— Это безопасно? — спросил я.
— Есть небольшой шанс (меньше одного процента), что тело начнёт отторгать препарат. Последствия могут быть серьёзными — от хронических болезней до паралича и даже смерти. Естественно, мы предупреждаем об этом всех солдат перед принятием на службу, и они подписывают отказ от претензий.
Рисковать своим здоровьем и жизнью ради силы… Назвал бы это глупостью, но память сказала: «в зеркало посмотри». Я, вон, недавно с десятиметровой высоты спрыгнул, оказавшись со сломанными ногами в лабиринте из ядовитого тумана. И всё ради того, чтобы дорваться до новых органов.
— И где вы такие чудо-пилюли берёте? Тоже в магазинах? — спросил я.
— У всех семей по-разному, — ответила Эльва. — У одних есть в магазине, другие варят сами, добывая редкие травы.
— А у Маркхейров как?
Эльва ответила не сразу, словно сомневалась, достоин ли я знать эту информацию.
— Ты ведь знаешь, кто такие мутанты? По-любому должен, раз ты сам один из них.
— Да, — кивнул я. — Люди, родившиеся с особыми способностями. Или не родившиеся, а нашедшие какой-нибудь артефакт в пустошах.
— А что бывает, если у мутантов рождаются дети, тебе известно?
— Нет, — честно ответил я.
— Дети имеют шанс унаследовать их способность. Если оба родителя мутанты, то шанс становится выше. Если мутации схожие, то ещё выше (там уже почти 100%). Ну так вот, семьи удерживают свою власть не только за счёт денег и связей. Почти всегда главы семей и их отпрыски владеют какой-нибудь мощной мутацией, которая передаётся из поколения в поколение.
— И Маркхейры — не исключение? — догадался я.
— Да. Наша родовая мутация — гемосинтез. Мы можем производить усиливающие вещества прямо внутри своих тел. Безо всяких магазинов и алхимиков. И это ещё один фактор, который мотивирует солдат сохранять верность семье. Ведь эликсир действует не вечно. Каждую неделю нужно принимать новую порцию, иначе эффект начнёт ослабевать.
Служить господину, взамен получая еженедельную порцию силы… Чем-то напоминает наркотики.
— И что, ты можешь производить этот эликсир прямо так, в полевых условиях? — не мог не спросить я.
Эльва улыбнулась. Затем сконцентрировалась, закрыла глаза, и в её теле начало что-то происходить. Оно начало дёргаться, внутри что-то забулькало.
— Буэ… — издала Эльва знакомый звук. Такой издавали должники (в том числе я), когда получали отравление газом и готовились вот-вот блевануть.
Ближайший солдат подал ей пустую кружку. Эльва взяла её и…
— Буэээ!
Выблевала в неё голубоватую жидкость. Затем протянула кружку мне:
— На, попробуй. Раз уж ты теперь с нами, то в моих интересах, чтобы ты был сильнее.
Я взял кружку. Она была наполовину наполнена той голубой жидкостью вперемешку со слюной и желудочными соками. «Фу, гадость!» — высказала своё мнение память.
— Многие брезгуют. Некоторые даже отказываются поступать на службу, когда узнаЮт, что им придётся принимать этот эликсир на постоянной основе, — сказала Эльва. — Но находятся и извращенцы, которым наоборот нравится.
— Да, Септ? — хмыкнул Захар. Командир второго отряда покраснел и отвернулся.
Ну, была не была. Если Эльва не врёт, то эта штука сделает меня сильнее. А силы много не бывает. Я опрокинул кружку в рот. Вопреки ожиданиям, эликсир оказался не такой уж гадостью. Он имел сладковатый вкус.
— А сами вы тоже его принимаете? — спросил я.
— Нам не нужно ничего принимать, — ответила Эльва. — Эликсир формируется у нас прямо внутри организма, и на самих Маркхейров действует на постоянной основе. Причём сильнее, чем на посторонних людей, так что по физическим параметрам я превосхожу своих солдат.
Я стал прислушиваться к ощущениям.
— Не прислушивайся, эликсир так быстро не подействует, — сказала серебряная. — Ложись спать. Утром уже должны появиться изменения.
