— Думаешь, что победил его? — спросила она. Голос был под стать внешности — тоже отдавал льдинкой.
— Нет, — ответил я. — Иначе мне бы уже насыпали фрагментов.
Женщина призвала ледяной диск, похожий на зеркало.
— Оу, как удачно он упал. Прямо на реактивные двигатели. Теперь не полетает.
Я аж поперхнулся.
— Так эта скотина ещё и летать умела⁈
— А как, по-твоему, он попал в мой замок? — усмехнулась женщина.
— Ну да, логично… В любом случае, он ещё жив.
— Да. Но пока не починится, в мой замок ему не попасть.
— А если решит обстрелять снизу?
— Замок слишком высоко. Да и боезапас у Тартароса не бесконечный.
Тартарос? Это его имя? Буду знать.
Я включил дальнее зрение и глянул вниз. Мех зашевелился и медленно встал. Поднял голову, и наши взгляды встретились. Я не удержался и показал ему средний палец (это тоже память подсказала).
Затем повернулся к белой женщине:
— А теперь не будешь добра ответить на пару вопросов?
Глава 28
— А теперь не будешь добра ответить на пару вопросов?
— Отвечать на твои вопросы? С чего бы? — спросила ледяная королева (буду так её называть).
— Ну например с того, что я тебя только что спас.
Она рассмеялась.
— Спас? Ты и правда думаешь, что эта машина могла меня убить?
— О, конечно же нет. Уверен, ты лишь прикидывалась беззащитной, а сама тем временем заготавливала ультимативное заклинание, которое уничтожило бы меха одним ударом. И собиралась применить его уже через секунду, но тут появился я и всё испортил. Так?
— Примерно, — ответила она. — Но, скажем так, был небольшой шанс, что Тартарос успеет убить меня раньше, чем я контратакую. Поэтому так и быть, я отвечу на несколько твоих вопросов.
— Значит, его зовут Тартарос. А что насчёт тебя? У тебя имя есть?
— Это один из вопросов? Учти, их количество у тебя ограничено, — сказала королева.
— Тогда забей. Спрошу что-нибудь более полезное.
— Криэлис. Меня зовут Криэлис.
— Приятно познакомиться. А я Рахт.
— Я знаю, как тебя зовут.
— Правда? Откуда?
Криэлис вдруг замялась и отвернулась. Чего это она? Неужто следила за мной, а теперь спалилась в этом и засмущалась?
— Я вижу и слышу всё, что происходит в моём замке. Естественно, слышала и твои переговоры со спутниками, и имена, которыми вы друг к другу обращались, — выкрутилась она. Но тогда всё равно получается, что следила…
— Ладно, давай перейдём к вопросам, — сказал я. — Кто такой этот Тартарос? И для чего он напал на меня в Занморхе?
Криэлис окинула взглядом пустошь.
— Ты когда-нибудь слышал про экзоров?
— Да мне ими все уши уже прожужжали. Вроде как местные боги. Занимаются непонятно чем, преследуют непонятно какие цели, обладают невообразимой мощью. Большего не знаю.
— В старом мире тоже верили в богов. Им приписывали много разных свойств и качеств, но все религии сходились в одном: бог — это сильное существо, способное творить всё, что ему вздумается. И экзоры вполне подходят под это определение.
— Так что насчёт моего вопроса? Чем моя скромная персона помешала сильнейшему существу?
— Ты знаешь, кто ты такой?
— Нет, — честно ответил я. — Обычно я не распространяюсь о своём происхождении, но видится мне, ты знаешь обо мне больше, чем я сам. Так что с тобой нет смысла секретничать. Я появился на свет с пустым каркасом, и могу покупать органы в магазинах.
— Пустой, — сказала Криэлис.
— Да, помнится, Тартарос тоже меня так называл. И что же со мной не так?
— То, что экзоры боятся пустых.
— Боятся? — удивился я. — Мне кажется, это я их, чудищ таких, должен бояться.
— Всё дело в развитии, — сказала Криэлис. — Например, люди. Они могут развиваться: качать мышцы, тренировать ловкость, изучать профессии и боевые навыки. Но их развитие ограничено. Человек может стать в три, в пять раз сильнее. Но он не сможет усилиться в сто раз. То же самое с мутантами. Мутацию можно изучить, усилить, но в пределах разумного. То же и с экзорами: мы сильнейшие существа в этом мире, но наша сила почти фиксирована.
