Весть об угрозе, нависшей над орденом, своевременно докатилась до скромного монастыря на южном побережье Британии. Рыцарям было достаточно одеться и сесть на коней, чтобы тронуться в путь. Но реликвии! Их придётся провезти сквозь всю внезапно ставшую враждебной Европу – или укрыть в надёжном месте!
Не знаю, откуда взялся просторный и тёмный до черноты церковный зал с длинными рядами деревянных скамей. Лишь несколько свечей мерцали у входа в алтарь.
Церковь, которую до сих пор я видела во время сеансов, была высокой, но небольшой по площади, белой изнутри и снаружи.
Теперь же – громадное мрачное помещение без окон. Возможно, действие происходило в том самом пещерном храме, который рыцари долго строили своими руками.
Все рыцари, жившие в знакомом уже монастыре, свободно расположились на скамьях. У алтаря, за небольшим столиком или кафедрой, со свечами стоял Великий магистр. Рядом – копьеносец и ещё один-два человека из высших посвящённых. Магистр возглашал имя, тогда названный поднимался, подходил к столу и бережно принимал из рук магистра большую, тяжёлую чашу, украшенную драгоценными камнями.
Жидкость, которой была наполнена чаша, казалась тёмной – от темноты окружающего пространства и от того, что свет свечей, находившихся ниже, на столе, не достигал внутренности чаши.
Каждый рыцарь был обязан выпить из чаши, хотя после этого его ждала неизвестность. Каждому было дозволено испить не более трёх глотков. Великий магистр лично объявлял цифру, и никто не мог бы сказать с уверенностью, что понимает, на чём она основана.
Дошла очередь и до молодого рыцаря, судьбу которого я наблюдала на протяжении всей серии «тамплиерских» сеансов. Тому было предписано два больших глотка. Он бестрепетно принял в себя жидкость, не имевшую запаха и сходную на вкус с колодезной водой – лишь чуть более густую. Не ощущая никакой перемены, молодой человек дошёл до скамьи, и, едва опустился на неё, сознание оставило его.
Первым, что он увидел, очнувшись, было лицо побратима, который стоял рядом с его скамьёй. На сей раз даже этот непроницаемый человек будто сиял изнутри, а его фигура, обычно казавшаяся излишне худощавой и придававшая всему его облику изнурённый вид, раздалась вширь и наполнилась жизнью.
Молодой рыцарь вскочил на ноги…
Лишь столь же могучее движение побратима, удержавшего младшего брата за плечи, предотвратило крушение нескольких близко расположенных длинных и тяжёлых дубовых скамей.
– Осторожно! – предупредил копьеносец. – Медленно следуй за мной, не отклоняйся в сторону, не делай лишних движений. Хорошо?
Молодой рыцарь кивнул, как заворожённый.
Когда они благополучно оказались на просторе, под небом, копьеносец предложил, указывая на глыбу у входа в пещеру:
– Подними этот камень!
Младший не привык оспаривать любых, даже вроде бы нелепых, приказов. Он знал, что за каждым указанием скрыт важный смысл. Он послушно прикоснулся к камню, преисполненный радости от того, что старший, к которому он со дня братания тянулся всей душой, наконец обратил на него внимание и взялся лично руководить его действиями. Ещё он искренне радовался тому, что копьеносец, вечно выглядевший измождённым, словно вынужденным носить слишком тяжёлую ношу, так поправился, стал бодр и общителен…
Кого же копьеносец напоминает мне лёгким и резким рисунком энергетики? Не только Гуляку. Не совсем Гуляку…
Рыцарь и не заметил, как поднял каменную глыбу в половину своего роста и бесцельно переложил с места на место. Когда же до него дошёл смысл произошедшего, он уставился на побратима, забыв дышать. Копьеносец – впервые с незапамятных времён! – улыбнулся легко и задорно.
– Да, друг мой! Теперь это надолго. Надо распорядиться даром по совести. Жаль будет размотать по пустякам. А теперь – в путь!
