Дерзкая. Трилогия (СИ) - Шитова Наталия

Он повернулся и пошёл к лифту.

— Примар!

Он обернулся.

— Не трогай моих близких.

— Смотри пункт первый. Который ты и без меня знаешь, и поэтому пропустила мимо ушей.

— Я тебе сказала: не смей трогать моих близких!

— Тогда смотри пункт второй. Ты меня в игру не звала, но кое-кто позвал. Я лишь выставил счёт.

— Зачем ты пришёл? Чтобы наговорить чепухи, ничего не сказав?

— Смотри пункт третий. Я могу соскучиться по самому ценному экземпляру, попадавшему мне в руки? Я могу навещать его, когда вздумается? Оба ответа — «да»!

Он бесшумно захихикал и вошёл в лифт. Двери закрылись.

Лифт никуда не поехал, остался стоять. Я подождала с минуту, но лифт не двигался. Я нажала на вызов. Двери раскрылись, внутри никого не было.

Я потёрла лоб, отгоняя дурацкую мысль о галлюцинации.

В нашем блоке было пусто и холодно.

Я сначала посидела в тёмном холле. Ждала долго, очень долго, но никто не пришёл и не пробовал со мной связаться. Потом я перешла в спальню, практически на автомате приготовилась ко сну и залезла под одеяло. И снова долго, долго ждала.

Задача не думать о белой обезьяне мне не поддалась. Решения у этой задачи не было. В ушах так и стоял слащавый голос Примара. Как будто без него у меня нет, о чём беспокоиться. Паника нарастала. Меня начало трясти в ознобе. И снова подкралась предательская мысль стереть себя со всех карт. Раствориться в черноте, чтобы никто не смог меня выцарапать наружу.

Олег пришёл за полночь. Ходил по холлу, натыкаясь в темноте на стулья. Потом так же натыкался на всё подряд в спальне, потом ронял что-то в ванной. Наконец, подошёл к кровати и стал раздеваться.

— Почему ты так долго?

— Что у тебя с голосом? — спросил он вместо ответа, неловко присел на край кровати, наклонился ко мне, запустил руку под одеяло и присвистнул.

— Ну-ка, переляг на другую сторону.

— Зачем?

— Затем, что я пока только на левом боку могу лежать.

Я с трудом переползла на соседнюю половину кровати. Олег осторожно улёгся на моём месте и поёрзал.

— Иди сюда!

Он крепко прижал меня к себе, согревая.

— Что случилось, Катюша? Что ты опять с собой творишь?

— Почему ты так долго?

— С Бертаном возился. Я боялся, что после вашего разговора он замкнётся, но он так разомкнулся, что я просто уже не знал, что со всем этим делать…

— И что ты сделал? Каков приговор?

— Я его отпустил.

— Что? Ты же так возражал!

— Я разобрался и считаю, что мы можем попробовать ещё раз. Завтра Бертан будет с нами у Юры, там мы кое-что обсудим и, я думаю, всё будет в порядке.

— Спасибо тебе.

— Да уж на здоровье.

Он помолчал, потом всё же спросил:

— Что с тобой происходит? Отчего опять?

Я не люблю врать. Сначала ломаешь голову, как придумать что-то правдоподобное. А потом практически всегда наступает момент ещё раз поломать голову, чтобы внятно объяснить человеку, почему ты врала. И чем более удачной получается ложь, тем более мучительными бывают объяснения. Я бы лучше сказала правду. Но не в этом случае.

— Я не знаю, Олежка. Наверное, стресс догоняет.

— Не надо тебе со мной завтра так рано лететь.

— Я и не собиралась. У меня нет никакого желания видеть Юрку.

— Тогда просто выспись.

— Я лучше завтра домой схожу, хорошо?

— Зачем?

— Нужно.

— Ну, сходи, — великодушно разрешил Олег. — Хоть отвлечёшься.

Через пару минут он уже спал, мерно и горячо выдыхая мне в затылок. А я лежала без сна, думала над тем, к чему могут быть эти три пункта Примара, и меня душили слёзы, которые копились внутри и никак не могли прорваться наружу.

Глава 11

Наш пустой дом встретил меня совсем неласково. В комнатах было очень холодно: октябрьскими ночами в Питере нередки заморозки, а котёл топить было некому. От камина в холле тоже несло холодом.

