Я покрепче ухватила свой пучок и, выставив его прямо перед собой, направилась к котлу. Блондинка торопливо отскочила с дороги, бормоча что-то себе под нос.
Я аккуратно положила траву на стол и несколько секунд стояла, закрыв глаза и сглатывая слезы. Запястье до сих пор горело так, будто его опалили огнем. Боль смешивалась с горькой обидой, хотелось сбежать, спрятаться куда-нибудь и от души пореветь, выплескивая все неприятности последних дней.
Но я закусила губу и уставилась в книгу. Главное теперь – правильно и в нужном порядке забросить все ингредиенты зелья. Ошибусь – и можно считать, что гадкая блондинка победила. Вот только я не доставлю ей такую радость.
К концу урока магистр Калмин все-таки отложила свою книгу и прошлась вдоль столов, заглядывая в котлы. Когда она подошла к моему, сердце сжалось. Она покрутила зелье поварешкой, принюхалась и наконец, выдала свой вердикт:
– Очень неплохо, сирра Аллиона Брентор!
Я покраснела от удовольствия. Справилась! Я справилась! А ведь это мое первое зелье, самое первое! Но не успела я вдоволь порадоваться, как магистр Калмин добавила:
– Если, конечно, вы собираетесь усыпить слона. Пока вы возились, вода почти выкипела, и зелье получилось слишком крепким. Людям пить я бы его не советовала.
Со всех сторон раздался смех. А магистр подошла к котлу блондинки, и, едва заглянув в него, с улыбкой объявила:
– Сирра Селеста Эльтид, великолепно! Впрочем, от вас я другого не ожидала.
Я украдкой вздохнула. Что ж, вряд ли мне стоило надеяться на то, что выйдет как-то иначе.
Глава 14
На следующее занятие я шла с опаской. По расписанию значилась некромантия. И вел ее магистр Абе… Аве… – в общем, магистр с трудно произносимым именем.
Вообще-то я надеялась, что эту со всех сторон замечательную дисциплину мы начнем изучать как можно позже. Не слишком-то хотелось сталкиваться с ожившими мертвецами. Хотя Пушистик мне, конечно, очень понравился, но что-то я сомневалась, что остальные создания будут такими же милыми.
У аудитории я немного постояла, собираясь с силами, а потом осторожно приоткрыла дверь. Очень осторожно, чтоб оттуда внезапно не выпрыгнуло… что-то ожившее. Я не представляла, как должно выглядеть место, где занимаются некромантией, и ожидала увидеть какую-нибудь комнату ужасов из ночных кошмаров.
Но класс оказался самым обычным, светлым, с ровными рядами парт и длинными высокими окнами. Но меня это ничуть не успокоило.
Пока все неторопливо рассаживались по местам, я быстро забралась за самую заднюю парту. И не потому, что заранее боялась некромантии. Боялась, конечно, но не настолько. Куда больше меня беспокоило то, что в спину может прилететь неожиданный «подарок» от Селесты Эльтид. И хорошо, если это будет скомканная бумажка, а не какое-нибудь зловредное заклинание.
Дверь хлопнула, заставив подпрыгнуть, по ногам потянуло холодом, словно где-то открылся склеп. И в класс вошел преподаватель. Он и сам был похож на скелет: высокий, худой, нескладный, костлявый. Тощая шея болталась в вороте белоснежной рубашки, как карандаш в стакане, а на ней крутилась абсолютно лысая голова с острыми, сильно выступающими скулами, крупным, но коротким носом и угольно черными глазами. Темные тени вокруг них лишь довершали сходство.
Может, его случайно подняли во время одного из занятий, и он, как Филаин Пушистик, отказался развоплощаться? И теперь вот… преподает?
Еще недавно я думала, что преподавателя хуже магистра Калмин и придумать невозможно. Но сейчас я бы, наверное, предпочла, чтобы некромантии нас учила именно она. И вообще, всем остальным предметам. Только не этот жуткий тип.
Магистр обвел тяжелым взглядом аудиторию, и все тут же притихли.
– Новички, первый курс…
Голос был на удивление низким, красивым и бархатным. Он настолько не вязался с остальным его обликом, что, казалось, существовал отдельно: голос сам по себе, тело само по себе.
