Колян дождался, пока мы с Йосиком выйдем на крыльцо офиса, и открыл над нами зонтик. Еще и с пониманием парень. Мы в дорогих костюмах, едем покупать банк. Никак нельзя нам промокнуть и выглядеть, на финальной встрече с продавцами как лохи дешевые.
По дороге Варшавер все теребил ручку портфеля — в нем лежало наше будущее: бумаги на покупку Дон-банка.
— Волнуешься? — поинтересовался я у Йосика.
Тот молча покачал головой. Волнуется. Но признаваться не хочет. Ладно, не будем нервировать директора почти нашего банка, пообщаемся с Коляном.
Пока стояли в пробках на Садовом, поинтересовался у водителя, как тот вообще попал к лобненской братве. И выяснилось, что Николай сам из почетной воровской династии. Жили они в областном центре на Урале, и был у него брат Кеша. Все его боялись до жути. У Кеши правой рукой трудился бывший спецназовец — стапятидесятикилограммовый Руля. Инструктор по рукопашке, отвоевавший в Афгане… Он был постоянно с Кешей, охранял его и водил машину. И вот в один из вечеров они спускались оба в лифте, а в подъезде их ждал киллер.
Когда двери открылись на первом этаже, впереди стоял Руля, сзади Кеша, а перед лифтом стоял убийца в маске с ТТ в руках.
Выстрелы начались сразу, как только створки разошлись, и стало понятно, кто находится внутри. В общей сложности киллер отстрелял два магазина, в Рулю он попал одиннадцать раз, девять пуль прошли навылет, а сам Кеша был смертельно ранен. Убийца закончил стрелять, а Руля стоял и не падал. Тогда убийца кинул ему в лоб пистолет, развернулся и побежал. Мимо продолжавшего стоять Рули, протиснулся Кеша, и оставляя за собой кровавый след, бросился в погоню. Догнал он киллера метров через сто, около гаражей, повалил его на землю и начал избивать, сорвал маску, но ослабел от потери крови. Убийца скинул его с себя и убежал. Умирающий Кеша, макая палец в свою собственную кровь пытался написать на стенке гаража имя своего заказчика, но так и не смог, и его труп нашли именно в такой позе: в одной руке маска, другая, вся в крови прислонена к корявым буквам. Разобрать надпись так и не смогли.
Хм… А ведь я слышал про этот случай, тогда, в прошлой жизни. Громкая история была, на Дальнем Востоке где-то она случилась. Все думали, что вранье это. Ан нет, чистая правда. Тот громила, словив два магазина в живот и в грудь, умудрился выжить. Как говорится, если пациент хочет жить, медицина бессильна.
— Жуть какая! — Йосик с перепугу уронил портфель с колен и начал нащупывать его на полу машины. — Прямо Конан Дойль, «Этюд в багровых тонах».
— Заказчика так и не нашли, — сказал Колян. — Думали на директора местного завода. Там большие деньги крутились. Красная ртуть. Слыхали? Самая дорогой материал в мире — используется в детонаторе термоядерной бомбы.
Мы покивали, и я не стал разубеждать водителя, что это все это разводка для лохов. Мешали обычную ртуть с красителем и впаривали за огромные деньги. Может Кешу как раз и убили терпилы.
— А этот Руля, — спросил я. — Он выжил?
— Да, год по больничкам пролежал. Уже на ногах снова. Говорят, похудел так, что вешалкой в театре может работать.
— Можешь ему звякнуть? Мне бы не помешал такой телохранитель удачливый. А насчет худобы пусть не переживает — откормим!
— Сделаю, босс. Приехали!
Колян зарулил к отреставрированному трехэтажному особнячку на Остоженке. Собственно, здание продавалось вместе с банком, головной офис которого тут же и находился.
— Ну что, погнали наших городских? — я хлопнул Йосика по плечу и посмотрел на часы. У нас было пять минут до начала встречи, и я сначала зашел в отделение банка, чтобы присмотреться. Шесть операционисток, два кассовых узла. И что удивительно, банкомат. Американский! От American Express. Возле него было пусто. Оно и понятно, у кого сейчас есть пластиковая карта в стране? Ни у кого.
— Что-то пусто тут, — Йосик тоже осмотрелся, отшил подошедшего охранника, сказав, что мы на встречу в офис.
— У народа бабок на хлеб не хватает, думаешь, тут очередь должна стоять?
— Ну, не знаю. Как-то поживей все должно быть.
