Шейпшифтер - Сибгатулин Ильяс

– Вот дьявол… – я развел руками в последней надежде избежать совершенно неуместной встречи с диким зверем, хоть и мертвым. – Ты хочешь, чтобы я разделал для тебя медведя?!

Я старался играть «дурачка».

– Мужик, ты совсем рехнулся?! Я не пойду туда!.. Я никогда в жизни не видел так близко медведя!.. Я… я даже курицу не ощипывал… Я ж не охотник!.. Я писатель!..

Но хмурый взгляд синих глаз не оставлял шансов. Чужак снова согнулся от боли и продолжал, молча, указывать в сторону окна.

Я хотел еще что-то сказать.

Но гость просто протянул мне лежащий на столе кухонный нож.

– Да ты издеваешься… – я все еще сомневался.

Тогда мужик сам решительно направился к двери.

– Нет, нет! Ты посмотри на себя, ты и двух метров по комнате пройти не можешь. Тебе точно не стоит выходить в лес. Тем более кто-то еще может арендовать в это время ближайшие коттеджи и увидит тебя в таком виде… Нет… Излишнее внимание нам ни к чему. Сиди тут. Сам разберусь.

Я взял нож и вышел на воздух. А что мне еще было делать?.. Я спас его и теперь отвечал за благополучие этого странного существа… Да, я соврал про аренду соседних коттеджей. Я знал, что занят только один дом, и в нем находимся я и мой непрошенный гость.

Да и разделать медведя, на самом деле, я был не против. Древние инстинкты охотника пробудились во мне и зажгли то потаенное, что я пытался скрыть, но сейчас был не в силах это сделать. Я даже еле сдержал довольную, почти сладострастную улыбку, когда понял, чем мне придется заняться.

Лес по-прежнему пел голосами соек, тетеревов, сорок и дятлов.

Медведь лежал на том же месте. Тень массивного дуба и углубление у корней создавали почти холодильную атмосферу.

Медведь все еще не начал разлагаться, значит, можно было спокойно резать.

Я без смущения и отвращения подошел к нему и сел так, что из окна коттеджа меня не было видно.

Нож в правой руке со знанием дела вспорол шкуру и рассек живот. Теплая кровь разлилась по моим кистям, и я почти зашелся в приятной судороге.

Трудно было сдерживаться. Но все же благоразумие взяло вверх.

Тем более я изредка поглядывал в окно и видел, что Чужак ждет. Я не боялся его, но у меня возникло стойкое ощущение, что его лучше не злить.

Медвежья плоть была жесткой, но нож проворно плясал в руках. Через десять минут я срезал большую часть с ребер, оставив окорока и остальное на потом.

Я сложил куски мяса в большой медный таз, который нашел у дома. Затем затащил все это в дом.

– Ух, устал… И спина болит, – я демонстративно уселся на барный стул. Руки в крови, ну хоть одежду не замарал. Солоновато-металлический запах крови разлился по дому.

Чужак возбужденно направился к тазу с едой. Он сильно хромал и рычал от боли, но остановиться не мог.

– Эй, эй, стой!.. Давай я хотя бы пожарю…

Но он уже не слушал меня. Взял таз и, издавая жутковатые утробные звуки, потащил его по полу в ванную.

Там снова послышалось мощное чавканье.

– Да ты животное… – только и успел прошептать я. – Нет, реально… Кто ты?..

Ответа, конечно, не было.

Я встал и направился в свою комнату. Надо было снова принимать душ.

С первой порцией медвежатины Чужак разобрался за пару дней. За это время я успел написать несколько первых глав книги. Муза овладела мной. Я творил. Книга «шла» великолепно. Поэтому и я пребывал в великолепном настроении.

Даже просьбы Чужака нарезать ему новые части медведя не смущали меня.

А вот поведение самого гостя стало немного раздражать – мужик стал более требовательным и нагловатым. Он все еще сильно хромал и часто рычал от боли. Передвигаться он мог, опираясь на мебель. Да и то проходил пару метров и обессиленно падал на диван или стул.

Он явно был слаб от ранения и часто запирался в ванне. А когда выходил, бурчанием давал понять, что хочет есть. Одежду он так и не сменил. Поэтому запах от него был удручающий.

