Быстро открыв тушенку, он нагрел ее в руках и передал нам. После чего налил в три разборные кружки до половины белой жидкости. И сказал:
– Не чокаясь!
Выпили залпом. Я-то думал, что в стакане водка, но это оказался спирт. В желудок словно кипятка плеснули, скрутила легкая судорога, и я набросился на мясо с хлебом. Съел настолько быстро, что сам не заметил, когда все закончилось. А задумавшись, понял, что и вправду чувствую себя на порядок лучше. Да и Дима заметно повеселел.
– Мне тоже налейте! – прохрипел рядом голос Павла. Он был тоже в «Лешем», но шел весь перекосившись и пригибался к земле, правая рука у него была в шине, наверное, сломана, а лицо покрыто копотью и спекшейся кровью.
– Как ты уцелел? – задал вопрос Седой, тем не менее наливая в кружку.
– Я упал с обломками прямо на них, – сказал он. – А когда очнулся, использовал Наследие и понесся оттуда во весь опор.
– Понятно, – сказал он. – Молодец… А план говно был…
– Командир! – подошел связист, прерывая разговор. – Первая команда почти закончила в укрепрайоне… И со мной связался штаб. Они захватили основной пункт управления.
– Хорошо! – кивнул Седой. – Первой команде покинуть пункт. И вызови сюда поддержку – человек пятьсот.
– Да, командир, – сказал связист.
– Энергия есть еще? – спросил меня Седой.
– Крохи, – ответил я.
– Эт… – скривился Седой. У него во время боя совсем слизало стекло со шлема, и я видел все его эмоции. – Думал, вы моих ребят посмотрите… Там еще раненых принесли…
– Конечно же посмотрим, – скривился я. – Давай тяжелых. Для таких иногда и крохи может хватить.
Глава 20
Ао сидела в тонированной машине и, откинувшись в кресле, ждала. Несмотря на не позднее время, на улице уже было темно, как вечером. Небо затянуло тучами, и шел не сильный, но постоянный неприятный мелкий дождь. Тем не менее на улице было достаточно светло, чтобы можно было определенно точно заранее увидеть свою цель.
Она была права, что сразу подозревала эту Машу в том, что та не честна с Арсением. Девушка определенно что-то скрывает.
Разработкой этой сучки она занялась самостоятельно. Не доверила сестрам, тем более что и одна, и вторая с головой были погружены в проблемы рода.
Ао тоже, но в последнее время ее место около Арсения плотно занял Дима и перетянул на себя почти половину дел девушки, а она немного разгрузилась. Сам Дима тоже был очень подозрительным и со своими тараканами в голове. И она, и Гоуа, и Джунг видели и подмечали все странности, которые происходили с парнем.
Она не могла поверить, что бывший чернокожий рабовладелец, который и с острова, наверное, не выезжал, настолько смог вжиться в местную культуру, что его даже другие практически сразу стали принимать за русского.
А его отношение? Он общался с Ао, Гоуа и Джунг как со старыми знакомыми, знал о них все. Иногда ссылался на то, что никак не мог знать, на то, что было внутренней кухней китайского клана, то, что даже пересказать трудно, то, что нужно прожить. Общался не только на русском, но и на китайском, использовал тайные обозначения для общения жестами, как раз те, которые проходили в клане, которые и учили обычно не один год, и вбивались на уровне рефлексов.
Да и не скрывал он своих знаний, с некой усмешкой смотрел на сестер, когда в очередной раз у него получалось их ошарашить.
А его сила? Он был на голову выше даже того же Арсения, который с легкостью когда-то разделал самих сестер… Витязь… Да ему еще и восемнадцати не исполнилось! Это Ао знала точно.
Вот так и поверишь в шутки Арсения. Однажды на вопрос, откуда он его знает, Арсений ответил: «У меня же раздвоение личности было… Вот я его и родил».
Тогда девочки просто расстроились, теперь же она склонна доверять шутке, которой никто не поверит.
