Дерзкая. Трилогия (СИ) - Шитова Наталия

Валеры рядом уже не было.

«Лерка, ты где?!»

«Всё в порядке, мам. Я сейчас!»

Лера пришёл через минуту, подсел ко мне.

— Я придумал, как и в чём греть воду. Два литра тёплой воды я тебе обеспечу, — сказал он.

— Сейчас не надо, если только вечером, — я погладила его по плечу. — Спасибо, сын.

— Мам… Нам надо возвращаться. Как можно скорее, — заявил он серьёзно.

— Что-то случилось?

— Утром мне впервые показали кино, — пояснил он. — Надо возвращаться. Папе очень плохо без нас.

— Что с ним?

— Да пока ничего страшного. Но если он долго пробудет один… — Лерка жалобно смотрел на меня. — Я боюсь за него.

— Я открою тебе мембрану, Лерка. Я постараюсь сделать это побыстрее.

Он покачал головой:

— Или мы уходим вдвоём, или вдвоём останемся. Я тебя здесь не брошу.

— Об этом позже. Сначала надо понять, как разглядеть мембрану. Здесь всё по-другому… — я приподнялась с кровати и потянулась к одежде. — И пожалуйста, Лера, не делай категоричных заявлений. Всё сложнее, чем тебе могло показаться поначалу. Я не собираюсь отсюда уходить.

— Мама, я не оставлю тебя здесь! Ты за кого меня принимаешь?!

— За своего сына, который очень много знает о моём прошлом, а значит, должен меня понять.

Лерка покачал головой:

— Я действительно кое-что способен понять, хоть и с трудом. Но ты здесь не останешься!

— Сын, тебе не кажется, что между «я тебя здесь не брошу» и «ты здесь не останешься» есть принципиальная разница?

— Ты пришла сюда из-за меня и уйдёшь вместе со мной!

— После это обсудим.

— Я не собираюсь это обсуждать! Ты здесь не останешься! — со злостью повторил он, встал и вышел из спальни.

Следующие несколько недель были каким-то театром абсурда.

Я пыталась найти на доступных территориях какое-то подобие мембран. Хотя бы самых слабеньких и неявных. Ничего такого и близко не было. Похоже, что Валера был действительно прав, стопроцентно прав. Времени было потеряно очень много, а единственный результат состоял в том, что я убедилась: клапан работал в одну сторону.

Лерка с нами почти не разговаривал, предпочитая держаться подальше. Только бросал на нас злобные взгляды. Он часто уходил то в поле, то в лес. Приносил оттуда какие-то неожиданные, но в общем-то бесполезные предметы, которые сваливал в комнате прямо в угол. Еда ему почему-то не попадалась. «На охоту» они ходили вдвоём с Валерой, куда-то довольно далеко, и приносили обычно всякую ерунду, которую и в рот-то было взять нельзя. Хотя Лерке удавалось скормить мне всё, что угодно. Он по-прежнему оставался верен своему обещанию держать всё под контролем, и хоть ярость и ревность раздирали его на части, он терпеливо опекал меня, кормил, грел воду для мытья, не забывал прохладным вечером принести мне накидку. Я чувствовала себя древней старухой одной ногой на пороге дома престарелых, за которой требуется постоянный присмотр. На мои «спасибо» и «не беспокойся» Лерка не реагировал.

Ночами Лерка часто позволял себе за нами подглядеть, и каждый раз натыкался на парочку голубков, которые мирно спали в объятиях друг друга. Днём я ходила за Валеркой хвостом, подолгу с ним разговаривала, трепала его по волосам, старалась побольше улыбаться, делала вид, что я пай-девочка, не дающая волю чувствам в присутствии взрослого сына.

Валера, кажется, медленно сходил с ума от этого притворства. Он послушно делал всё, что я ему приказывала, и всякий раз цепенел, застывая, как камень, когда я его касалась.

Когда мужчины в очередной раз ушли искать пропитание, и я осталась в доме одна, пришла пора действовать.

— Примар! — сказала я вслух. — Надо поговорить.

Через несколько секунд раздался стук в дверь.

Примар стоял на пороге с обычной своей искрящейся улыбкой.

— Привет, Катерина! Ну как, усвоила правила?

— Давай к делу, — отозвалась я.

— С удовольствием. Что ты хочешь от меня?

— Хочу, чтобы мой сын вернулся обратно, в Первый мир, к Олегу.

— Так. Это я понял. А какие планы насчёт себя самой? — уточнил Примар.