Кажется, я начал понимать, к чему она ведёт.
— Но пустые — совсем другое дело. Ещё недавно ты был пустым каркасом. Твоими первыми органами, скорее всего, стали человеческие (хотя бывают исключения). А сейчас ты — дракон. Как по-твоему, во сколько раз ты стал сильнее за это время?
— В десять точно, — ответил я. — А то и в двадцать. Или тридцать. Пятьдесят… нет, это уже многовато.
— Вот именно, — кивнула Криэлис. — Потенциал роста пустых почти неограничен. Вы можете развиваться почти до бесконечности, становясь сильнее в сотни, в тысячи раз. Если ты продолжишь улучшаться, то однажды сможешь сравняться с экзорами по силе, а потом и превзойти их. И стать угрозой их существованию.
А ведь в этом есть смысл. Теперь всё встаёт на свои места. Пусть сейчас я мелок и слаб, но имею потенциал стать сильнейшим существом в этом мире.
— Поэтому экзоры охотятся на вас, — продолжила Криэлис. — Поэтому, как только появляется сигнал о появлении в мире нового пустого, они тут же бросают все силы на ваши поиски.
— «Наши» поиски? А сколько нас всего?
— Из того, что мне известно, пока ещё не было случая, чтобы пустой прожил хотя бы месяц. А большинство из них находят и убивают ещё в первую неделю (не говоря уже о тех, кто умирает естественным путём от лап монстров, и экзорам даже не приходится вмешиваться). Проще говоря, Рахт, на данный момент ты единственный живой пустой. Других нет.
Её ответ вызвал во мне странные чувства. Единственный… других нет… Только что я узнал, что в мире существуют мои сородичи, такие же существа, как я. И тут же мне сообщают, что все они мертвы, и я остался один.
Возникло странное чувство одиночества. Вот вроде и есть знакомые, друзья, союзники. Эльва с её солдатами, Леонид с его общиной. Но это не то. Они не такие, как я. Они принадлежат к другому виду. А таких, как я, больше нет…
Ладно, Рахт, не забивай себе этим голову. Тому, кого боятся боги нового мира, не пристало комплексовать из-за одиночества.
— Кхм, знаешь, им бы не пришлось бояться, если бы вместо попыток убить меня они попытались подружиться, — сказал я.
Криэлис усмехнулась:
— И они должны поверить твоему честному слову, что ты никогда их не тронешь? Боюсь, Рахт, это так не работает. Друг в любой момент может воткнуть нож в спину. Ты и сам должен это знать, раз провёл столько времени среди людей.
Ну да… Вспоминается Виг, которому я никак не вредил и считал другом, а в итоге он продал меня. И ведь до сих пор живой, топчет где-то землю…
Я повернулся к Криэлис:
— Рассказывая про экзоров, ты несколько раз произнесла «мы». Значит, ты тоже одна из них?
— Ну да.
— Тогда почему не охотишься за мной вместе с остальными?
— Хоть мы и принадлежим к одному виду, это не значит, что мы все друзья и преследуем общие цели. Я давно живу особняком и не веду дел с другими экзорами. И участвовать в их охоте на пустых тоже не собираюсь.
— Настолько не собираешься, что даже спасла меня в Занморхе? — усмехнулся я.
— Так ты догадался.
— Вариантов было не так уж много. Я знаю всего одно существо, способное создать сверхпрочный магический лёд. Так ты из-за этого поссорилась с Тартаросом?
— Да.
— А разве ты сама не боишься, что я прокачаюсь и попытаюсь убить тебя?
— А ты попытаешься? — спросила она с игривой улыбкой.
— Друг всегда может вонзить нож в спину, — повторил я её же фразу.
Криэлис вздохнула.
— В отличие от остальных экзоров, я не грежу бессмертием, и понимаю, что у всего есть начало и конец. В том числе у богов. Есть множество причин, по которым моя жизнь может оборваться — от банального убийства до магических аномалий, которые нарушат работу моего организма, или прихоти Системы. Ты — лишь одна из возможных причин.
— Так Система выше вас? — уцепился я за её слова.
