Лазоревый мундиръ: Душекрад (СИ) - Зимовец Александр

«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день,» — произнес Внутренний Дворецкий, и Герман ничего к этому не смог бы прибавить. Он так привык к мысли, что его начальник — Трезорцев, что совершенно забыл о том, что тот вообще-то лишь исполняющий обязанности, и что новый начальник отделения должен вскоре появиться. И уж конечно, ему бы и в голову не пришло, что женщина… да еще такая молодая…

Нет, фамилия, конечно, многое объясняет. После первой битвы при Маныче генерал Алексей Петрович Ермолов, командовавший артиллерией и лично не ушедший с батареи, на которую надвигался гигантский, размером с гору, щитомордень, получил княжеский титул, каковой по сей день носили и все его потомки. Стало быть, новая начальница — природная княжна.

Допускать до государственной службы дам и девиц титулованных родов стали еще десять лет назад, после выхода Высочайшего Манифеста о женской службе. Однако желающих было не так уж много. В основном, из захудалых родов, где юношей не уродилось, а терять вкусные места в госаппарате их главы не хотели. Вот и пошли отучившиеся на Высших женских курсах высокородные девицы: кто по судебной части, кто по финансовой, кто чиновницами особых поручений при губернаторах. Но чтобы в Корпусе жандармов…

Да и Ермоловы захудалым родом вовсе не были, наоборот, это был один из столпов империи, разветвленный род, особенно крепко державший бразды правления в армии. Не то что Вяземские, которые хоть и князья, а значит — допущены к высшей магии, но значение свое давно уж утратили.

Ермоловы — это вся артиллерия, важныеместа в интендантской службе, это Тверской губернатор, но, опять же, причем здесь жандармерия?

— Позволите доложить состояние дел? — почтительно осведомился ротмистр.

— Я уже в курсе ваших дел, — отрезала Ермолова. — И состояние ваших дел — отвратное. Дело о кабардинских оборотнях висит третий месяц, продвижения нет никакого.

— Но ведь разбежались все, ваше высокоблагородие, — развел руками Трезорцев. — Мы гнездо-то накрыли, было, да они утекли все, кроме одного. Теперь поди остальные давно на Кавказе, как их выкуришь оттуда? Мы запрос-то послали в Отдельный кавказский корпус, но вы сами знаете…

— Знаю, — жестко сказала начальница. — Следовало арестовывать сразу всех, не допуская до этого. Понятно, что на Кавказе их не сыщешь, но вы-то куда смотрели? Впрочем, это ладно еще. А что с алхимической лавкой в Никулине? До сих пор же мостовые исписаны: «Хочешь заработать на настоях, оставляй заявку в руинах усадьбы Нарышкиных». Вы бы хоть сами оставили!

— Оставляли, ваше высокоблагородие, — вздохнул ротмистр. — Поручик Никитин этим занимался, пытался внедриться, но вычислили его. Где-то утечка есть. Да и из Департамента охраны порядка предупредили нас, чтоб мы не особенно лезли туда и ненароком их агентуру там не рассекретили.

— Никитина ко мне, я с ним лично поговорю, — она побарабанила пальцами по столу, — и в охранку тоже наведаюсь. Посмотрим, что у них за агентура. Вы, небось, толком не узнали, а они, может быть, просто покрывают незаконную лабораторию. Жандармы покрывают! Это же неслыханный скандал, я им устрою… Впрочем, и это еще не все. А что с делом Вяземского?

— С делом Вяземского как раз есть существенные подвижки, — Трезорцев как будто даже немного просиял, вдохновленный тем, что может хоть что-то хорошее сообщить новому начальству. — Найден выход на конспиративную квартиру, которую посещают в том числе и члены «Черного предела». По оперативным сведениям, один из них, вампир неизвестного происхождения, является непосредственным убийцей князя. Мотивы пока неизвестны, однако местонахождение указанное персоны будет установлено в самое…

— И какие улики? — спросила Ермолова, скептически сузив глаза.

— Вот, корнет Брагинский может опознать голос данного субъекта, — произнес ротмистр. — Кроме того, его могут опознать известная нам представительница «Последней воли» — ее мы тоже скоро поймаем — и купец Пудовский, а также…

— Опознать в чем? — спросила майор, пристально уставившись на него. — Все эти люди видели, как он убил Вяземского, или что?

