Федор шумно понюхал себя в разных местах и ответил с обидою:
— Ничего не воняет, а чистым ладаном пахнет! У нас по всему монастырю такой запах был… Где бы я ни был, именно так и пахнет.
— Да потому что это от тебя и воняло! — заверил я Федора, выходя из его квартирки. — Ладно уж, пошли… Ежели что, скажешь, что это так от иерея пованивает. Гороха намедни объелся, и теперь его и пучит нещадно.
— Грех это — на иерея напраслину возводить, — покачал головой Федька, следуя за мной к лестнице. — Тяжкий грех, Алешка… Нужно нам было все же по чарке выпить. Глядишь, и грешить проще было бы…
Впрочем, вскоре ему стало не до пустой болтовни. Я взобрался на Снежку, а Федька уцепился за подпругу, и под улюлюканье местной ребятни мы отправились к моему дому.
Бегун из Федьки оказался не очень. Прямо скажу, просто отвратительный. Я и лошадь-то почти не подгонял, а Федька вскорости уже запыхался весь, дышал хрипло и не падал замертво только потому, что запутался пальцами в подпруге. Можно было бы сказать, что он «взмок как лошадь», но Снежка моя при том была свежа и бодра, а Федька же выглядел, мягко говоря, не очень. Со стороны, должно быть, казалось, что я привязал к своем седлу покойника и таскаю его за собой по всему городу.
Пришлось остановиться и дать Федьке время перевести дух. Ему стало получше, но выглядел он все равно так, что в гроб краше кладут. Тогда пришлось уступить ему свое место в седле, а самому бежать рядом — слава богу, что большого труда для меня это не составило. Федька хотя и был всего-то лет на семь меня старше, но беспробудное пьянство уже изрядно подорвало в нем здоровье.
Признаться, он и на лошади-то скакал так себе, не умеючи, так что, когда мы добрались до дома, он выдохся не меньше моего. Мне даже пришлось помогать ему слезать со Снежки и придерживать под руку, чтобы не упал.
— Ты уж, Федор, не помри раньше времени. Ты мне сегодня еще нужон.
— Не помру, Алексей Федорович, не помру. Сейчас отдышусь, и полегче станет… Эх, зря мы все-таки с тобой по чарке не выпили!
Завидев нас, Гаврила перекрестился и помог Федьке войти в дом, где и уложил его на софу прямо в гостиной. При этом, правда, покосился на меня виновато, помахивая перед носом ладошкой.
— Что за запах от него такой, барин? Где ты такого батюшку отыскал? В каком поганом месте эдакую дрянь нашел?
— Дрянь не дрянь, а пользу принесть сумею, — ответствовал ему с софы Федька. — Кое-что и мы могем, а не только барин твой с графом… А не найдется ли у тебя, Гаврила, немного водки, чтобы за дело браться не впопыхах, а подготовленным? Худо мне совсем, а когда худо, то и дело не спорится.
Гаврила глянул на меня с вопросом в глазах, и я, поморщившись, махнул рукой: налей ты ему водки, пусть подавится. Гаврила налил. Федор выпил с большим благоговением, причмокивая даже от удовольствия, и лицо его сразу же прояснилось. На губах замаячила хитрая улыбка.
Звонко хлопнув в ладоши, Федька растер их, рывком поднялся с софы и поинтересовался:
— Ну-с, Алексей Федорович, с чего начнем? Я готов к любым просьбам, даже если они вконец испортят мою репутацию!
— Как будто там осталось что портить, — заметил я. — Но твой настрой мне нравится. Сможешь ли ты, Федор, открыть для меня «тайную тропу»?
Федор коротко хохотнул.
— И всего-то? А ты думаешь, что граф Петр Андреевич мне за красивые глаза крышу над головой дал, да куском хлеба не обижает? И стоило для того из мого дома в такую-то даль тащиться? Тропу я бы и там для тебя в миг открыл! — Он принялся озираться. — Что, прямо здесь работать будем?
— Постой, не торопись, — осадил я его. — Тропа понадобится широкая, потому как целый экипаж с лошадьми по ней проехать должен. Поэтому открывать ее будешь на заднем дворе, чтобы с улицы никто посторонний не заметил. Со мной будут еще люди, но кто они, тебе знать не обязательно. По тропе ты пройдешь вместе с нами, потому как в обратную сторону мне нужно будет вернуться немедля, но уже совсем в другое место… Справишься ли ты, Федор, с такой задачей?
