В целях призрачной экономии добрался до Флит-стрит не на чёрном кэбе, а на красном даблдекере знаменитой марки Routemaster, которая будет функционировать, если память не изменяет, до начала XXI века. То ещё чудовище, с двумя открытыми площадками, но всё же и в этом есть некоторая прелесть. Вот что мне нравилось у этих ребят – это приверженность традициям, доходящая, впрочем, иногда до карикатурности. Одни гвардейцы в медвежьих шапках чего стоят!
Посиделки удались! Учитывая, что спиртное в этот вечер всё-таки было за счёт заведения, мы вшестером, оккупировав как раз средних размеров столик, засиделись почти за полночь. Нам было о чём рассказать друг другу. Прежде всего я расспросил Эндрю о заокеанском турне.
– Скажу честно, до уровня The Beatles по популярности в Штатах мы не дотягиваем. Хотя именно твоя вещь Satisfaction у янки шла на ура, нас с ней даже заставили выступить на канале ABC в программе American Bandstand у Дика Кларка.
Название программы и имя её ведущего не вызвали у меня никаких ассоциаций, но я со значением приподнял бровь, скривил губы и кивнул, как бы соглашаясь с тем, что Роллинги удостоились серьёзной чести.
У моих же ребят пока с концертами дела шли не слишком из-за месячного отсутствия Олдхэма, да и моего тоже – всё-таки поклонники привыкли видеть меня лидером нашей группы.
– Егор, я искренне надеюсь, что после чемпионата мира «Челси» тебя переподпишет и мы продолжим наше сотрудничество, – с самым серьёзным видом сказал Эндрю. – Конечно, на гастроли по Штатам с группой я не претендую, учитывая, что твои советские боссы наверняка не дадут разрешения, да и клуб вряд ли так надолго отпустит, но в Соединённом Королевстве нам предстоит ещё немало сделать.
– Как говорят у нас в России – не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Или ещё вариант: хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах.
– О, эта поговорка и у нас в ходу!
А, ну тогда ты понимаешь, о чём я. В общем, Эндрю, я и сам не против продолжить завоевание не только Британии, но и съездить всей группой в те же Штаты. Но, к сожалению, лично от меня здесь зависит далеко не всё. Да ты и сам это доходчиво только что объяснил. Так что давай сначала я отыграю на чемпионате мира, а затем, если с «Челси» всё сложится, подумаем и о развитии музыкальной карьеры. Либо мне придётся развивать её в СССР, но в таком случае мне просто жаль своих парней, они-то в Союз не поедут за мной… – Я окинул взором свою притихшую компанию, прислушивавшуюся к каждому моему слову. – Или как, махнёте в «обитель зла»? – с хитрой улыбкой поинтересовался я у музыкантов.
– Ну а что, мне в Москве понравилось, – хмыкнул Гризли. – Конечно, жить в России постоянно не хотелось бы, особенно вашими жуткими зимами, о которых столько рассказывают, но на несколько тёплых месяцев мы могли бы приезжать в твою страну. Да и девушки у вас… симпатичные. – Он в свою очередь глянул в сторону остальных участников S & H, из которых только Юджин отвёл взгляд.
– Нашего скрипача родители всё ещё держат при себе, – хмыкнул Люк, хлопнув Юджина по плечу так, что того перекосило.
– Ничего подобного, – выдавил из себя тот. – Я уже вполне самостоятельный. И вообще хотел снимать отдельную квартиру.
– Ну-ну, может, ещё и девчонку себе заведёшь? – снова ухмыльнулся наш барабанщик. – Вон Диана пока без парня, чем не вариант? Из вас получилась бы неплохая пара.
– Сейчас кто-то у меня получит кружкой по слишком умной голове, – пригрозила гитаристка. – Дайте лучше кто-нибудь сигарету, а то мои закончились.
– Кстати, Эндрю, а что там с нашим Фондом? – вдруг вспомнил я. – Как там дела у Маргарет?
– О чёрт, я же хотел тебе отчитаться, да из головы вылетело, – хлопнул себя по лбу Олдхэм. – Фонд на данный момент собрал более 500 тысяч фунтов. Нужную сумму мы перечислили на лечение Маргарет, остальное понемногу распределяем между другими детьми, страдающими полиомиелитом.
– Отлично! А ты вообще давно с ней связывался?
