– Понятно, а какие расклады тебе Костя предложил? Угу, ясно… Как я и думал.
В бутылке содержимого оставалось где-то на треть, когда Михалыч решительно поднялся и убрал «Посольскую» в шкаф-сейф. Туда же отправил недоеденное сало. Затем смахнул с клеёнки хлебные крошки, сел, сцепив натруженные пальцы в замок.
– Серёга, я Костяну ещё не говорил, говорю тебе… В общем, решил я завязывать с пакетами. На кусок хлеба с маслом мне и так хватает, да ещё пенсионер уже как полгода. А пакеты – ненужный риск. У нас тут недавно парикмахеров шерстило ОБХСС. Люди реальные сроки получили. Поглядел я на это дело, и как-то не по себе мне стало. Подумал, что нужно завязывать, а то ведь если что – какой позор! Да и срок могут впаять. У меня по малолетке уже была судимость, получается – рецидивист. Не хочу я такого. Всё думал, как Косте сказать. Но тут вот ты подвернулся. Короче, я расскажу и покажу тебе всю технологию. Но не сегодня. Приходи завтра в это же время к чёрному ходу. Договорились? Ну и хорошо, а сейчас давай прощаться, работа ждёт.
Глава 17
Светало уже в четвёртом часу утра, да ещё на Пензу навалилась жара, поэтому даже с открытым окном я просыпался не позднее шести. Уже в такую рань марево нависало над городом и готовилось выжать солёную влагу из человеческого организма. На рассвете того дня, когда я должен был вновь идти к Михалычу, осваивать азы пакетноделательного искусства, я вдруг подумал об относительно здоровом образе жизни.
В прежнем времени я периодически посещал «тренажёрку», да и с учениками любил погонять мячик после уроков. Здесь же, пока адаптировался, о занятиях спортом как-то не задумывался, не до того было. А накануне вечером, принимая душ, отметил, что на Валиных харчах оброс жирком. Постройнеть не помогала даже работа грузчиком, всё же я таскал мешки с картошкой не с утра до вечера.
И вот, глядя, как рядом в постели сопит моя любимая женщина, подумал, что не мешало бы заняться хотя бы бегом, пока погода позволяет. Экипировки для занятий спортом я в квартире Валентины не замечал, значит, нужно купить обычные кеды и треники подешевле, чтобы не напрягать семейный бюджет.
Свои мысли я озвучил за завтраком, состоявшим из омлета и чая с бутербродами.
– Погоди, я сейчас, – сказала Валя, поднимаясь с табуретки.
Она минуты три рылась в шкафу и наконец извлекла оттуда тренировочные штаны.
– Ну-ка, примерь.
Треники пришлись впору. Правда, коленки отвисали, ну да что ж теперь, в это время костюмы от «Адидас» носят только спортсмены да состоятельные люди. Ни к тем, ни к другим мы не принадлежали, хотя, судя по Валиному достатку, могли рассчитывать на утверждение в среднем классе. Наверное, она могла бы достать для меня импортную экипировку, но я такого расточительства позволить не мог.
– А вот ещё майка, подойдёт?
Простая тёмно-синяя майка тоже на меня налезла без проблем. Сошлись во мнении, что осталось только приобрести кеды. На кроссовки, которые в 1975-м считались заграничной диковинкой, я даже не рассчитывал.
– На вот, пять рублей вроде должно хватить на кеды, в свободное время пробежишься по магазинам. Кстати, завтра Ленка приедет, поживёт на каникулах недельку. А потом они с курсом едут в Среднюю Азию на какие-то раскопки. Я ей уже написала о тебе…
– А она что?
– Да нормально, порадовалась, что живёт со мной такой интересный человек: работает грузчиком, а пишет книги, да ещё без вредных привычек. Спать Ленка будет на своей кровати, так что ввиду отсутствия второй комнаты всё это время будем просто спать, не отвлекаясь на… сам знаешь, на что.
– Секс, ты хотела сказать? – улыбнулся я.
В СССР вроде секса нет, как выразилась одна из участниц телемоста, кажется, Ленинграда с Бостоном в 1986 году. Только вот откуда дети берутся – загадка. Хотя, наверное, всё же разъясняют на уроках анатомии. Да и фраза эта вроде оказалась вырвана из контекста, о чём многие в моём будущем уже и не помнили.
