Тава Фето
Жизнь и смерть на тропе иллюзий
Смерть на тропе иллюзий
1
Вера очнулась в белой палате на белых простынях в белом одноразовом белье. И если бы её взгляд случайно не скользнул по салатово-зелёным верхушкам деревьев, разрывающим сияющую голубизну майского неба, которую строго порционно демонстрировало небольшое окно справа от ее кровати, то она бы сегодня так и не вспомнила, что есть другие цвета, кроме царившего здесь строгого белого. А, вспомнив, стала рассматривать свою руку, капельницу, прислушиваться к звукам. Звуки теперь тоже стали не общим шумовым фоном, а разделились на знакомые и незнакомые: из открытого окна выделилось пение птиц и шум листвы, а из-за стены непонятное шуршание, скрип и скрежет. Глядя на свою бессильную тонкую руку, Вера старалась остановить какую-то важную, но ускользающую мысль, но пока ничего не получалось. Мысли плыли по течению бескрайней реки, постоянно возникающей перед закрытыми глазами. Вера сейчас ни о чем не думала, ничего не знала, ничего не хотела, но все ее существо против этого уже протестовало и пока слабо и бессознательно, но уже билось за возвращение в большой мир красок, звуков, чувств, движения и мыслей. Постепенно откуда-то начали появляться, как быстрые карандашные наброски художника, мужские и женские лица, плохо прорисованные, и, возможно, поэтому, неузнаваемые.
Каким-то неясным, но частым видением всплывал красивый розовый валун на поляне, а рядом труп молодого мужчины, над которым вьется рой мух. И сразу становится неуютно, даже начинает подташнивать, но не от этой страшной картины, а от жгучего желания понять и вспомнить, что же это виденье значит в ее Вериной жизни. И мозг пытается вырвать из небытия хотя бы что-то: вспомнить имя, род занятий, детство, родителей. Вера уже знает, что у каждого человека все это должно быть, но про себя она ничего не знает. И ужас сковывает её, потому что где-то там, в нашей голове, а может быть в душе, живет знание, что без прошлого нет настоящего и будущего, вообще ничего нет. И это ничего давит на человека с такой силой, что может свести с ума.
Но Вера борец, она заставляет себя постоянно анализировать мелькающие картинки, и постепенно начинает вспоминать, что произошло с ней за последнее время, что изменило и перевернуло её существование. И вот наступил момент, когда она вспомнила всё, всё с самого начала: имя, родителей, всю свою жизнь и эту таинственную историю. Историю, в которой переплелись любовь и измена, реальный жестокий мир и мир восхитительных иллюзий, который почему-то постоянно рисовало её воображение. Но она вспоминала все это так долго и мучительно, что заново пережила всю страшную и загадочную историю с начала и до конца. А начало было хотя и неприятным, но не предвещало ничего необычного. Начало было только о любви и измене.
– Стерва, она же самая заурядная силиконовая стерва. В ней все искусственно, примитивно, даже вульгарно. Он слишком умен, чтобы не видеть и не понимать этого. Так почему? – Вера то возмущалась, то плакала, то мучила подругу вопросами, на которые не было ответов, не в силах хоть на минуту остановиться. Мысли ее постоянно путались, превращаясь в бессвязные и хаотичные вопросительные или восклицательные реплики. Она быстро ходила по комнате, иногда сжимая голову руками, как будто пыталась убедиться, что ее голова на месте, и она не распалась на части. Вера стремительно подошла к окну и распахнула стеклянную дверь на лоджию, ее тяжелым эмоциям было тесно в стенах гостиной.
– Перестань. Сядь же и успокойся. Слезами здесь не поможешь, – уговаривала ее верная подруга Катя.
– Что случилось?! Что?! – Вера снова задавала бессмысленные вопросы между всхлипываниями. – Объясни мне, ты же была четыре раза замужем за совершенно разными мужчинами.
– Это говорит только о том, что мне хронически не везет, как, кстати, и им, – устало заметила Катя.
– Господи! У нас же всегда все было хорошо! У нас же была настоящая любовь! Мы вместе двадцать лет! – Вера продолжала рубить восклицаниями тишину уютной гостиной.