Федька задумчиво потер небритый подбородок.
— Две тропы подряд — это работа, конечно, серьезная. Но ко мне с другой обычно и не приходят!
Он заговорщицки мне подмигнул. Но я покачал головой.
— Не две, Феденька. Три! Потому как опосля еще одну тропу открыть придется.
— Три⁈
Федька стянул с себя скуфью и задумчиво почесал макушку. Похоже было, что просьба моя его несколько озадачила.
— Три тропы кряду… Умеешь ты, Алексей Федорович, загадки интересные загадывать! Три тропы — это дело серьезное! Ослабнуть можно так, что потом не скоро поднимешься.
— Так потому к тебе и обращаюсь, Федор, что ты один знаешь, как все это провернуть! Потому к другому и не пошел. Беттихер — тот слабоват для таких дел, а братья Дубасовы, Владимир с Андрияном, уж слишком осторожные, не возьмутся они за подобную авантюру.
Федька согласно покивал: да, мол, полностью с тобой согласен, Алексей Федорович.
— Беттихер без сил свалится уже на второй тропе, — пояснил он деловито. — А братьям Дубасовым есть что терять, я бы им сильно не доверял на твоем месте. Живут они спокойно, сыто, богато — к чему им в дела государственные лезть?
Вид у него стал довольный-предовольный, как у сытого кота. Впрочем, он моментально насторожился — испугался должно быть, что может продешевить.
— Но ты ведь понимаешь, Алексей Федорович, что и я уже не так молод? — торопливо спросил он. — Всякое может случиться. А ну как силушка меня в самый неподходящий момент покинет? Так и сгинем мы с тобой в Запределье проклятом. А все почему? А все потому, что пожалел ты мне еще одной чарки с водкою! Сам же себя потом корить будешь, да только поздно уже будет сокрушаться-то! А, Алексей Федорович?
И Федька с надеждой в бесстыжих глазах показал мне пальцами, сколько именно ему следует налить. Получилось примерно на два пальца.
Да и черт с ним, лишь бы дело делал! Поди в жабу не успеет обернуться с этой чарки-то?
Я подал Гавриле знак налить еще водки, дождался, пока Федька, с чавканьем и бульканьем, опорожнит чарку, а потом прямиком направился на задний двор. А Гавриле сказал:
— Запри ворота и собирай всех. Мы уезжаем.
Глава 13
Туда-сюда и прямиком в церковь
Пока все мои домашние готовились к отбытию, я поменял свой мундир камер-юнкера на обычный камзол — чтобы не так бросалось в глаза — и подробно объяснял Федору его задачу. Водка и впрямь сотворила с ним настоящее чудо, и он в минуту из больного немощного пьяницы превратился в полноценного чародея. Мага-«тропуна», который точно знал, что и как нужно делать, чтобы не остаться куковать в Запределье на веки вечные.
Федор все понял моментально и стал подробно выспрашивать у меня о том месте, где я желаю сойти с тропы. Это не являлось праздным любопытством, а вопрос и впрямь был серьезным. Обычно «тропуны» сами знают, где следует открыть выход, и очень редко работают на заказ.
Оно и понятно — когда открываешь проход вслепую, основываясь лишь на рассказах и приблизительных описаниях, всегда есть вероятность, что выведешь ты такого путешественника внутрь какой-нибудь скалы. Или дерева, к примеру. Был даже такой случай, когда вход был открыт без всяких ошибок, точнехонько в том месте, которое очень подробно описал путешественник. Но вот беда — именно в момент выхода в том месте проезжал одинокий всадник, словно волею судьбы появившийся там. Ни шагом левее, ни шагом правее.
Рок! Сама судьба решила сыграть такую злую шутку, и вышел путешественник из прохода прямиком в проезжающую лошадь. Воздействие оказалось таким мощным, что бедное животное буквально разорвало в клочья. Да и путешественнику пришлось несладко. Лошадиные кости пронзили все его тело насквозь, распороли его всего, и в итоге прожил он ненамного дольше той лошади, вот только страдал несравнимо сильнее.
Помня об этом случае, я описывал Федору такое место выхода, где подобные случайности были исключены. Уж лучше выйти подальше от населенной местности, и потом немного пройти пешком, нежели поторопиться, чтобы о тебе опосля рассказывали подобные истории.
