решил надеть платье и выйти в люди. Вечером. Как полагается приличной девочке. Но с мечом, скрытым под чёрной накидкой с глубоким капюшоном.
К зданию «Швея», к этому замку, к этой неприступной крепости, я шёл напряжённым. Так и ждал, когда кто-то выскочит из-за угла каменного дома и кинется на меня, со словами: Это она! Она убила красавца кудрявого! Это она украла меч! Самозванка! Стерва! Шлюха! И когда кто-то действительно выходил из-за угла, ладонь тянулась к мечу. Уставший народец проходил мимо, не обращая никакого внимания на окружающих. Судя по людям, разливающимся жиденькой лужицей по улицам деревни, рабочий день в «Швея» подошёл к концу. Сейчас самое важное — не упустить объект слежки.
Крутить задом у парадных ворот я не собирался. И так успел привлечь лишнего внимание. А вот в ближайшей подворотне пристроюсь с удовольствием. Тихо, прохладно. В потоке кислых лиц без проблем увижу то самое, симпатичное личико с голубыми глазами.Надеюсь, что дорогой, которой он ходит на работу, он и уходит домой.
Простояв пол часа в пустую, я заволновался. Ручеёк людей сошёл на нет, выкидывая на обочину редких стиляг в дорогих шмотках. Вот так всегда! Всю жизнь живу одним ожиданием! Как же бесит. Как же всё заебало! Когда… вот когда меня будут ждать. И не просто ждать, а дожидаться часами, томясь под обжигающим солнцем! Да никогда, бля. Не та у меня судьбу. Ну, раз такая судьба то…
О, заебись, вот и он!
Паренёк, опустив голову, вышел из-за угла, и устало двинул в мою сторону. Руки в карманах, ноги еле волочит. Никак кирпичи таскал всю смену. Настроение у него ниже плинтуса. Бедняжка. Не переживай, вечер у тебя будет весёлым.
В лоб долбиться не стоит. Скрывшись за углом, и пропустив его вперёд, я пошёл следом. Он даже не обернулся, когда мои сандалии предательски шлёпнули о каменную дорожку. Мне хотелось понять: куда он идёт, где живёт, чем дышит. Нужен случай, чтобы начать диалог, и только потом аккуратно втереться в доверие, обольстить и получить своё. Я начинаю рассуждать как меркантильная сучка, готовая урвать от жизни жирный кусок торта любой ценой.
Пройдя с десяток домов, я усомнился. Так можно и всю деревню пройти насквозь, нахер потеряться здесь, а потом еще искать дорогу домой! Нет уж, надо брать, когда дают!
Я ускоряюсь. Нагоняю паренька. Кладу руку ему на плечо и говорю:
— Приятель, привет!
Я прямо мастер пикапа! Учитесь…
Паренёк замер, не испугался. Обернулся. Увидев меня, его глаза широко выпучились, а губы растянулись в широкой улыбке. Всю усталость как пылесосом втянуло. Тёплый ветерок пробежал через всю улицу нам на встречу, обдув меня стоялым потом. Не то, чтобы мне стало противно, наоборот. И это пиздец как странно.
— Добрый вечер! — ответил он мне.
Джентльмен, мать его.
— Куда идёшь? — спросил я.
Паренёк вначале растерялся, не ожидая подобного вопроса, а потом резко собрался, зачесал угольно-чёрные волосы назад и спокойно произнёс:
— Домой. А ты что тут делаешь?
— Я заблудился… лась!
— Я еще утром понял, что ты не местная. Деревня маленькая, все друг друга знают. А вот тебя я сразу…
Бла-бла-бла!
— Да, я к тётке заскочила на огонёк. Приехала из соседней деревне. Гуляла весь день и вот, потерялась. Помню, что нужно идти вдоль забора, но соваться одной я туда боюсь, — я нарочито приблизься к нему и шепнул на ухо. — Там такие страшные мужики сидят. Не представляю, что они могут со мной сделать. Впятером. Вонючие и грязные как их мысли! Представляешь себе?
Задёрнув бровь, паренёк пожал плечами.
— Не понимаю, зачем им что-то делать с тобой. У нас люди добрый, никто не станет к тебе приставать. Ну, может только те две ливерные сардельки на проходной, и «Труперсы»!
Он улыбнулся. Я улыбнулся ему в ответ.
— Ну, вот их я и боюсь! Понимаешь?
— Нет, — усмехнувшись, ответил он.
Тупой имбецил! Намёков в упор не понимает. Придётся всё делать самой.
Схватив его под руку, я, состроив щенячьи глазки, спрашиваю:
— Проведёшь меня до дома? Он где-то там, — пальцем я указал направление, туда, где мой дом и находился, — мимо рынка пройти нужно. Это всё, что я помню. Вот я глупышка.
— Ну… Я… — замялся паренёк хуже целки.
— Меня тётя обыскалась уже, — начал я своё выступление драматического театра, — Переживает. Как бы плохо не стало.
Выслушав меня до конца, паренёк взял паузу. Молча огляделся по сторонам. Но затем со всей серьёзностью заглянул мне в глаз и важно сказал:
— Хорошо. Пойдём.
На его лице без труда читались растерянность и удивление. Он пытался их скрыть тенью своего серьёзного взгляда, но от меня не ускользнули дрожащие уголки губ, бегающие глаза из стороны в сторону. Он даже вспотел, еще раз. Не ожидал он такого быстрого развития событий. И отказать не имел права. Да и что тут скрывать — он мечтал меня проводить, но под иным предлогом. Нехуй было стоять и сиськи мять. Теперь будет всё по-моему. Ловушка захлопнулась. Паренёк, извини, но сегодня музыку заказываю я.
Шли медленно. И кто больше из нас тормозил процессию, я затрудняюсь ответить. То я приторможу, заглядевшись на перебегающую дорогу белую кошку. То он, указав пальцем на ворону, севшую на деревянную крышу дома. А его разговоры — это вообще отдельная тема. В мои уши он вливал как бутылка холодного пива в охлаждённый стакан: ровно, без лишней пены. Рассказал про работу в «Швее». Без подробностей. На мой вопрос, чем он конкретно занимается, паренёк утаил. Уклончиво сказав, что сшивает между собой кожу толстенными нитями.
Все в «Швее» шьют вещи. Из дорогих материалов. Из уникальных материалов. И всё во благо деревни. Всё, для защиты деревни.
Я же ему только пиздил. Не лучшее начало отношений, но растягивать их надолго я не собирался. Всю дорогу заливал ему такую ахинею, что самому становилось смешно. Но при виде моей улыбке, Алеш — да, так он мне представился: Алеш — улыбался в ответ, не подавая ни единого признака какого-то недоверия моим словам. Я сразу ему сказал, что так называть его не буду. Не звучит. Алеш тут же разрешил называть его — Ал. Просто, Ал.
Когда солнце скрылось за густыми кронами деревьев, что росли далеко за забором, мы пришли к моему дому. Мой дом — громко звучит, но кто-то хочет оспорить моё право собственности?
По выражению лица Ала, было ясно, что он слегка в ахуе от моего района. Апофеозом было появлением ночного горшка из распахнутых ставней деревянного дома, и выплеснутой в воздух волны горячей мочи.
Ал принюхивался и корчился.
Корчился и принюхивался, пытаясь разобрать: чем же это так воняет! Ничего страшного, скоро привыкнешь.
Встав у двери, я скорчил максимально провинившуюся мордашку, ну, как у девок из тиктока, что своим видом так и просят, чтобы их узкие анальные дырки были срочно расширены до толщины огромного болта. Бессовестные сучки!
