ПереКРЕСТок одиночества (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов"

Его поза говорила о многом – о гордости, о прежней могучей силе, некогда наполнявшей его тело. И о сильной боли, что наполняла его тело сейчас. Старик страдал. Уверен в этом. Поза скованная. Пальцы на трости побелели. Вот палка стукнула, он поставил ее перед собой, оперся о нее обеими руками. Лицо на долю секунды отразило облегчением. Он странно повел тазом – будь я не в своем уме, предположил бы, что он виляет задом в попытке соблазнить меня. Но тут объяснение проще – у него что-то с тазовыми костями или поясницей. Пытается найти позу не причиняющую боль. Скорей всего большую часть времени он проводит лежа. И встает только для того, чтобы дернуть рычаги и явиться на встречу с другими сидельцами. При этом изо всех сил старается не показать, насколько сильно ему больно.

- Я недавно сюда прибыл – продолжил я, избегая таких слов как «попал», «вляпался», «очутился», «оказался» и других подобных, говорящих о моем принудительном сюда водворении. К чему мне выставлять себя жертвой? – Рад знакомству.

- Недавно – пробормотал старик.

Я постарался заглянуть ему в рот. Большей части зубов нет. Но говорит отчетливо. Перевел взгляд за спину деда. Там коридор. Внешне ничем не отличается от моего. Кирпичные стены, пол, потолок. Но у него у стены навалены какие-то узлы и свертки. Много скарба?

- Как недавно? Как зовут? – продолжал допрос старик.

- Да буквально вчера – улыбнулся я – А долго окна будут открыты? А то время идет. Может вам надо что-то кому-то передать налево? Помогу.

«Передать налево», «передать направо» - сленг местный. Касающийся окон – правого и левого. Судя по скудным пометкам, кресты-кельи двигались этаким строем. Шли параллельно друг другу. Вроде бы. Я еще толком не разобрался. Но суть проста: «перепрыгнуть» меня, чтобы «причалить» к моему соседу слева старик справа не мог. А я в свою очередь не могу «перепрыгнуть» старика. Соседям придется взаимодействовать, если они хотят что-то передать дальше по цепочке.

Слово «причалить» тоже встречалось в финансовых записях.

- Вижу что-то ты уже знаешь – на лице старика мелькнуло и пропало разочарование – Уже чалился с кем-то? С кем-то слева? Или справа? Чего молчишь? Отвечай, салага! – внезапно взъярившись, старик ударил тростью о пол и тут же охнул, согнулся пополам, протяжно застонал. Следом опустился на колени, держась за трость.

«Салага» - повторил я про себя. А вслух произнес совсем другое:

- Не чалился. Вы первый. Вижу вам нехорошо?

- Нехорошо – процедил дед, глядя на меня снизу-вверх – Спина. Что б ее… к чему все те рывки со штангой были, коль сюда угодил? Уж двадцать лет почитай мучаюсь. И где те грамоты и медали? Ох…

Ярость старика пропала столь же неожиданно, как и я появилась.

- Давай – буркнул тот и ткнул узловатым пальцем в ящик под окном – Клади!

- Класть что? – уточнил я, сохраняя доброжелательное выражение лица.

- Подарок! Да из того, что при тебе было, а не из того, что в келье сыскал! Новье клади! И пощедрее будь!

- Новье – повторил я, понимающе кивая – Есть такое. Но… а за что подарок, уважаемый?

- За почин! За встречу! Я ведь первый с кем ты после одиночки долгой встретился! Вот и дари! Обычай такой!

- Первый раз слышу – пожал я плечами – Об обычае таком. Поэтому – нет. Подарков не будет.

- Обычаи нарушаешь! – громыхнул старик и снова ударил тростью – Нехорошо!

Но в его глазах я видел не праведную ярость ревнителя старых традиций. А жадность и беспомощность.

- Футбольный клуб Спартак? – круто сменил я тему, поочередно указывая на футболку под пиджаком, на шарф и нагрудный значок.

- Он самый! Лучший! Из лучших! Спартак – чемпион! – категорично заявил дед – Как он там? Впереди всех? Как всегда?

- Вроде играет – пожал я плечами и пояснил – Не фанатею от футбола. Поэтому не в курсе.

- И к чему тогда живешь? – дернул щекой с пластырем собеседник – Жизнь впустую! Подарок!

- Подарков не будет – повторил я – Обмен возможен. Торг возможен. Я за любую сделку. Кроме такой, где я что-то отдаю и ничего не получаю взамен.