— Он участвовал в шантаже Пудовского, а кроме того…

— А вы расследуете убийство Вяземского или шантаж Пудовского? — спросила она, наклонившись к ротмистру еще ближе. — Христофор Викентьич, какого черта здесь вообще происходит⁈ Ловить шантажистов — дело сыскной полиции. Ловить бунтовщиков — дело охранки. Почему этим занимаетесь вы, тратите на это служебное время и ресурсы, хотя ни одного доказательства причастности этого деятеля к убийству князя нет? В Петербурге читали ваш отчет и очень недовольны ходом расследования. У князя есть влиятельные родственники, их очень раздражает то, что вы гоняетесь за призраками вместо того, чтобы…

— Осмелюсь доложить, — прервал ее, дипломатично кашлянув, Трезорцев, — но имеются оперативные соображения, указывающие на причастность именно этого вампира. Главное из них то, что вампиров в империи вообще не так уж много, и большинство из них сидит смирно, законов не нарушает, если и поймает какого мужика в лесу, то и того досуха не выпьет, отпустит восвояси. Здесь же преступление совершенно неслыханное, убит высший аристократ, и одновременно в его же бывшем имении занимается сомнительными делами еще один вампир. Совпадение? Не думаю. Тут прослеживается связь, у нас нет в разработке вампиров, на которых падало бы подозрение в большей мере, и поэтому…

— Да вы с ума сошли! — Ермолова уставилась на него так, словно он только что высморкался в занавеску. — Что значит, «нет в разработке вампиров»⁈ А вот это что тогда такое⁈

Она порылась в бумагах на столе, извлекла из дела один лист и красноречивым жестом бросила его на стол поверх прочих. Герман наклонился поближе и увидел, что это был отчет о допросе Рождествиным баронессы фон Аворакш.

— Вот же вампир, прямо у вас под носом! — победительно произнесла она.

— Как видите даже по отчету, эта версия прорабатывалась, — дипломатично произнес Трезорцев. — Однако вот как раз здесь-то никаких улик не нашли, а следовательно…

— А следовательно бросили искать! Восхитительно! — майор с саркастической улыбкой похлопала в ладоши. — А ведь стоило вам взять на себя труд проверить документы, что есть в деле… не хочу хвастаться, но я нашла кое-что прямо за это утро, пока вас дожидалась.

С этими словами она тем же небрежным жестом бросила на стол еще один листок. На сей раз это оказалась копия той записки, что нашли на столе у Вяземского: «12 маскарад предупредить».

— Знаете, о чем здесь написано? — спросила она.

— Мы предположили, что князь кого-то хотел предупредить на ближайшем своем маскараде. Да вот не успел.

— А вот и нет, — снисходительно улыбнулась она. — Двенадцатого июня… то есть, собственно, послезавтра, и в самом деле должен состояться маскарад. Вот только не у князя Вяземского, а в загородном имении баронессы фон Аворакш. И покойный очевидно кого-то хотел предупредить об опасности, которая на этом маскараде может ожидать. Вот только в планы устроительницы маскарада не входило, чтобы он кого-то предупредил. И она позаботилась о том, чтобы князь этого не сделал. Вот только бумаги на его столе хорошенько не проверила, и благодаря этой небрежности вам в руки попала ценнейшая улика, которую вы, впрочем, не сумели должным образом интерпретировать.

На Трезорцева было жалко смотреть — он стоял словно оплеванный. Герман и сам чувствовал себя не в своей тарелке — настолько лихо новое начальство взяло быка за рога.

— Но позвольте… — Трезорцев едва поспевал за ходом ее мысли. — Соображение прекрасное, но что же делать? Явиться с полицией и отменить маскарад, чтобы порушить этой вампирше планы?

— Ни в коем случае! — всплеснула руками Ермолова. — Все дело погубите! Нет, здесь надо действовать тоньше. И я даже знаю — как. Прямо сейчас отправлюсь по своим знакомым и добуду у кого ни есть приглашение. Как буду выманивать — это уж мое дело. Но, конечно, целую ораву ваших жандармов я с собой взять не смогу. Максимум, на что можно рассчитывать, что смогу урвать приглашение на две персоны. Таким образом, мне нужен симпатичный сопровождающий, чтобы я могла сойти за скучающую графиню, а он — за моего мужа… или не мужа… вот хоть бы этот ваш эльф. Как его? Рождествин? Вполне подойдет.