Я не хитрила, когда говорила Олегу, что мне нужно домой. Причина была довольно проста: в Первом мире в свободном доступе не было такой удобной штуки, как тест на беременность. Я осторожно выяснила: женщины просто приходили в ближайший медицинский блок и с помощью простейшего анализа безошибочно узнавали срок с точностью до суток. Мне никак нельзя было проводить над собой прилюдно такие эксперименты. Так что самым удобным способом разобраться в своём организме был обычный домашний тест, который остался у меня дома в прикроватной тумбочке.

Я поднялась наверх, вынула из кладовки обогреватель и включила его в спальне. Через полчаса там стало достаточно тепло, чтобы переодеться.

Ещё через четверть часа я лежала на кровати, кутаясь в плед, и думала, что мне теперь делать с моим положительным результатом. Гадать, что да когда, было лишним. Конкуренток у ночи перед полётом к мини-Раю не было. Хорошо ещё, что времени достаточно, чтобы спокойно подумать, три недели — не срок. Помощников для таких раздумий я никогда не привлекала. Моя проблема, мне с ней и разбираться. Тем более, что разбираться уже приходилось. Оба раза Олег не узнал. И никогда не узнает.

Согревшись под пледом, я уснула так спокойно, будто не было этого сумасшедшего месяца в ином мире. Будто бы дом вовсе не пустой и холодный, а ребята где-то поблизости. Олег, наверное, над чем-то колдует на кухне, Юрка зависает по делам в скайпе, а Лерка гоняет по окрестным грунтовкам на своём байке.

«Мама, ты где?!»

Я услышала зов сквозь сон, и едва выдернула себя наружу.

«Я сегодня дома, в Комарово. Тебе папа не сказал?»

«А, да. Точно. Забыл, извини».

Ветер контакта был необычно тёплым.

«Что ты хочешь, Лера?»

«Да нет, ничего срочного. После поговорим».

Леркин ветер становился всё горячее.

«Что с тобой, сын? Что-то не так?»

«Всё нормально».

«Нет, ненормально. Что происходит?»

Я попыталась увидеть его, но визуальный канал был оборван Леркой и сразу же заблокирован.

«Ничего не происходит. Я занят, мама. Пока, увидимся».

Он решительно закрылся полностью.

Вот тоже… Вроде как он меня вызвал, а не наоборот. А закончил так, будто это я пристаю к занятому человеку.

Я снова провалилась в сон. Это было очень кстати. В Первом мире нормально выспаться было невозможно.

Когда я в очередной раз открыла глаза и взглянула на часы, уже следовало поторапливаться и быстро собираться.

«Олег! Я возвращаюсь. Тебе ничего не надо взять из дома?»

Он долго не отвечал. Я слышала его шуршание, но он словно уснул.

«Олег?»

«Катя, ничего не надо. Я у Юры. Прилетай сюда».

«Нет, Олег. Не хочу».

«Тебе необходимо быть здесь. Срочно».

Я поспешно закрыла дом, переоделась в беседке и вышла из тамбура уже в мундире клана. Взяв первый попавшийся вертолёт, отправилась в Юркино поместье.

Там на площадке у дома было полным-полно техники, я едва нашла место, куда можно было поместиться. Оставив в вертолёте свою сумку, я вылезла из машины.

Кругом сновали гвардейцы. Их было на удивление много. Их было много не только снаружи, внутри их тоже оказалось немало.

Я поднималась на второй этаж, продираясь сквозь строй. Солдаты были повсюду. Оказалось, что двери в апартаменты Юры, которые, по идее, должны были тщательно охраняться, распахнуты настежь. Внутри в холле тоже находились какие-то лишние вооружённые люди.

От мысли, что с Юрой случилась какая-то беда, у меня заколотилось сердце. Я вбежала в холл и остановилась.

Юра был в порядке. Он сидел на том самом журнальном столике у стеклянной стены, и над ним сизыми клубами вился табачный дым. Рядом в кресле сидел Олег, скорчившись и закрыв голову руками. На огромном диване, что стоял по другую сторону столика, сжался в углу Ларс. Ещё в комнате находилось не меньше дюжины офицеров и гвардейцев. Никто ни о чём не говорил. Только тягучая тишина и резкий запах курева.

— Привет!

Все головы повернулись ко мне.

— Что у вас здесь такое?