На пятый день нашего пребывания в коттедже я понял, что надо установить границы. Но как это сделать? Я до сих пор не знал, кто он… Человек?.. Зверь?.. Существо?.. На расспросы он не отвечал, на контакт не шел. Лишь просил… нет, требовал мяса…

И тогда я решил действовать.

Ночью, когда Чужак спал на придвинутом к ванной комнате диване, я использовал увесистую цепь от его капкана, чтобы приковать гостя к чугунному отопительному радиатору. Длины цепи как раз хватало для похода от дивана к ванной и обратно.

Когда Чужак проснулся, то попытался вырваться, но не смог. Все утро он пристально смотрел на меня. А я в паре предложений объяснил цель такой акции.

Чужак не сопротивлялся. Он как будто принял правила игры. Меня его поведение тоже устраивало.

Часть 1. Ник. Глава 2

Гость больше не бурчал и не рычал в мой адрес. Он вообще не задавал вопросов ни обо мне, ни о цели моего визита в такую глухомань. А я не приставал с расспросами к нему. Было понятно, что он не прост и, скорей всего, опасен. Но такой паритет в молчании и разделении территории устраивал нас обоих. Я занимался своими делами: гулял по лесу, писал второй роман, отдыхал. Чужак же проводил почти все время в ванной, лишь изредка выходя за своим «ужином».

Каждый хранил свои секреты. Чужак – о своем происхождении, я – о цели моего скорого отъезда из города. Да, тайны были. И как прекрасно и волнительно было их хранить.

Но через две недели у Чужака «закончился» медведь. Да и мои запасы еды на удивление быстро пришли в скудное состояние.

– Свежий лесной воздух творит чудеса, – решил пошутить я, когда сообщал Чужаку о том, что мне придется оставить его и съездить в город за едой. – Я привезу тебе мяса… курицу… Жди меня спокойно. Понял? Для твоей же безопасности лучше не покидай дом.

Он показал на цепь.

– Да, иронично, – согласился я. – Она останется защелкнутой.

Я съездил в ближайший молл и закупился полуфабрикатами. По дороге позвонил Давиду и рассказал, что отдых в лесу благоприятно сказывается на написании книги. В этом я не соврал, а об остальном никому ничего знать было не положено.

Также я хотел заехать домой – проведать Кэтти – но в последний момент передумал, решив отложить это дело до следующего раза. Ведь я точно знал, что до сентября еще несколько раз точно придется выезжать в город и покидать обширные живописные лесные угодья.

Мне правда нравилось находиться в Гласстоуне. Прогулки по горным склонам под сенью могучих деревьев пропитывали мое сознание неким нектаром очищения. Я будто сбрасывал терабайты информации в мусорку и заполнял освобожденное место гораздо более важными знаниями и мыслями.

Нахождение в гостях у меня Чужака придавало этому этапу моей жизни каплю кошмара. Но этот сюрреализм, наоборот, заводил как в работе, так и в повседневных делах, помогающих скрывать мои тайны…

Десятого июля в Гласстоуне пошел дождь.

Дождь в горах – это обязательно подмыв склонов. Поэтому на прогулку в тот день я не вышел.

Но зато пришлось вновь ехать в город – Чужак к этому времени успел расправиться со всей курицей и уже пару дней как голодал.

Выехав на дорогу, ведущую к моллу, я проехал пару километров и установился на обочине. Мне пришла в голову одна грызущая мысль: «Почему это я должен тратить столько денег на этого… Чужака?» Раньше я не замечал за собой скупердяйства, мелочности или жадности, но в этот раз что-то изменилось. Дело было в госте. Я уже истратил на него половину своего гонорара за первую книгу. А что дальше?.. Сколько он еще проторчит у меня?.. Насколько обнаглеет?.. Насколько проголодается?..

Я сидел в машине, слушал дробь дождя и тут внезапно смог сложить два и два. «У меня ведь уже есть готовое мясо»… Да мой писательский мозг отвык от логических математических исчислений, но сейчас осознание пришло.

«Я могу скармливать Чужаку тела»…

Мысль эта погнала меня домой. Я повернул в сторону Блейквью, скромного одноэтажного района города, где на углу располагался мой дом.