Отъезжая в фургоне на юго-запад от лагеря, я следил за ребятами, которые спускались вниз. Следил до тех пор, пока почти не перестал различать их силуэты на фоне камней. И пока у них вроде бы обходилось без приключений.
И у нас тоже было тихо. Мы спокойно пересекли пустующую Тропу гигантов и поехали дальше.
Опять-таки без приключений мы доехали до нужной возвышенности. И даже умудрились въехать на неё — что было весьма кстати!.. Моя левая нога ещё не до конца оправилась от вылазки в долину.
Там, наверху, мы с Мелким распаковали ретранслятор. Собственно, устройство представляло собой мачту высотой в несколько метров, сделанную из какого-то композитного материала — поэтому достаточно лёгкую. Самым тяжёлым в ней были четыре принимающих тарелки, которые надо было развернуть так, чтобы они смотрели на долину. Отправляющей антенной выступала сама мачта.
Коробочки приёмного блока и аккумулятора нужно было подключить в специальные разъёмы в самом низу мачты. А чтобы неглубоко прикопанная конструкция не завалилась, надо было ещё натянуть шесть тросов, которые крепились колышками к земле.
В общем, никакой интеллектуальной деятельности. Зато и скучать не приходилось. И пусть СИПИНы могли обойтись без антенн, но почему бы не улучшить качество передаваемого лабораториями сигнала? От нас ведь не убудет.
А ещё физический труд позволял отвлечься от всякой эмоциональной ерунды. Например, от переживаний за тех, кто ушёл вниз. Так что я только радовался подвернувшейся работёнке. Можно сказать, выехали на пикник. А вечером уже вернулись обратно в лагерь.
Перед сном я сидел у костра и слушал, как на северо-востоке, куда нам предстояло ехать завтра, стонет гигантская форма жизни. Она, наверно, осталась одна на всю округу. Остальные её товарки уже покинули пределы долины, отправившись в отпуск к морю.
«Может, она слишком старая для долгих переходов? — подумал я. — Или у неё критический год? Ну типа критических дней у девушек… А может, она — вообще самец? Или все гигантские формы жизни одного пола?»
С этими вопросами в голове я и отправился спать. И, надо сказать, уснуть они мне не помешали. Активный физический труд — к тому же, на свежем разреженном воздухе — вообще способствует крепкому сну…
Дневник Листова И. А.
Четыреста девяносто второй день. Вечный цикл природы.
Выезд с последним ретранслятором напоминал прошлую поездку. С той лишь разницей, что день был прохладнее, солнце — злее, а Русый — спокойнее. Нагулялся вчера, расстроился, что допинг нигде найти не сумел… И теперь не слишком усердствовал.
Немного радовало разнообразие. В этой части склонов было больше рощиц, и даже какая-то мелкая живность. А нам было интересно всё это рассматривать по пути.
Кстати, одним из преимуществ путешествия на транспорте с живым движителем является то, что сам движитель, по большей части, дорогу и выбирает. А возница тут выступает чисто как стратег.
Короче, баг спокойно топал вперёд, меланхолично поглядывая по сторонам, и старался выбирать местность поровнее. А мы сидели, глазели по сторонам и изредка обсуждали увиденное.
Но всё поменялось в тот момент, когда мы начали взбираться на возвышенность…
Эта огромная складка на местности протянулась от ближайшей горной вершины в сторону долины. Она перекрывала нам обзор из лагеря на всё, что было выше восточного и северо-восточного склона.
А тут, как оказалось, было на что посмотреть! И это было одновременно величественно, страшно и грустно.
За этой складкой местности простирался очень пологий склон, тянувшийся к горам, местами присыпанный снегом и… Невероятно огромными костяками!
Вот только были они не белые, а какие-то тёмно-серые. Впрочем, это неудивительно. Мы, ещё впервые увидев гигантских форм жизни, предполагали, что кости и внутреннее строение у них необычное. И точно отличается от всего, известного нам.