Как бы она ни присматривалась к нему, он казался ей полностью самостоятельной личностью, но который никогда не предаст Арсения. Они понимали друг друга с полуслова, даже тогда, когда Ао требовалось время на осмысление. Именно поэтому она смирилась с тем, где этот парень сейчас и какое место занял в жизни Арсения.
С Машей все по-другому, она не живет жизнью Арсения, она не живет с ними. У нее своя цель и своя жизнь, какие она преследует цели – непонятно. К тому же выяснить про нее хоть что-то было сложно. Сначала она посчитала это плевой задачей.
На сайте лицея все еще оставалась ее фотография и автобиография, но, когда она попыталась копнуть дальше, все застопорилось. Колледж, в котором она училась, переформировали и раскинули на несколько других.
Дом, в котором она жила в детстве, снесли. Село Горбовичи, в котором она родилась, было примерно в двухстах километрах от Минска, но, как узнала Ао, практически все там Змушко, все друг другу родственники. Начнешь расспрашивать – сразу начнутся подозрения.
Звонок в администрацию села ничего не дал, а заставил еще больше насторожиться. Женщина была настроена добродушно, когда узнала, что Ао пробивает женщину, которая желает взять кредит, но после того, как она назвала ей данные, что-то изменилось. Женщина подобралась и каким-то вкрадчивым голосом спросила, какую именно Марию Змушко она ищет, их тут в одном селе с десяток.
Это насторожило Ао, дату рождения она пока не сказала. И она порадовалась, что представилась юристом. После чего назвала дату рождения совершенно другой, реально существующей женщины из социальной сети. Естественно, такого отклика в системе не было, а диспетчер из сельского совета посчитала звонок ошибкой. Больше Ао решила не рисковать.
В социальной сети были какие-то фотографии, но ни лучших друзей, ни подруг по колледжу Ао там не нашла. Все контакты были минские, часто это были ученики, бывшие ученики и учителя из лицея. И это тоже настораживало.
А подруги? А парень? Хотя бы бывший. Ни фотографии с выпуска, ни фото с однокурсниками. С тех пор как Мария пришла в лицей, она буквально жила работой и ни на что не отвлекалась. И только появление рядом с ней Арсения внесло изменения в ее жизнь.
Поэтому Ао стала действовать еще осторожней.
Марк Писаник неплохо сошелся с Джунг. Когда в очередной раз она как бы мимоходом пришла к ним на работу и совершенно невзначай похвасталась присутствием на приеме у князя и знакомством с Машей, то наконец-то она получила хоть кроху информации.
Оказывается, когда учительница пришла в лицей, ее тут же хотели взять в оборот несколько клановых, но после нескольких попыток их самих прихватил за причинное место Комитет княжеской безопасности.
Была еще пара попыток, тогда все стали считать ее агентом комитета. К тому же она достаточно уверенно держалась и до самого конца воевала с Богряниным. А он был весьма авторитетен в педагогических кругах. Директор зачастую не мог решить какой-либо вопрос, который с помощью Богрянина решался играючи. Он тоже отступился от девушки, хотя был одним из первых, кто подбивал к ней клинья.
Ненавязчиво поспрашивав еще несколько бывших учеников лицея, которые работали на Арсения, она поняла, что эта общедоступная информация была принята к сведению всеми остальными и не подлежала сомнению.
Девушка – агент ККБ; конечно, похоже на правду, но Ао была уверена, что это не все. Потому что информация, которую она добывала, была не настоящей, нетипичной, как-то так наигранно все получалось, как будто кто-то снимал кино. Поэтому она продолжила поиски и вдруг поняла, что не может найти ее адреса.
Где она только ни искала, адрес съемной квартиры заканчивался на территории элитного жилого комплекса на тысячу четыреста квартир. Вот только в домашнем адресе не было номера квартиры.
Пришлось начать отслеживать ее передвижения.
Ао не зря ела свой хлеб, как говорила народная пословица русских.
Еще в самом начале, когда Арсений только заикнулся про разведку и контрразведку, она занялась этим делом. Было создано детективное агентство «Восточный экспресс», куплен офис, закуплено несколько десятков автомобилей, снято около двадцати конспиративных квартир.
