– Руслан, прекрати, – тихо попросила Жанна.
– Болтай что хочешь, друган, мне пофиг! – изъявил свою позицию Пашка. – И не затягивай, звони Сене, мне не терпится узнать, как у него дела.
Жанна достала планшет из небольшой дорожной сумки и протянула мне. Недовольно буркнула:
– Поротой ты столь невыносим, что убить хочется…
– Потом убьёшь, а пока потерпи, надо дело важное закончить. – Разблокировав устройство и не найдя в нём никаких уведомлений, я зашёл в контакты и вызвал Арсения. Вызов пошёл, ждём.
– Лёгок на помине! – довольная рожа Арсения, недовольной она почти никогда не бывает, заняла всё пространство экрана. Взгляд стал сосредоточенным, а затем псих выдал: – Боже мой, что я вижу, какой миленький ангелочек, какие беленькие волосики, натуральная блондиночка, а формы то, загляденье, аппетитная! Руслан, это её ты на чучуне катаешь по ночам? Хороший выбор, я бы от такой тоже не отказался! Не подскажешь, где ещё одну такую найти можно?
– Такая только одна, – усмехнулся я и подмигнул Жанне.
– Ну и ладно, пусть тебе остаётся, а мне лучше рыжую, я от рыжих прям с ума схожу! – рассказал Сеня, активно жестикулируя. Став резко серьёзным, он выдал: – Ты знал, что у тех баб, чья крыша ржавая, подвал всегда мокрый? И я, опытный ходок, не раз убеждался в этом!
Пашка не сдержал смешка. Жанна покрутила пальцем у виска. Я просто проигнорировал дурацкие выходки психа, давно ставшие привычными, и спросил:
– Как твои дела, Сеня? Где ты сейчас находишься? Узнал что-нибудь новое и, желательно, важное?
– Дела не плохо, я живой. Нахожусь сейчас… На, посмотри, где нахожусь! – Арсений повернул свой планшет, и мы поняли, что он летит на самолёте. Судя по размеру кабины, в воздух поднято что-то серьёзное, явно не кукурузник. Впрочем, ничего удивительного, от психа и не такое можно было ожидать. Мои глаза не округлятся, даже если узнаю, что он каким-то образом умудрился на МКС оказаться.
Подробно показав кабину, Сеня снова уставился на нас и быстро рассказал:
– Нашёл бесхозный самолёт и решил воспользоваться, а то стоит без дела, никому ненужный, пропадает. Возвращаюсь на родину я, братцы! Вы рады?
– Рады, очень рады. – Показав большой палец, я напомнил: – Что с последним вопросом? Ты узнал что-нибудь важное?
– Узнал, но говорить не буду, высок риск прослушки, всё при встрече расскажу. Вы, кстати, где? Куда мне это корыто направить? – Глянув на секунду поверх экрана, он недовольно буркнул: – Вот же гадина, топлива хрен да маленько осталось, придётся на дозаправку садиться или вообще транспорт менять, этот того и гляди в воздухе развалиться…
– Мы в ХМАО, совсем немного и будем в районе Сургута, – опередил меня Пашка. – Если есть возможность прилететь сюда, то отлично, будем в аэропорту ждать тебя. Пять-десять часов, в зависимости от везения, и мы там.
– То у якутов трутся, то у хантов… – забурчал Сеня. – Чего туда прётесь? За полярный круг уехать пытаетесь? Идиоты, вам не туда надо, разворачивайтесь и в Тюмень двигайтесь, я тоже туда прилечу, встретимся за городом, примерно через десять-пятнадцать часов, быстрее точно не получится.
– Совсем рехнулся да? – возмутился Пашка и отлично показал мимикой, что смена плана ему не по душе. – Сень, ты хоть представляешь, куда хочешь заманить нас? Тюмень – город миллионник! Мутантов там много, тысячи, а может и десятки!
– Думаешь я не знаю об этом? – с возовом спросил Сеня и сам себе ответил: – Знаю, и не горю желанием соваться в Тюмень, но обстоятельствам на мои хотелки похрен, так что Тюмень братцы и сестрица, только она и никакой город кроме.
– Мы приедем в Тюмень, – решил я, не спросив у Пашки и Жанны хотят они этого или нет. Знаю, что никуда не денутся, поедут как миленькие. И якуты тоже поедут.