В общем, кости тёмно-серого цвета нас не удивили. Нас удивило то, как их много!.. Весь склон был усеян этими костями. И, судя по цвету земли, какие-то кости размолотило в пыль. И не время. Мы прямо сейчас видели виновника этого варварства.
Это была та самая очень старая «черепашка», которую мы видели после прибытия. И которую я, видимо, слышал вчера. Она медленно брела по этому страшному полю, иногда очень тихо и очень слабо сообщая миру о том, что вообще-то: «О-О-О-О-О!». Правда, за возвышенностью её уже сложно было расслышать.
Огромные ноги разносили в пыль костяки предшественников. А она сама продолжала идти, будто посетительница большого кладбища, которая пытается найти нужную ей могилу.
Вот только она уже ничего не искала. Это было хорошо видно. Её жизнь подходила к концу.
— Если не затруднит… Не могли бы вы отложить установку ретранслятора и понаблюдать за ней? — неожиданно заговорил СИПИН.
Да мог бы и не просить. Мачту можно установить и завтра. А вот увидеть такое… Правда, картина была действительно грустной, а некоторых даже и на слезу пробила. И мы, конечно же, не будем показывать пальцем на Мелкого, хотя и его тоже… А просто укажем на Кэт.
Внезапно, сделав ещё несколько шагов, гигантская «черепаха» застыла, а потом — начала оседать на землю. Ноги у неё подогнулись, и она бессильно опустилась на землю пузом. Причём толчок был такой силы, что даже мы почувствовали дрожь под пятками.
Наверняка где-то начались камнепады и сходы снежных лавин. Но тогда мы только и могли, что, как завороженные, смотреть на происходящее. И даже не думали о масштабах увиденного.
«Черепаха» попыталась подняться, попыталась распрямить ноги… Древний инстинкт всех живых существ, инстинкт самосохранения, требовал от неё пытаться жить — вопреки всему!.. Но старость и слабость были неумолимы… И она лишь безуспешно приподнималась над землёй, падая снова и снова…
А потом она издала свой последний в жизни вздох. Долгий, громкий, печальный… Он пронёсся над горами, заставив летунов на черепашьей спине взвиться в воздух с паническими криками. Мне даже их стало жалко. Плохо быть захребетником, неспособным жить без своего носителя…
Они, летуны, тоже были обречены. Мы ведь видели, чем они питаются: их основной рацион составляли кожные паразиты «черепах». А значит, именно эти летуны обречены погибнуть от голода, прежде чем найдут себе новую спину.
И пусть на этой «черепахе» прожили свою жизнь сотни, а может, и тысячи поколений их предков… Но именно им, нынешним обитателям спины, выпала незавидная доля. Увидеть конец своего наследного дома.
Гигантская форма жизни упала в последний раз.
Молча.
Землю под ногами снова тряхнуло.
С грохотом ломались серые кости, оказавшиеся на пути гигантской туши. А та, улёгшись на землю, неожиданно и громоподобно начала…
Пукать! Зловонять, я бы даже сказал. И этот звук был бесконечен. Как и вырывающиеся из «черепахи» клубы желтоватого дыма, которые медленно покатились вниз, в долину. Будто подобное тянулось к подобному.
Я пытался всматриваться в далёкие заросли… И мне казалось, что я видел там какое-то шевеление, но уверенности и бинокля у меня с собой не было.
Однако я не ошибся. Язык жёлтого газа, достигший долины, открыл местным обитателем дорогу наверх.
И они устремились ввысь, к гигантской форме жизни, чтобы терзать её огромное тело, источающее такой комфортный для них дым. Даже умирая, гигантская форма жизни дарила жизнь…
Мы не могли в его клубах рассмотреть подробности. Но честно смотрели. До самого конца. Как и просил СИПИН. Пока дым не начал отступать, и обитатели долины не кинулись прочь с обглоданного тела… Пока им на смену не пришли жители ближайших зелёных островков…
Правда, за те три-четыре часа, что «черепаха» исходила дымом, от неё осталась в лучшем случае пятая часть… Так что жителям островков зелени досталось не так уж много. Но их-то и было существенно меньше, чем жителей самой долины. Оставшегося им должно было хватить надолго.