– Магистр Аберардус, – представился он, затем написал свое имя на доске и гулко постучал по нему костяшками пальцев. – Советую вам хорошенько запомнить, как меня зовут. Тот из вас, кто хоть раз посмеет исковеркать мое имя, в любимчики точно не попадет. И поверьте, у меня отличная память.
Я быстро переписала сложное имя в тетрадку, сверилась: не ошиблась ли. И несколько раз повторила про себя. Попасть в немилость к магистру Аберардусу я точно не хотела.
Да и кто бы захотел?
– Некромантия, – начал он, – самая трудная из всех темных дисциплин. И одна из самых важных. Так что спать с открытыми глазами, смотреть в окно, писать друг другу записки, шептаться, и на что вы там еще отвлекаетесь, будете на других предметах. Здесь от вас требуется внимание и полная сосредоточенность. Учтите, смертность среди начинающих некромантов крайне высокая. Мертвые существа, которых вы будете поднимать и подчинять своей воле, как правило, не отличаются дружелюбием и лояльностью к своим создателям. Так что имейте в виду: все очень серьезно. А теперь начнем. Слушайте внимательно и записывайте каждое слово, потому что на следующем занятии мы будем уже практиковаться.
Целых полтора часа в аудитории раздавался только низкий голос магистра Аберардуса и скрип самопишущих перьев. Никаких шорохов, никаких смешков. Похоже, ему удалось напугать всех, а не только меня.
К счастью, он не стал нас заставлять кого-то оживлять, но следующее занятие меня уже заранее пугало.
После некромантии по расписанию был большой перерыв и обед. Мчаться в шумной толпе, а потом толкаться локтями у раздачи не хотелось, поэтому в столовую я зашла одной из последних, когда коридоры опустели. Естественно, почти все столики были уже заняты.
Я поискала глазами Филаю, но не нашла. Вряд ли уже пообедала, наверное, задерживается.
Набирая еду, я с надеждой поглядывала на вход. Мне просто не терпелось рассказать обо всем, что произошло за этот первый учебный день. И, конечно, пожаловаться на сестричку Эльтида.
Я потянулась за компотом, когда услышала смех за спиной. Неторопливо поставила чашку на поднос, подхватила его и обернулась, догадываясь, кого увижу. Так и есть! За одним из столиков в ближайшем к раздаче ряду расположилась Селеста с подружками. Они перешептывались и хихикали, посматривая на меня. Явно говорили какие-то гадости и очень веселились по этому поводу.
Вот же… курицы!
Да-да, именно курицы, холеные, злобные, готовые заклевать любого, кто не из их благородного курятника!
Я окинула взглядом столовую. Единственный свободный столик обнаружился в том же ряду, у окна. И идти к нему предстояло мимо них… Покрепче вцепившись в поднос, я выдохнула и зашагала вперед.
До цели оставалось всего ничего, когда от стола, точнее от насеста с курицами, отделилась одна из девушек.
Она шла прямо на меня. Я попыталась уклониться, но в бок сильно толкнуло, снизу в поднос что-то ударило… И все тарелки и кружка со звоном и грохотом посыпались на пол, а их содержимое, обжигая, потекло по мне.
Я словно в ступоре смотрела, как по белоснежной блузке расплывалось малиновое пятно. Не отстирать… Ни за что не отстирать…
В мгновенно наступившей тишине кто-то хихикнул и уронил ложку. Им еще и смешно? Смешно?!
От внезапно нахлынувшей ярости потемнело в глазах, дышать стало нечем.
Я почувствовала, что пальцы привычно покалывает, а черная хмарь уже готова сорваться с их кончиков и поразить не только нахалку, врезавшуюся в меня, но и весь Селестин столик.
От ужаса прошиб холодный пот. Что делать?
Я не знала.
Знала только, что сейчас наложу чертово проклятие прямо посреди столовой, где собралась целая толпа студентов. После такого меня точно отчислят.
«Стоп, прекрати!» – мысленно приказывала я себе, но это не помогало. Магия рвалась наружу, и я понятия не имела, как ее сдержать.
Чьи-то крепкие руки обхватили меня за плечи. Я оглянулась. Рядом со мной стоял Рилан. Он что-то пробормотал, тихо и неразборчиво, и… все прошло.