Лицо Арсения сильно затряслось, и почти сразу же он затараторил:
– Связь хорошая, не прикопаешься, Прометей даже в апокалипсис вывозит, спутники не сломались, а вот самолёт у меня плохой, как булава глубинного вибратора трясётся, падать собирается. В общем, давайте заканчивать, мне особо некогда лясы точить. Руслан, отвечаешь на последний вопрос и отключаешься. Кто снова начистил тебе рожу? Чего она такая синяя и распухшая?
– Никто не начистил, – буркнул я, думая, рассказать Сене о случившемся, или умолчать. Решил потешить его любопытство, кратко поведал:
– Мне пришлось побыть целью для ядерного удара. Ракеты били по мутантам со значительным отклонением, но тот, кто рассчитывал это отклонение, малость просчитался, поэтому зацепило. Тигр, в котором я сидел, превратился в кучку металлолома, перед этим пролетев приличное расстояние, но мне повезло, можно сказать, что лёгким испугом отделался.
Сеня пропал с экрана. Послышалась возня, которая длилась секунд десять и её окончанием стала стабилизация картинки. Самолёт перестал трястись, можно снова нормально разговаривать. Арсений, вернувшись на экран, озадаченно почесал подбородок и обратился к Пашке:
– Эй, стручок, скажи мне, Руслан не врёт?
– Нет, не врёт, всё так и было, реально под ударную волну ядерного взрыва он попал.
– Со мной много чего случалось, некоторые события были столь маловероятны, что до сих пор сомневаюсь, были ли они вообще… – Сеня, показав большой палец, воскликнул: – Не думал, что скажу это, но ты переплюнул меня, Руслан! При встрече расцелую! А встретимся мы скоро, так что всем пока…
* * *
Пока никуда не едем, потому что ультиматум.
Пашка и Жанна поставили мне его и оба в течении десяти с лишним минут твердят о том, что мы ни то, что в Тюмень, даже в самую захудалую деревушку заехать не способны. Всё плохо, вот только узнал я об этом почему-то только сейчас.
– Дайте мне листок и ручку, запротоколирую всё, что скажете, – попросил я и пояснил: – Запишу всё, что нам необходимо, чтобы в последствии ничего не забыть. По мере приобретений буду вычеркивать их из списка. Ерунду нести не надо, только о вещах первой необходимости говорим.
– Самое главное – оружие, – почти воскликнул Пашка.
– У нас что, в коем-то веке нет нормальных стволов? – удивился я.
– Стволы есть, даже пяток новых и навороченных наберётся, вот только патронов к ним хрен найдёшь, все истратили.
– Назови те, к которым есть патроны и желательно их количество тоже назови.
– Три Трёхлинейки и примерно полторы сотни патронов к ним, плюс одна кривая СВД, но её в топку, ни на что не годна, проверял.
Жанна поправила Пашку:
– Не СВД это, а карабин Тигр.
– Пофиг… – буркнул тот. – Тигр – это гражданская СВД, название косяк не исправит…
– То есть под винтовочный патрон у нас только три винтовки Мосина и всё? – спросил я, сделав пометку на одном из трёх предоставленных тетрадных листов.
– Нет, есть ещё пулемёт Печенег. – Пашка пожал плечами. – Но в нём смысла нет, якуты все патроны к винтовкам забрали, не дадут. Да и сами понимаем, что не панацея пулемёт, слишком нерационально он патроны расходует.
Записав, что нам нужно полнить запасы двумя-тремя тысячами винтовочных патронов, я спросил:
– Что с автоматами? Калашей у нас много было, а патронов к ним вообще не счесть, больше десяти тысяч. Куда они все подевались? Я же их в доме оставлял, как и всё остальное оружие, налегке поехал.
– Это к ней вопросы, не ко мне. – Пашка кивнул на Жанну. – Пусть меценатка сама всё расскажет.
– Я раздала… – подруга виновато спрятала взгляд. Такого за ней раньше не наблюдал, в любой ситуации держалась стойко, амазонку из себя строила, но теперь изменилась, всё более на девочку, которой без мужского плеча никак, походит.
– И зачем ты их раздала? – поинтересовался я, не испытав от известия каких-либо эмоций. Случившегося ведь не изменишь, а значит и расстраиваться не стоит, стволы и патроны к ним это не вернёт. Убедившись, что Жанна не торопиться отвечать, я сказал: – Ну раздала и Бог с ними. Надеюсь, что кому-то наше оружие помогло выжить, доброе дело сделала… Ну так что, Паш, с автоматами и патронами к ним совсем голяк?