С приобретением спортивной обуви я решил сегодня не торопиться. Главным было посещение дома быта, где Михалыч обещал ввести меня в курс дела относительно кустарного производства пакетов. У чёрного хода я появился заранее, правда, решив не отсвечивать лишний раз, прохаживался чуть в сторонке, делая вид, что просто бесцельно прогуливаюсь.
Ровно в 11 часов дверь чёрного хода приоткрылась и, как и в прошлый раз, оттуда высунулась кудлатая голова Михалыча. Он принялся озирать окрестности, щурясь на ярком свету. Заметив, как я приближаюсь, махнул рукой:
– Заходь!
Я прошмыгнул следом за Михалычем, и вот я вновь в его закуточке, а на столе уже лежат «ингредиенты» для изготовления пакетов.
– Вот, гляди сюда… Это сам пакет, изначально всего-навсего полипропиленовая тара из-под сухого молока. Беру у знакомой на кондитерской фабрике. Коли точно решишь заняться, сведу. Но если мне она их по блату дарила, то с тебя, пожалуй, копеек по пятьдесят, а то и по рублю будет просить за пакет. Ну, это там решите… Также тебе понадобится картинка и толстая полиэтиленовая плёнка. Картинку можешь выдрать из журнала «Советский экран» или «За рулём»… В общем, что попадётся симпатичное, желательно не рваное и не мятое. И, само собой, все лишние надписи отрезай, оставляй только картинку. При желании можешь вместо картинки заделать какую-нибудь надпись на пакете, у меня где-то ещё валялась пара трафаретов, надо щас глянуть. Плёнку для теплиц я покупаю в хозяйственном. Одного погонного метра тебе хватит на пару пакетов. Бери больше, чтобы сто раз не бегать. А теперь запоминай, как выглядит сам процесс.
Михалыч положил на одну сторону пакета картинку с летним пейзажем, заявив, что вторую сторону можно ничем не прокладывать, а то слишком жирно будет.
– Теперь отрезаем на глазок, но с запасом кусок полиэтилена, оборачиваем пакет, ещё раз отрезаем, теперь уже с расчётом, чтобы хватило на склейку, разглаживаем, следи, чтобы картинка прилегала плотно… Так, щас утюжок нагреется… Ага, берём утюг и аккуратно через бумагу склеиваем плёнку. Ну, вот и всё, любуйся.
Действительно – всё. Как просто! Подержал в руках пакет. Крепкий, удобная ручка и картинка смотрится.
– Ну что, второй сам попробуешь?
На изготовление аналогичного пакета с изображением блондинки в купальнике у меня ушло чуть больше времени. Но результат получился не хуже. Я с гордостью держал в руках плод своего десятиминутного труда. Михалыч кивнул:
– Нормалёк, со временем руку набьёшь, ещё шустрее клепать их станешь… У тебя сейчас как с расходными материалами? Пусто пока? Тогда могу свои предложить, раз уж они мне больше не нужны. У меня тут 12 пакетов из-под сухого молока, плёнки метров десять, несколько журналов… Журналы могу так отдать, плёнка и пакеты – 15 рублей за всё. Плюс, если берёшь эти два готовых пакета, что мы сделали, – по трёхе за каждый. Костяну звонить пока не буду. Выручку за те пакеты принесёт, тогда и скажу, чтобы теперь с тобой дела вёл. Сегодня же созвонюсь со знакомой с кондитерки, и ты мне оставь свой номерок.
– Могу дать только телефон овощного, где я грузчиком работаю.
– Давай его, какая разница, чай, позовут. Ты там один Серёга? Ну и ладно, не перепутают.
– Только у меня сейчас с собой всего пять рублей. Давайте я сейчас в овощной метнусь, тут всего парой кварталов выше, спрошу у своей… начальницы. Надеюсь, не откажет помочь материально. И тогда сразу обратно к вам.
– Ты только особо не трепись о своём бизнесе-то…
– Не бойтесь, Василий Михалыч, она мне не только начальница, но и… В общем, живу я с ней.
– А-а-а-а… Ну, это другое дело, – усмехнулся обувных дел мастер. – Тогда уж пусть она особо не трещит, сам понимаешь – у баб язык без костей.
– Моя не такая.
– Ну дай-то бог, дай-то бог…
Валя на просьбу выдать мне к давешней пятёрке ещё 15 рублей отнеслась с пониманием. Правда, для этого ей пришлось выскрести весь кошелёк. Заодно попил чайку с бутербродами.
