Паникёра, конечно, сразу угомонили. А визги и рычание сменились хоровыми подвываниями, после чего бывшие охотник и жертва дружно ретировались. Видимо, решили продолжить разборки подальше от таких агрессивных созданий, как мы. Но можно было не сомневаться: внимание мы привлекли.
К останкам наших товарищей мы вывалились как-то… Я бы сказал, совсем неожиданно. Вот идущий первым боец раздвигает листья, и мы выходим из зарослей на утоптанную полянку, устланную прелой листвой…
А вот уже…
Впрочем, лучше обо всём по порядку.
В самом центре полянки росло необычное дерево. И да, это было именно дерево. Но почему-то возникало ощущение, что это сотня тонких деревьев срослась в одно. В земле исчезала густая сеть корней, а вверху — на высоте метров где-то четырёх — такая же густая сеть ветвей поддерживала крону. По центру темнел толстый ствол, будто состоящий из туго сплетённых корней и веток.
Под деревом, в тени кроны, лежали наши разведчики.
Точнее, то, что от них осталось.
А осталось не так чтобы много… Похитители даже кости обглодали так, что нашим взглядам предстали лишь обрубки. Или, скорее, огрызки. Вся одежда была съедена, все рюкзаки — тоже.
В наличии были только недогрызенные кости. Видимо, припасённые на чёрный день. Ну и несколько единиц оружия, запачканных кровью и грязью.
При этом похитители тел никуда из-под дерева не ушли. Видно, плотно перекусив, решили ещё и сладко поспать. Вот и проспали наше появление.
И теперь на нас с живым гастрономическим интересом смотрело семь очень страшных образин. Размером примерно с телёнка.
У них было две пары мощных задних лап и ещё одна пара передних, отличавшаяся большей гибкостью и какой-то странной коричнево-чёрной расцветкой. Как будто её с другого тела пересадили.
Правда, такой же окрас имели и уродливые головы. Формой, как у бультерьера. Оснащённые двумя парами таких же добрых, ласковых и всепрощающих глаз, как у всё той же породы собак.
Остальное тело было покрыто маслянисто-зелёной чешуёй. Цвет этот навевал мысли о том, чем мы все станем после смерти. То есть гнилью.
Короче, эти милые создания как-то не вызывали симпатии. Впрочем, мы у них — похоже, тоже.
Немая сцена продлилась пару секунд. На полянку успело выйти человек шесть. И все они напряжённо играли в гляделки с уродливыми тварями. А остальной отряд ещё только подтягивался к нам по зарослям.
Самая крупная особь медленно поднялась на короткие лапки… А потом решительно рявкнула, срываясь в атаку.
К счастью, в долину пошли самые дисциплинированные бойцы. И хотя бы один из них додумался заранее взвести револьвер. Грянул выстрел, и напавший зверь свалился на землю, скуля и суча всеми шестью конечностями. Он даже подёргивал куцым хвостиком, который лишь по этому движению и удалось высмотреть.
А остальные члены стаи с визгом устремились в заросли по краям поляны. Но если бы они ушли… Вовсе нет!
Прячась в зарослях, они начали издавать квакающе-икающие звуки, которые навевали очередные неприятные ассоциации.
— Ля! Я прям как снова с моста свалился! — возмутился Мелкий.
— А ты упал с моста? — удивился Пилигрим. — Тогда это многое объясняет в твоём поведении…
— Я не упал! Я шёл по перилам и свалился, но успел вцепиться руками в полотно, на! Думал, мне пацаны помогут! — Мелкий махнул рукой, как бы не желая вспоминать этот позор.
Но уже успел заинтересовать людей своей историей.
— А дальше? — спросил один из бойцов.
— А дальше пацаны оказались не пацанами… — неохотно отозвался Мелкий, — Они издавали такие же звуки, как эти уродцы, типа… Я, ля, просил меня вытащить на!.. А они продолжали ржать!
Пока он рассказывал, один из бойцов сделал шаг к дереву, а заодно и останкам наших разведчиков…
А потом резко застыл, будто увидел что-то опасное.
— Народ, у меня тут скафандр с ума сошёл! — сообщил парень. — Орёт, что в воздухе какое-то дерьмо… И вообще баллон расходуется прям на глазах!