Мы стали укладываться. Двух человек оставили дежурить. Мне такую важную роль пока не доверяли, так что я мог отсыпаться всю ночь. Свет лампочки приглушили, чтобы она не мешала спать и не расходовала сильно энергию, но позволяла часовым видеть, что происходит вокруг.
* * *
Проснувшись утром, я сразу вспомнил про вчерашний вечер. Если верить Эльве, то её эликсир уже должен сработать. Встал, прислушался к ощущениям. Подвигался, попрыгал, сделал несколько пробных выпадов клинками. Поднял и взвесил крупный обломок с пола.
— Ну как? — спросила девушка.
— Вообще не чувствую изменений, — честно сказал я.
— Хм, странно. Согласно семейным архивам, у нас на службе был как минимум один солдат с такой же регенерацией, как у тебя, и на него эликсир нормально действовал.
— Может, дело в защите от ядов? — предположил я.
— А у тебя и такое есть⁈ — удивился Захар.
— Это как раз неудивительно, учитывая, что у него инсектоидные органы, — сказала Эльва. — Но нет. Мутанты с иммунитетом к ядам у нас тоже были, и на них эликсир действовал нормально. Точнее, пришлось немного подправить формулу, чтобы организм не распознавал его как яд. Но это было ещё до моего рождения, а я унаследовала уже готовую формулу со всеми надстройками.
Мы продолжили думать.
— А, ну да, как я могла забыть, — произнесла Эльва. — Эликсир Маркхейров повышает силу и скорость до определённых значений, НО НЕ ВЫШЕ. То есть если человек уже обладает повышенной силой и скоростью, то он может и не ощутить эффекта.
— И как о таком можно было забыть, босс? — хмыкнул Захар.
— Потому что мутанты, как правило, обладают чем-то одним — либо силой, либо скоростью. Поэтому эликсир всё равно подействует, но поднимет только один параметр из двух. А вот таких, как Рахт — обладающих сразу обоими параметрами — у нас пока не было.
Мда, облом. А я уж было порадовался, что получу халявное усиление. «Губу закатай», — сказала память.
Мы продолжили путь. Не буду подробно расписывать всю неделю. Мы шли, делали привалы, убивали встречавшихся на пути монстров. Понятное дело, что всякие шакалы и птицы не представляли никакой угрозы для семейных солдат.
Но на маршруте к границе пролегала более высокоуровневая зона, и там встречались другие монстры, более опасные. Главным образом огры — гигантские гуманоиды с каменной кожей — такой прочной, что мой хитин нервно курит в сторонке. На них приходилось нападать всей толпой (оставляя трёх-четырёх человек прикрывать тылы).
Тактика убийства состояла в том, чтобы измотать монстра долгим боем, а когда он замедлится, убить ударом в уязвимое место, то бишь в глаз. Обычно это делали выстрелом из арбалета.
Иногда молодые смельчаки, желая покрасоваться перед госпожой, подбегали и добивали огра выпадом меча. Но вместо одобрения госпожи получали за такое по шапке от командиров. Потому что это риск, и если монстр неудачно махнёт лапой и покалечит тебя, то ты замедлишь весь отряд.
Единственным исключением был я, т. к. благодаря регену мог пойти на небольшой риск. И на очередном огре за это поплатился: тварь махнула лапой, и я кубарем прокатился метров десять по земле. Вельт (наш полевой медик) констатировал перелом трёх рёбер.
— Ну что, есть ещё желающие погеройствовать⁈ — поучал Захар своих подчинённых, показывая на меня пальцем.
И почему мне кажется, что из меня специально сделали показательный пример…
На седьмой день появились первые признаки, что мы приближаемся к границе секторов. Воздух стал холоднее, с неба начали падать белые штуки, которые память определила как «снежинки», а впереди показались заснеженные горы.
— Занморх уже близко, — сказала Эльва.
Мы продолжили путь, и я начал чувствовать, что едва поспеваю за скоростью отряда. Устаю? Ну да как же — по своей выносливости я превосхожу любого из солдат. Со мной разве что сама Эльва может потягаться, т. к. на неё эликсир действует сильнее. Да и не чувствую я усталости. Просто тело само по себе стало медленнее. Блин, нехорошо это. Опять какие-то непонятные процессы, которым у меня нет объяснения.