— И будет. Вот начнем бабки направо и налево раздавать, — сразу соберется толпа.
— А мы начнем?
— Нет, конечно, — засмеялся я. — Только принимать будем. Лохов нет.
* * *
Виктор Гусев, хозяин этой лавочки, встретил нас в кабинете. Помятый мужик с дергающимся глазом выглядел уставшим и нервным. Сразу видно, доигрался в банкиры. Кстати, если кто-то думает, что наличие собственного банка в начале 90-х — это дождь из бабла, которое само укладывается в ровные штабели, то хрен там. Деньги никогда не давались легко, и опасность несли за собой нешуточную. А вот этому финансовому гению и вовсе крышка. Он серьезным людям задолжал. В кабинете находилось еще двое юристов — один от Геопрома, другой от Дон-банка.
— Господа, рад вас видеть! — затараторил Гусев, пожимая нам руки. — Чай, кофе? Может чего покрепче?
Я сразу взял быка за рога:
— Виктор Палыч, давай без танцев. Показывай, что тут у тебя за бардак.
Следующие три часа мы с Йосиком и юристом копались в бумагах. Картина вырисовывалась безрадостная: кассовый разрыв здесь был размером с Красную площадь, прямо как у почившего Истока полгода назад. На балансе висели кредиты, которые никто не собирается возвращать, а на пятки наступал Центробанк, который вот-вот отзовет лицензию. Ибо все нормативы нарушены, и даже одно предупреждение влепили со штрафом. Это достойнейшее финансовое учреждение висело над пропастью на тонкой сопле.
— И во сколько ты оцениваешь этот… хм… банк? — спросил я у Гусева.
Он назвал цифру. Я чуть не поперхнулся.
— Ты что, Палыч, белены объелся? Да тут работы на годы! Мы тебе одолжение делаем, забирая эти проблемы!
Начался торг. Я давил, намекая на возможные проблемы с законом. Гусев потел и указывал на активы — два здания в центре Москвы и десяток отделений по России. Он держался, как Лев Яшин на воротах. К вечеру мы сошлись на смешной сумме — триста тысяч долларов. Два 600-х Мерина.
Когда документы были подписаны, и Палыч с юристами ушел, мы с Варшавером остались вдвоем.
— Ну что, Йося, купили мы с тобой геморроя на всю оставшуюся жизнь, — сказал я, плюхаясь в кресло Гусева. — Ты рад? Я вот что-то нервничаю. Тут дерьма зарыто — за год не разгрести. Как бы нас Виктор Палыч этот в блудняк не ввел.
Йосик нервно улыбнулся.
— Зато дешево, Сергей Дмитриевич. Дыры в платежном балансе вы восстановим, это небольшая проблема. Сейчас для нас главное — лицензия. С нее и начнем.
— Это если ее не отзовут через неделю, — мрачно пошутил я. — Ладно, давай по пунктам. Сначала сделай документы на смену названия.
— Зачем? — уставился на меня из-под очков Йосик. — Клиенты привыкли к Дон-банку.
— Будут называть Дно-банк, — отрезал я. — Сам знаешь: как вы лодку назовете, так она и поплывет! И потом, я не собираюсь развивать филиальную сеть в Ростове и Воронеже. Нам и Москвы за глаза хватит. Слушай… А сейчас нет запрета что-нибудь с Россией в названии?
— Да вроде нет, — Йосик протер очки специальной тряпочкой.
Ага, значит, чуть позже прикрутят эту тему.
— Давай назовемся банком «Единая Россия».
Я заржал. Вот же шутка!
— Зачем? И что здесь смешного? — Йосик задумался. — Название хорошее, шеф, броское. Мне нравится!
— Неофициально по первым буквам — Едро. Закажи у дизайнеров логотип с царь-пушкой из Кремля и теми огромными ядрами, что рядом с ней лежат. Хорошо бы рекламу по тв запустить.
— Отличная идея! — Варшавер потер руки. — Клиенты будут думать, что мы имеем отношение к власти. А мы будем делать загадочный вид и никого не станем разубеждать.
Мы засиделись до глубокой ночи. Нужно было спланировать закрытие кассового разрыва переводами с оффшора, договориться с кредиторами и обновить команду. Задачка не из легких, но ведь чем сложнее, тем интереснее. А еще в этом банке куча просроченных кредитов и несколько обналиченных авизо на умопомрачительную сумму. Как там было в той рекламе, которую еще не сняли? Вы считаете себя самыми умными? Тогда мы идем к вам!