— Я тоже хочу вернуться, но это не обязательно. Главное — мой сын.

Примар улыбнулся:

— Согласен и не возражаю. Могу перенести его туда сию секунду.

— Нет. Открой мембрану здесь поблизости.

Примар прищурился:

— Зачем так сложно?

Я замялась с ответом.

— Не советую мне лгать, — усмехнулся он. — Это повышает цену.

— Я не хочу, чтобы сын узнал о нашей сделке. Хочу, чтобы это выглядело так, будто я открыла мембрану сама.

— Понимаю. Хитро… Слишком сложно закручиваешь, но я тебя понимаю.

Он помолчал немного и хлопнул в ладоши:

— Значит так. Мембрану я сейчас открою. Подозреваю, что у тебя будут некоторые трудности. Твоего мальчишку так просто не проведёшь. Но я добрый. Мембрана будет открыта до полуночи.

— Твои условия?

— Пройти через мембрану сможет только Валериан. И больше никто. Ты останешься здесь и расплатишься. Я больше не ставлю условий вперёд. Выставляю счёт потом. Устраивает?

— Да.

— Договорились, — подытожил Примар, встал и исчез за дверью.

Когда через несколько минут я выглянула наружу, в двадцати метрах от входа переливался и искрился плотный сгусток воздуха. Оттуда проникали потоки Первого мира, который я уже не могла ни с чем спутать.

«Возвращайтесь!» — сообщила я Лерке. — «Я смогла открыть мембрану».

Я уселась на травку неподалёку от мембраны и стала их ждать.

Они вернулись быстро. Лерка выглядел счастливым, он подбежал ко мне, поймал струящийся сквозь мембрану поток и обрадовался:

— Это же здорово, мам! Пойдём скорее!

«Катя, я же знаю, что это не твоя работа!» — заявил Валера.

«Надеюсь, ты не пытался убедить в этом Лерку?»

«Нет, не пытался».

«И не вздумай!»

— Мам, пойдём же! — Лерка протянул мне руку и поднял меня на ноги.

— Лера, — я улыбнулась, потрепала его по кудрявой макушке. — Иди. Иди, ты там нужен. Я останусь здесь.

Он сразу же посерьёзнел, глаза злобно сверкнули:

— Мама, не начинай! Мы уйдём только вместе!

— Силой меня потащишь? — уточнила я. — Ну, попробуй.

Я повернулась и пошла в дом, Валера помешкал немного и побрёл за мной.

Я села на лавку у стола и обратилась к Валерке:

— Ну, показывай, что вам сегодня подали на бедность.

Валерка развязал мешок, достал три куска чертячьего хлеба, два яблока и пять довольно больших картофелин.

— Ну наконец-то, хоть что-то приличное! — обрадовалась я. — Надо побольше дров набрать и картошку запечь на костре!

Лерка тоже вошёл и сел к столу, посмотрел на меня.

— Мама, это уже не шутки. Нам надо возвращаться!

— Это не шутки, Лера. Для тебя открыт проход, тебя ждут. Я остаюсь.

Лерка ударил по столу ладонью:

— Ну вот что! Мне наплевать на то, что я тут видел. Ваши отношения — не моё дело. Наверное, я не имею права вас судить. Но мама, ты не можешь тут остаться!

— Почему же?

— Это гиблое место! Оно мёртвое! Это не мир, это изнанка. Это чей-то дурной сон, здесь нельзя жить!

— Твой отец тут долго-долго живёт. А человек ко всему быстро привыкает. Всё упирается в привычку, Лерка. Если тебе надо — привыкнешь.

— Что ж, хорошо, — он посмотрел мне в глаза. — Хорошо. Тогда я тоже остаюсь. Я привыкну.

— А как же папа? Ты же сам говорил, нельзя его оставлять одного.

Лерка стиснул зубы, замолчал и свесил голову.

Валера подсел к нему и придвинулся поближе:

— Валард, ты нам руки выкручиваешь. А мы всего лишь пытаемся жить, несмотря ни на что. Пытаемся наверстать то, что у нас отняли. Подумай об этом. Постарайся посмотреть на ситуацию по-взрослому.

— А я как смотрю? — вскипел Лерка. — Ну уж если вам друг от друга не оторваться, почему нам всем троим не уйти? Что уж проще-то?!

— Я, Валард, пока «невыездной», — вздохнул Валера. — Я ещё жду своего счёта за то, что отправился тебе помогать. Меня Примар не выпустит.