Она только сегодня до конца осознала, что ее счастливый и такой устойчивый брак рушится, и теперь не в силах была ни сидеть, ни поверить в то, что все это происходит наяву.
Пытаясь удержать любимую подругу от назревающей истерики, умница Катя не перебивала и старалась отвечать спокойно и убедительно:
– Успокойся, пожалуйста, Верочка, и послушай меня. Для мужчин стервы всегда были интересны. Они сексуальны и заставляют постоянно быть в тонусе. Ну, а большинство мужчин ленивы, и понимают, что им нужен постоянный пинок извне. А еще эти женщины хороши, потому что заняты только своей внешностью и своим процветанием, прекрасно приспосабливаются и часто живут за чужой счет, ничем себя не обременяя. Рядом с ними по определению не может быть неуспешного мужика. Поэтому, если с тобой рядом красивая стерва – ты мужчина со знаком качества. Это такой почетный вымпел, который виден издалека, и говорит окружающим, что ты – чемпион. А насколько ты счастлив при этом – это уже другой вопрос. Не так уж и умен твой Вадим, если даже на время променяет тебя на эту холеную бесчувственную куклу.
– Променяет?! Он уже променял. Уже все кончено.
– Если ты так уверена, что все кончено, почему ты просишь совета об этой поездке с ним в горы? И что-то я не помню, чтобы ты хоть когда-то соглашалась с ролью бедной овечки даже на короткое время! – Катя удивленно вскинула безупречного рисунка брови на красивом лице, которое она каждое утро тщательно реставрировала до девичьей свежести умелым макияжем.
– Потому что он говорит, что нам необходимо все обсудить в спокойной обстановке, без помех. Потому что это наша традиционная ежегодная поездка в горы со студенческих времен. Потому что уже двадцать лет выходные в начале сентября мы всегда проводили вдвоем, на той туристической тропе, где когда-то познакомились. Потому что там и сейчас есть турбаза, где он очень любит бывать, – Вера, наконец-то, села на диван, отшвырнув ногой, лежащий рядом рюкзак. – Но, наверное, лазить с рюкзаком по горным тропам и жить в палатке два выходных дня эта стерва не считает привлекательным, – раздраженно и слишком эмоционально отвечала Вера.
– Или Вадим хочет поставить красивую точку в ваших отношениях, – задумчиво сказала Катя. – Правда, традиционное романтическое путешествие в горы на сей раз, едва ли, к месту. Не устану повторять – твой муж сильно поглупел от общения с этой силиконовой богиней.
– Думаю, что это только мы, женщины, так трепетно относимся к датам и романтическим традициям. Для моего мужа это уже давно просто приятные выходные в период наступающей осени, когда он так любит побродить по горам, пособирать грибы и посидеть у костра, – Вера опять всхлипнула.
– Извини, но я снова хочу повторить, что он не так уж и умен. Ты его переоцениваешь уже двадцать лет. Постарайся успокоиться и поезжай с ним в горы на выходные, выслушай его внимательно. В конце концов, поговори с ним о прошлом и о будущем, и сделай себе приятное – выскажи ему все, что думаешь о сложившейся ситуации и его новом выборе. Там он вынужден будет твои наблюдения принять к сведению и поразмыслить. Хотя в таких ситуациях мозгом мужчины не пользуются, – махнула рукой Катя. – Забудь о том, что это ваши романтические места. Вылей огромную ложку отборного дегтя в его медовые отношения с этой Инночкой.
– Ты думаешь, это не будет выглядеть пошло и… даже смешно?
– А вот она на твоем месте совершенно не заботилась бы о том, как это будет выглядеть. Инночка просто двигалась бы к своей цели, как танк со сверх проходимостью. Правда, подготовкой к разговору был бы тщательно подобранный наряд и макияж, а также отрепетированный перед зеркалом монолог со слезами в нужном месте, – Катя соорудила на лице наивно-слезливую гримасу и захлопала длинными ресницами, – безуспешно пытаясь вызвать улыбку у подруги. – Уж она бы постаралась произвести нужное впечатление! – продолжала Катя, протягивая Вере очередной носовой платок. – Давно замечено, что речи красивых женщин мужчины слушают очень внимательно, какими бы глупыми или странными они ни были.