Когда рыцари из неприметного монастыря на пустынном берегу Британии, обогнув Европу по морю, высадившись в Италии, держали путь среди Альп, предводительствуемые своим магистром, во Франции был арестован и подвергнут нечеловеческим пыткам Великий магистр ордена тамплиеров Жак де Моле. По Европе прокатилась волна арестов, жестоких дознаний и скорых казней. Лишь немногие из рыцарей, не отличавшиеся богатством, не имевшие громкой славы, служившие, как правило, советниками при сильных мира сего да при известнейших членах ордена, сумели своевременно покинуть насиженные места и затеряться среди альпийских ущелий и перевалов.
Все рыцари «внутреннего» ордена – маленькими отрядами и поодиночке – держали путь в далёкое и прекрасное сердце Альп. Иные направлялись и дальше – через Балканы, через Татры. Несли с собой ценные свитки, книги, предметы, обладавшие особой силой. Все добрались благополучно к местам назначения. Но только отряд во главе с подлинным Великим магистром нёс силу не в походных котомках, а в собственных телах…
– Хайке, как называется местность, куда пришли тамплиеры?
– Альпы.
– Конкретнее!
Я покачала головой:
– Не могу сказать.
Правда, не могу! Названия на древних наречиях с непривычным произношением – всё сливается в кашу, даже если брезжит. Увольте!
– Возможно, там не жили люди, и местность никак не называлась…
– Современное название!
Теперь ответ легко прыгнул на язык:
– Швейцария.
Мои слушатели стали многозначительно переглядываться с явной радостью.
Дома я почти не слышала о такой стране. Разве что краем уха – в связи с войной: она не союзник и не противник – она «нейтральная». Но немцы считали Швейцарию чем-то полезной для себя: кажется, через Швейцарию проворачивались серьёзные финансовые дела. Приводилось мне также слышать: швейцарцы, мол, не любят фашистов, а только терпят. Граница страны была укреплена, но не закрыта для посетителей из Германии. Здесь часто говорили о Швейцарии, фотографий и картинок с видами этой красивой горной страны можно было увидеть достаточно.
Я живо представила, как беглые тамплиеры там устроились. Чтобы девать куда-то богатырскую силу из Чаши, они стали складывать каменные крепости на неприступных склонах гор, легко ворочая громадные валуны…
Эти подробности не очень заинтересовали аненербовских спиритов.
– Хайке, скажите: Чашу они принесли с собой в Швейцарию? Во время постройки крепости она всё ещё находилась при них?
Я удивилась такому вопросу. Зачем же было распивать содержимое – неужели для того, чтобы волочить ставший бесполезным сосуд с собой?!
– Чаша совсем опустела. Из неё выпили всё, – пояснила я собеседникам, как неразумным. – Чтобы не досталось недостойным! – подсказал дух магистра.
Настала очередь Ульриху снисходительно улыбнуться моему невежеству:
– Чаша – неупиваемая. Её содержимое должно восстанавливаться. Через годы или через века. Или при исполнении определённых ритуалов. Так где Чаша?
Перед моим внутренним взором проходили интересные картины нового строительства пещерных храмов. Часть рыцарей спустя много времени нашла в Альпах большие красивые сводчатые пещеры и превратила их в светлые, просторные храмы. Кажется, эти пещеры располагались на территории современной Италии или ещё где-то, но определённо ближе к теплу и морю…
Муссолини заодно с Гитлером. Судя по сообщениям берлинского радио, итальянский экспедиционный корпус и целая итальянская армия вовсю воюют на «восточном фронте»…
При «моих» швейцарских тамплиерах Чаши уже не было. Им уже не требовалось подпорок в виде артефактов. Между тем нынешним местопребыванием Чаши могли оказаться не только Альпы, но и Англия, и дно морское. Если её давно не переплавили на украшения. Эта информация оставалась для меня закрытой. Чтобы взломать блоки магистра, я должна сообщить товарищам по сеансу о своих сомнениях и затруднениях.
– Чаша осталась в пещерном храме, – твёрдо заверила я, а Великий магистр благосклонно промолчал.