– Да вот только по возвращении из Штатов. Она пишет сейчас книгу о новых похождениях своего кота Таффи, тираж первой книги практически весь разошёлся.
Так и досидели до полуночи, когда уже, кроме нас, в пабе почти никого не осталось, да и хозяин заведения то и дело кидал взгляд на висевшие в углу часы, что не укрылось от моего внимания. Руперт лично провожал нашу компанию на выход. Напоследок, пожимая мне руку, он сказал:
– Егор, я рад, что турнирная сетка развела наши сборные. Не хотелось бы болеть против тебя.
– Так ведь можем в финале схлестнуться, – слегка заплетающимся языком ответил я.
– Думаешь, Россия или Англия смогут дойти до финала?
– Почему нет?
– Ну, ты не обижайся, но наши ещё могут побороться за «Нику», а вот ваша команда – вряд ли.
– А вот это мы, Руперт, ещё посмотрим! – Я обворожительно улыбнулся, хлопнул его по плечу и покачивающейся походкой вышел на свежий воздух, догонять товарищей.
Попрощавшись с ними, я упал на заднее сиденье такси, благо в пабе оставил не все свои сбережения, назвал адрес и отрубился. Очнулся только от того, что таксист трепал меня за плечо:
– Эй, мистер, приехали!
Уф, надо же… Хорошо, что не обчистил мои карманы, а то ведь мог бы и воспользоваться невменяемым состоянием пассажира, выбросив его у подъезда. Хотя, насколько я помнил из опыта двух своих жизней и рассказов тех, кто пожил в Лондоне, настоящие столичные таксисты (а не те гастарбайтеры, что понаехали в XXI веке) считают себя чуть ли не аристократами, и обворовать клиента для них – вещь неприемлемая.
На автопилоте добрался до постели, а в пять минут восьмого меня разбудил телефонный звонок. Звонил Федулов.
– Егор, вы уже на ногах?
– Теперь да, Леонид Ильич, – просипел я, чувствуя, как земля, вернее, пол уходит из-под ног.
– Что у вас с голосом? Часом, не заболели?
– Хм… Можно и так сказать.
– Что-то серьёзное?
– Э-э-э, нет-нет, просто холодненького молока вчера на ночь попил.
– А-а, понятно… Советую прополоскать горло раствором соды с солью. Ещё успеете до отъезда на вокзал.
Понятно, что ничего полоскать я не стал. Не без сожаления оставив гитару в квартире до лучших времён, я сдал ключ миссис Палмер, а затем кое-как добрался до Кингс-Кросс. Голова раскалывалась, и перед посадкой на поезд я купил пару бутылок охлаждённого золотистого Classic English Pale Al. Не удержавшись, одну тут же откупорил, привычным движением сорвав крышку об угол металлического перильца, и принялся жадно вливать в себя пенный напиток. Ух, хорошо!
Вторую бутылку я приголубил уже в поезде, напоминавшем нашу электричку, только не с деревянными, а с мягкими сиденьями. Потом же, нацепив на глаза тёмные очки, я пару часиков вздремнул, а после обеда оказался в Мидлсбро. В бытность игроком «Челси» в эти края судьба меня не заносила, поскольку местный клуб выступал в низшем дивизионе, так что в городе я был впервые и на вокзале первым делом купил дешёвую брошюрку с описанием Мидлсбро.
На вокзале прибывающих встречал, а отбывающих провожал герб города, в который было вписано слово «Erimus». Вроде латынь, на этом языке я мог расшифровать отдельные слова и даже фразы типа In vino veritas, in aqua sanitas. Но в данном случае моих познаний в латыни явно не хватало, чтобы перевести это загадочное слово. Впрочем, ответ обнаружился в брошюре. Там этот девиз переводился как «Мы будем», выбранный в качестве девиза Мидлсбро в 1830 году, чтобы показать волю города расти.
На сегодняшний день этот город-графство, расположенный на южном берегу реки Тиса в графстве Северный Йоркшир, с населением около полутора сотен тысяч жителей, был крупным индустриальным центром, и чуть ли не основной его достопримечательностью являлся транспортировочный мост. Его открытие случилось 7 октября 1911 года, и главным действующим лицом на этом мероприятии был внук королевы Виктории принц Артур. Достойны внимания заезжих туристов были ещё ратуша с часовой башней, и всё.
