Руся тряхнула головой, отгораживаясь от ментальных воплей Михаила. Буквально через пару минут боль пройдет, и он о ней забудет. А еще через несколько часов он очнется свободным и готовым для жизни в этой реальности созданием. Стоило Русе отпустить голову ангела, как появилась Нинхурсаг и забрала его. Она уносила их всех, намереваясь не позволить ни одному из ныне живущих повлиять на их чистые личности.
Маруся оглянулась и направилась к следующему объекту. Объем работ немного пугал, но выбора она все равно не имела. Не доверять же, в самом деле, Люциферу ее «кольцо» или объяснять присутствие лазеек в коде. Обойдется. Тридцать три десятка не такое уж и большое число. Главное, чтобы никто из ее близких не пострадал. Руся сощурившись понаблюдала, как Атум развернул шторм и смел на землю почти пять десятков пернатых разом, где проросшие корни диких трав, повинуясь воле сына Пустошей, задержали их, пока Нинхурсаг медленно, но верно не заключила их в путы ветвей единственного в этой местности дерева. С Ярославом и Костей дело явно пошло быстрее. Руся встрепенулась и влезла в разум следующего, поморщившись от крика новой жертвы.
Мурад опустился на теплый белый песок у кромки океана и сосредоточил взгляд на линии горизонта, где лазурное небо сходилось с темными поблескивающими на солнце водами. Он предусмотрительно выждал несколько минут после исчезновения феникса вместе с Ивченко, лишь затем вышел из дома, достал из кармана сверток с небольшим количеством пыли и раскрыл. Записанная полудницей программа сработала мгновенно. И вот на крыше домика появилась универсальная станция.
Прозрачная, будто призрак, Ясна приблизилась со спины и опустилась с ним рядом. Серебристые пылинки, транслирующие трехмерный образ, переливались на свету.
– Не расстраивайся, тебе не долго тут сидеть. Все быстро уляжется. У меня прогнозы очень хорошие. К тому же я наблюдаю сейчас за Ярославом и его подопечными. Думаю, тебе понравится общий исход всех событий.
Див взглянул на подругу детства.
– Да, я не о том грущу. Меня все устраивает в плане реализации наших замыслов о равенстве и доступности информации.
– А о чем тогда?
Мурад пожал плечами.
– Не знаю. Это даже не грусть. А что-то светлое, странное, вроде ожидания сказки, – он мечтательно взглянул в сторону горизонта.
Ясна заулыбалась в ответ.
– Странный ты, и всегда был. Романтичный больно. И вечно все у тебя эмоционально, красиво, аккуратно и эстетично.
– Возможно. – Мурад снова пожал плечами. – Ты не нашла, что искала?
– Нет, – она отрицательно покачала головой. – Но я точно знаю, кто в силах нам помочь.
Див вопросительно поднял брови. У Ясны всегда была эта дурная привычка – делать неуместные драматические паузы.
– Знаешь Мухина?
– Легендарного профессора психиатрии?
Полудница угукнула.
– У него дочь есть. Вот тебе с ней придется пообщаться. Только смотри не назови ее Клавдией и особенно Клавдией Петровной, у нее на почве имени условный срок имеется. Ладой зови. Вообще она странноватая в целом.
Мурад вздохнул.
– Обеих Козловых мне было мало, хочешь сказать?
Ясна кивнула.
– У этой свои сложности. Она приемная, найти ее родителей или установить их личность никто так и не смог.
– И что тут особенно сложного? По этой логике и я должен быть неуравновешенный.
– Ну, ничего, кроме того, что она – дакини.
Див поперхнулся.
– Да, – рассмеялась Ясна. – Они существуют. Представляешь? Семья скрывает ее истинное маниту. Если бы не стабильная яркая кровь Мухиных, сомневаюсь, что у них это получалось бы столь успешно. Но, – полудница победно воскликнула, – ты точно найдешь с ней общий язык!
– Вот спасибо, – кивнул Мурад.
Ясна снова рассмеялась.
– Да, обращайся! Кстати, про Козловых не забывай. Нам еще старшая на пару со змием понадобится.