— И чего ты застыл⁈ — возмутился я. — Живо подхватывай оружие и прочь от дерева! Ну-ка помогли ему, быстро!..
Обшаривание окрестностей дерева в поисках оружия и патронов заняло не больше пяти минут. Отчасти нас поторапливали тревожные предупреждения скафандра. Отчасти — хохочущие животные, которых мы спугнули, но не до конца.
И если бы они только хохотали! Нет, их визги, конечно, напоминали приятелей-гиен, всегда готовых подержать тебя в трудную минуту… Но этого «хохотунам» было мало… Они начали ещё и бросаться в нас всякой дрянью. Состав и происхождение их снарядов даже узнавать не хотелось.
Под этим обстрелом мы завершили поиски и поспешно ретировались. Даже если и упустили что-то — расстраиваться никто не стал. Уж больно компания тут оказалась неприятная.
И эта поспешность стоила нам лишних полчаса блужданий. В сгущающихся сумерках, по опушке зарослей…
Мы всё-таки немного сбились с пути и могли бы вконец заблудиться. Но путь нам осветили тонкие стручки каких-то растений, которые в темноте распространяли бледно-зелёное сияние. В этом неярком свете мы кое-как сумели сориентироваться, найти собственные следы и рвануть к лагерю.
Наши скафандры, надрываясь, выкидывали тревожные сообщения. О том, как быстро расходуется кислород. О том, как снижается заряд аккумуляторов. И про то, какие грязные у нас стали фильтры от того дерьма, что сейчас приходится отсеивать.
Уверен, ещё немного, и скафандрам бы пришлось кричать о переполнении контейнеров с отходами. Потому что кто-нибудь заблудился бы и окончательно обосрался.
Стоило нам покинуть пределы зарослей, как тревожные сообщения стали сходить на нет. Они всё ещё мигали красным, но теперь уже считали скорость опустошения расходников вполне приемлемой.
Оставленные в лагере бойцы успели за время наших блужданий развернуть специальную герметичную палатку и наполнить её воздухом из больших баллонов. Теперь внутри можно было перекусить, не опасаясь задохнуться, и даже самостоятельно сменить расходные части короба. Дежурные к этому времени начали ставить обычные палатки, в которых нам предстояло ночевать.
Так что, заменив старые аккумуляторы, фильтры и баллоны с воздухом на новые, мы смогли съесть нормальные пищевые рационы вместо надоевших капсул. А потом, наконец, начали готовиться ко сну.
И тут тоже хватало нюансов.
Первым делом надо сказать, что на дежурных ложилась двойная ответственность. Они должны были не только дежурить, но и менять расходники спящим. Когда что-то в скафандрах начинало подходить к концу, короб на спине принимался противно пищать. Вот дежурным и надо было определить, кто пищит — и помочь ему с заменой.
В общем, ночка обещала быть нескучной. Причём ни для кого.
Дневник Листова И. А.
Четыреста восемьдесят девятый день. Нескучная ночка.
И скучной она не была! Нет!
Началось всё с того, что в сторону нашего лагеря понесло какой-то туман. И стоило этому туману добраться до стоянки, как скафандры у всех тревожно затренькали. Долго спать под эти звуки не смог никто.
Впрочем, и жаловаться никто не стал. В конце концов, туман оказался настолько ядовитым, что скафандр вынужден был гнать воздух через все фильтры. И это съедало ресурс фильтров с какой-то прямо-таки отвратительной скоростью.
В итоге, было принято решение забиться в герметичную палатку, оставив снаружи пару-тройку дежурных. Это снижало расход фильтров и экономило кислородные баллоны для скафандров. В конце концов, мы ещё планировали завтра пройти по краю зарослей…
Внутри герметичной палатки мы снова попытались уснуть. Правда, сидя. Иначе всей толпой внутрь не помещались — двадцать человек, как-никак. А герметичная палатка — она, к сожалению, не безразмерная.
Но даже тем, кто очень хотел спать, поспать не удалось.
Пользуясь туманом, к нам подобрались старые знакомые. Те самые хохотуны-бультерьеры. И принялись хохотать вокруг лагеря, действуя всем на нервы. Но, как оказалось, наши бедные нервы не были их целью…