- Ну-ну, труповоз – процедил старик, недобро глядя на меня – Дерзко начал. А как закончишь?

- Посмотрим – отозвался я со спокойной улыбкой.

Заметив, как старик глянул на потолок, склонил голову прислушиваясь, предположил, что вот-вот встреча завершится. Сколько времени прошло? Минуты четыре? Пять?

Отшагнув от окна, сосредоточил внимание не на старике за стеклом, а на самом окне, на самом стекле. Вот это что вон там? С краю стекла?

Несколько размазанных кругляшей. Фиолетовые разводы. Вернувшись к окну, пригляделся, мазнул пальцами.

Ясно.

К стеклу прижимали смазанную чернилами печать. Делали на стекле оттиск. Пешку сюда прижимали. Я даже различил цифру восемь в центре. На стекле старика никаких оттисков незаметно. Либо он стекло протирает частенько – прямо во время встреч – либо у него нет печати.

- Чего выискиваешь? – рявкнул недовольно старик. Понять его раздражение можно легко – собеседник игнорирует его, таращится на окно, что-то щупает.

- Просто осматриваюсь – успокоил я деда – А почему труповоз? У меня мертвецов в камере нет.

- Зато на крыше полно! Гляди! – палец старика ткнулся в стекло, угодив точно в мутный тягучий ручеек.

Я всмотрелся. В горле возник брезгливый комок – внутри мутного желтовато-красного ручейка копошились мелкие черви. Опарыши, кажется. А еще там медленно-медленно скользил человеческий ноготь.

- Твоя келья долго внизу неживой болталась, салага – хохотнул старик, поглаживая значок с эмблемой Спартака – Немало мусора и трупов на нее набросали, прежде чем рычаги ее ожили, и она подниматься начала. Да и сейчас ты невысоко поднялся! Трупопад продолжается!

- Да и вы со мной на одном уровне – вздохнул я участливо, не выдавая своего неведения и удивления его словами – Выше никак не смогли?

- Умолкни! – трость с лязгом ударила по стеклу – Я был так высоко, что ты и представить не можешь! АХ! – старик схватился за уши, трость со стуком упала на пол – Не кричи! Не шепчи! Не кричи!

За стеклом корчился и кривлялся древний дед, колотя себя по ушам ладонями. Я в полном шоке застыл и молча смотрел. Не каждый день видишь припадок безумия.

- Ах! – с хрипом старик последний раз шлепнул себя по уху, утер ладонью рот, глянул на меня – Тебя ждет то же самое! То же самое! Подарка не будет, значит?

- Не будет – качнул я головой с сожалением – Сам гол как сокол. Тут не до подарков.

- Порассказывай – усмехнулся тот, глядя на мой клеенчатый плащ – Гол как сокол… как же! Тут до тебя тот еще богатей жил! Да помер.

- Помер – кивнул я – Красивый значок. И шарф как новенький. Да и футболка яркая. Откуда такая красота?

- Выменял! Дорого взял! Того стоит! Спартак! Всегда впереди! – с трудом подобравший трость дед гордо выпятил грудь.

- Понятно… А сами-то вы тут давно?

- Тридцать восемь годков! – со страшной для меня уверенностью заявил старик – Вот сколько! Еще два годика продержаться – и все!

- Что все? – живо заинтересовался я, но ответа не получил – стальная плита с лязгом захлопнулась, отрезав от меня собеседника.

- Тьфу! – сплюнул я, глядя на железную плиту.

М-да…

Беседа сумбурная, короткая, но информативная.

Зябко поежившись, я заторопился к перекрестку, старательно игнорируя звучащий в ушах тихий неразборчивый шепот.

И старик про шепот вон как кричал. Вон его как корежило. К этому я еще вернусь.

Пока же меня интересовало другое – старик говорил, что до меня тут служил богатей. «Тот еще богатей» - вот его точные слова. Откуда он узнал, что за крест к нему сейчас «причалит»? Ведь нет никаких опознавательных знаков у окна. Нет никаких индикаторов. Просто звучит гонг, мигает зеленый свет – и все. Я дернул за рычаг. Плита поднялась. Окно открылось. Мы друг друга увидели.

Клеенчатый плащ – очень приметная одежда. Это первое что бросается в глаза – тем более что по словам старика раньше он встречался с моим предшественником. Но этого мало. Я отчетливо видел – старик с самого начала ожидал увидеть кого-то другого. Того, с кем еще ни разу не встречался. Он ожидал увидеть новенького. И ожидал получить подарок.