Осознание пришло, словно вспышка, поселилось в голове и растворилось в теле. Я был человеком и был созданием, был слабым и был сильным. Я – есть Я единого организма, состоящего из двух зеркальных планет, пронизанных нервной системой, носящей имя Нинхурсаг. Они, – я окинул взглядом семнадцать созданий, – антитела, которые мой организм выработал в борьбе с болезнью. Измотанные, но абсолютно счастливые, включая двух ангелов, они лежали посреди поля, откуда всего мгновение назад мама забрала последнего измененного, переговаривались и откровенно хохотали. Над чем? Они сами этого не знали. Да и не волновали их подобные мелочи.
Позади меня зашуршали крылья, тонкие руки обвили мою талию. Прикосновения Жени подарили непередаваемые ощущения мне-человеку. Мимо стремглав пронеслась Всемила и едва ли не упала в объятия лугару. Ее ребенок еще будет моей головной болью, но это будет потом. Да и не только он. Нервы подергивало то там, то тут на обоих планетах – издержки жизнедеятельности моего развивающегося организма. Сейчас я не хотел думать об этом, сейчас я был просто Костей, который очень много фантазировал о прекрасной девушке Жене.
Вместо эпилога
– Рыжик!
Руся задрала голову и недовольно взглянула на Лика. Как можно быть таким разговорчивым после секса?
Лик подтянул ее повыше и чмокнул в нос.
– Я понял. Ведьма недовольна. Но все же. Ведьма мне скажет, что за «кольцо-не кольцо» она себе сделала? Или там очередная великая тайна Аптекарей?
Медные брови уползли вверх.
– Аптекарей? Нет, они не при чем, – фыркнула она. – Точнее технология их, да, но тайны – мои.
– Так что за тайны?
Руся нахмурилась.
– Я скажу. Только ты серьезно отнесись. Ладно?
Лик ожидал, какого угодно уточнения, но не такого. Впрочем, если вспомнить, что Рыжик была началом и концом невероятной истории, то причины у нее могли оказаться.
– Ладно, о, великая создательница личностей тридцати трех десятков ангелов. – Лик не удержался от поддразнивания. Она понятия не имела, как он ее обожал, как гордился ею, и как был счастлив рядом. – О, великая легенда двух Миров.
– Я – не легенда, – насупилась Руся.
– Через неделю будешь, поверь. А через пару-тройку лет коды разума этих существ войдут в университетские учебники. Процесс перестройки тоже. Ярослав вот не возражает против изучения созданной им физиологии.
Руся тяжело прерывисто вздохнула.
– Ну не печалься. Лучше расскажи любопытному богу страшную тайну.
Она поводила носом из стороны в сторону, чуть помедлила и затем опасливо произнесла:
– Мне деда Вукола в шестнадцать колечко подарил древнее. Оно верное, не теряется, хозяина знает. Вот я подумала и из него шпаргалку с паролями сделала еще в университете, я же их с Шутом забывала всегда, а они у меня сложные и позарез нуж… Ну, чего ты смеешься?!
Татьяна Андрианова
Здравствуйте, я ваша ведьма!
1
Стоял душный, знойный июльский день. Ни облачка на небе, ни тучки на горизонте. Я нерешительно топталась на пороге сельсовета села Малые Кузьминки, – в синих джинсах, в белой, промокшей от пота футболке и сандалиях на босу ногу. Вместительная спортивная сумка оттягивала плечо. Единственное, что отличало меня от местного обывателя, – несколько амулетов на шее и деревянные четки с оберегами на руке вместо браслета.
Меня зовут Виктория Загнибеда, и я – ведьма. Звучит как признание на сборе Ассоциации анонимных алкоголиков. Но это действительно так. Очень редко в семье, не имеющей никакого отношения к магии и волшебству, рождается настоящая ведьма. Мой дар обнаружился в двенадцать лет, когда я умудрилась превратить контрольную работу соседки по парте в лягушку. Земноводное получилось белое в клеточку, как листок из ученической тетрадки; оно противно квакнуло и шустро ускакало в коридор, где было съедено питоном Яшкой, выбравшимся из террариума живого уголка.
