Корпорация попаданцев (СИ) - Парсиев Дмитрий

— Так и должна быть постарше. Фотографии двадцать лет… когда ты ее видел?

— Несколько дней назад.

— Матвеич, дай нам доступ к камерам. Семь дней назад.

Бармен открыл для нас крышку, чтобы мы зашли за стойку. Потом завел в подсобку и усадил Сергея за комп.

— Вот все записи. Вот так перематывать.

— Я знаю.

— Пива?

— Не. Чаю сделай.

На записи семидневной давности мы нашли кадры, где женщина, похожая на кузину Дорину, появилась из портальной двери и, не задерживаясь в баре, вышла на улицу.

Затем стали прокручивать вперед, пока не добрались до следующего отрезка записи, где та же женщина вошла в бар, и скрылась в портальной двери.

— Итак, что мы имеем, — начал давать вводную Сергей, — Некто, похожая на кузину, портанулась к нам сюда из города Солнца через наш бар. Было это… в одиннадцать двадцать три.

— А через два с половиной часа она вернулась и портировалась обратно, — добавила Катя.

— То есть времени как раз хватило, чтобы смотаться до Прилипа и обратно. Сам разговор с ним занял у нее немного времени, — сказал я.

— Давайте теперь смотреть вчерашнюю запись, — Сергей отхлебнул чаю с лимоном, принесённого барменом.

Мы прокрутили записи всех камер за вчерашний день, но кузина вчера не появлялась. Тогда мы прокрутили записи за все дни после ее первого посещения. И тоже ее не обнаружили.

— То есть она была только один раз, — заключил Сергей, — Получается, она попыталась поговорить с Прилипом, разговор не задался, она ушла, но перед уходом могла подложить Фарфорову портальный артефакт.

— Не было там артефактов, — отрезал я.

— Макс, ты сам сказал, что мог что-то упустить, — вступилась Катя за версию Сергея.

— Ладно. Согласен, — признал я, — Значит, надо сходить к нему в офис и еще раз все осмотреть.

Мы снова загрузились в машину и поехали в бизнес центр Прилипа. Небритый Сергей в помятом комбинезоне еще на подходе к стеклянным дверям вызвал у охраны такой же прилив адреналина, какой вызывает показавшийся в чаще леса лось у своры охотничьих собак. Сергея это как обычно ни капли не смутило.

— Санэпиднадзор, — сообщил он с ленцой в голосе, — Сегодня утром был госпитализирован Прилип Фарфоров с подозрением на системные яды. Обработку против грызунов, насекомых когда проводили?

Охрана тут же связалась с администрацией центра. Через две минуты появился менеджер и повел нас показывать офис Прилипа. Пока ехали в лифте, он предъявлял Сергею какие-то сертификаты качества на средства от насекомых, на которые Сергей даже не смотрел.

— Прошу вас, проходите, — тараторил менеджер, размахивая в волнении папкой с документацией.

Он открыл дверь своим ключом и хотел войти первым.

— Идите к себе в кабинет, — бросил ему Сергей, — Мы вас позовем.

Менеджер послушно испарился. Я призвал Шишка, чтобы открыть видение, а потом тщательно все просканировал. Сергей с Катей устроили обыск, перерыв все, что можно. Надо сказать, всякого экзотического и раритетного барахла у Прилипа в офисе как в сорочьем гнезде. Но все это не имело к магии никакого отношения. Мы ничего не нашли.

— Сергей, есть соображения, что делать дальше? — спросил я, когда мы поехали обратно.

— Попробую подать запрос в инквизицию, чтобы инициировали расследование в отношении этой румынской дамочки, но ничего не обещаю.

— Так-то она тоже попаданка, — напомнил я, — В отношении ее тоже действует принцип презумпции виновности.

— И что? Ну выпнут ее из этого мира, как это вам поможет?

— Но расследование…

— Ты ещё не понял? Инквизиторы не будут напрягать булки. Им проще выпереть отсюда и ее, и вас. К тому же решать ее судьбу будет не наша инквизиция, а румынская. Очень может оказаться, что румыны ее прикроют.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что румыны нам ни разу не друзья. Может, они вообще сами послали эту кузину, чтоб Прилипа прихлопнуть. Подгадить они нам никогда не откажутся.

Мы высадили Сергея у здания Сансита, но сами подниматься не стали.

— Не вижу смысла торчать в офисе, — сказала Катя, — Мы там ничего не высидим.

— Что ты предлагаешь?

— Давай ещё раз сходим в город Солнца. Раз кузина оттуда пришла и потом туда вернулась, значит ее можно там найти.

— Так себе план. Даже если мы ее найдём, предъявить ей нам нечего. Но ты права, Кать. Как говорит тетя Ева, лучше иметь плохой план, чем не иметь никакого.

Мы опять прикатили в бар. Бармен Матвеич посмотрел сквозь нас, не задержав взгляда. Видимо, примелькались уже. Прошли через портальную дверь в туалете и с изнаночного бара сразу вышли на улицу.

— Куда пойдём?

— Предлагаю пройти через дядю Борю, — предложил я, — Он подскажет, где тут кучкуются румыны.

Каморка дяди Бори оказалась заперта.

— Наверно, он работает, — сказала Катя, — Можем побродить поискать.

Мы поступили проще. Спросили у извозчика, дожидающегося клиента перед магазином. Извозчик объяснил, как пройти в сектор юго-восточной Европы.

— Я бы вас подвез, но жду клиента, — оправдался он, — А у румынов отдельного сектора нету. Они объединены с греками и этими… которые на Кипре…

— Киприотами, — подсказал я.

— Во точно, с ними… в общем вся болгарская братия там.

Мы с Катей заверили извозчика, что никуда не торопимся, что прогуляемся пешком. Не говорить же ему, что понятия не имеем, сколько стоит прокатиться на лошадке. Может статься, мы таких денег не зарабатываем. Правда, в южно-европейском секторе мы все же поинтересовались в уличной кафешке под зонтиками, можно ли расплатиться рублями за греческий салат.

Работники румынского общепита раскудахтались как курицы, которым в курятник забрел соседский кот. Посетители за столиками их поддержали. Нам пространно объяснили, что русским с рублями здесь не рады.

Я не стал уточнять, обрадуются ли они русским с евродолларами. Полагаю, что обрадуются. Европейская толерантность прямо пропорциональна платежеспособности клиента в их национальной валюте.

Сектор юго-восточной Европы оказался нисколько не больше сектора Европы северной. Там вообще была одна единственная ведущая к центру улица. По этой улице мы прошли до портальной площади… почти до площади. Близко нас не пустили. Там румынам с греками было тесно, не хватало еще русских с рублями.

— Интересно, в какие миры они отправляются? — спросила Катя, глядя на очередь, стоящую в ожидании.

— Узнаем со временем, — я пожал плечами, — Если нас отсюда не выпрут.

Мы пошли вокруг площади и пересекли иранский, а потом китайский сектор, снова оказавшись в русском. Остановились перед каменным зданием неправильной формы. Близость к площади и необходимость втиснуть его в границы сектора вынудила строителей использовать геометрию лимонной дольки, нарезанной для чая. Со стороны улицы над зданием висела ручной работы вывеска, на которой было написано интригующее название «Биржа лицевых заказов».

— Какое таинственное и непонятное название, — подивилась Катя.

— Давай, зайдем, — предложил я, — Вроде бы тут проход свободный.

Я потянул ручку массивной двери, пропустив Катю первой. Мы попали в очень большой зал. Многочисленные посетители либо толпились возле стендов с какими-то объявлениями, либо стояли в очередях у многочисленных окошек, похожих на билетные кассы.

Самый большой стенд имел крупную надпись «нацпроекты». Ниже шла таблица с названиями проектов: космос, автопром, авиапром, судостроение и т.д. Напротив каждого названия была подколота бумажка с числом.

— Что это за числа? — спросила Катя.

— По-моему это какие-то коэффициенты. Знаешь, как обозначают предполагаемую доходность акции.

— То есть здесь торгуют акциями?

— Нет, — влез в беседу усатый мужчина в костюме тройке, — Здесь не торгуют акциями. Здесь принимают ману.

— Ману?

— Магическую энергию, — пояснил мужчина, — Мы вкачивает свою ману в тот проект, с которого надеемся получить наибольшую отдачу. Я, например, уже второй год заливаю ману в технологии сжижения природного газа.