Живые нити (СИ) - Сорокина Настасья

— Все, мне пора.

— Если через полчаса не вернешься, пойду тебя спасать.

Она кивнула и пошла по дороге к воротам.

Как именно он будет её спасать, Алек пока не придумал, надеясь импровизировать в случае необходимости. «Надо было позвать с собой Руфина», — ругал он себя. Алек совсем не доверял волкам, но радовало одно — это была не звериное чутьё, а просто поганое предчувствие.

Голова закружилась, и на этот раз куда сильнее: мир будто бы провернул тройное сальто. Алек потряс головой, потер руками виски. В кончиках пальцев появилось странное покалывание, живот скрутило в тугую воронку.

«А эти пирожные были свежие? Как вообще определить их срок годности?»

Отпустило так же внезапно. Он хватанул воздух ртом и выпрямился. Во рту пересохло, но Алек не догадался взять с собой воды.

С водительского места открывался увлекательный вид на блокпост, обрамленный ветками куста. Старенький смотритель у шлагбаума перебросился с Диной парой слов и пропустил её; Алек напрягся, вглядываясь в удаляющуюся ровную спину. Не каждый кадет из полицейской академии пошел бы на разведку в логово к банде преступников, а она так легко согласилась.

«То ли глупость, то ли безрассудная отвага», — Алек был одновременно недоволен Диной, собой, волками, а главное — Сизым, который не мог спокойно посидеть за карточной игрой, сложив руки на коленях, и подождать его.

За пять минут обычно спокойный Алек успел накрутить себя, насочиняв жуткие пытки и унижения, которым хрупкая девушка подвергалась в когтистых лапах врага — каждый раз со всё более удручающими подробностями. Но времени прошло мало, и он силой заставлял себя сидеть смирно, зачем-то щупая красную нить каждую минуту.

Смотритель был расслаблен и вел себя безалаберно: сходил отлить в кусты, забросив пост, курил, смотрел в небо, болтал с проходящими мимо жителями общины. Своим спокойствием он раздражал Алека еще больше. Хотелось неожиданно выпрыгнуть у него из-за спины и щелкнуть по носу.

Алек снова схватился за живот. На этот раз отдало по всему телу: боль волной пробежалась по мышцам, будто бы прощупывая под ними кости. Грудь сдавило так крепко, что Алек начал хлебать воздух маленькими глотками, чтобы не задохнуться. Тошнота стояла у самого кадыка, в глазах потемнело. Он уже подумал было, что в этот раз ему точно конец, но боль кончилась в секунду, будто её и не было.

А в следующий миг седой высокий мужчина перепрыгнул через шлагбаум и рванул по дороге с нечеловеческой скоростью — но не в сторону города, а в лес, туда, где асфальт переходил в грунтовку. Алек, еще толком не отошедший от приступа, на одном чутье дал по газам и вырулил на дорогу. Уже в пути понял: Сизый сам мчался к нему в лапы.

Алек достиг блокпоста раньше шайки кроссбридов, бегущих из поселения. Парни на ходу стаскивали с себя рубашки, бросая их на землю, скидывали ботинки, умудряясь не падать, и следователь сразу понял, что сейчас будет.

Он стиснул зубы. Звериный гон проснулся с опозданием: сердце заколотилось в груди, Алек почувствовал, что автомобиль слишком медленно пойдет по заросшей грунтовке — на своих двоих он мог бы бежать куда быстрее.

Он ударил по тормозам, выпрыгнул из не до конца остановившегося автомобиля и дал дёру. Смотритель у блокпоста проводил его удивленным взглядом. Разогревшись, чуйка сказала, что это обычный человек, без магии. На ходу Алек потянулся к поясу и дернул стальную цепь, висящую рядом с наручниками — артизанский артефакт, которым можно остановить беглеца, опутав ноги.

«Ну остановлю я его, а волков как отгонять?» — пронеслось в голове, но думать было некогда.

Сизый старался, как мог, но скорость была отличительной чертой дома Оленя — Алек резво нагонял его. Видя это, Сизый на мгновение замешкался и резко дернул в лес. В густом лесу волки не могли гнать его стаей, в этом было его главное преимущество.

Алек повернул за ним. Краем глаза он успел заметить, как один из бегунов, замедляясь, падает на колени, обрастая шерстью и молниеносно нагоняя своих братьев по крови уже на четверых лапах. Он знал, что дети Волка первой крови могут обращаться зверем быстро и легко, но ни разу не видел этого живьем.

Деревья заставляли петлять, но Сизого это затормозило сильнее, чем Алека. Оказавшись достаточно близко, Алек прицелился и метнул цепь низко над землей. Закрутившись бумерангом, цепь скрутила Сизому ноги, и тот рухнул на землю, пробороздив почву и чудом не врезавшись в дерево. Прежде чем он успел очухаться и сообразить, что произошло, Алек завел ему руки за спину и защелкнул наручники.

— Следователь Зобрас, Бюро Магического контроля, — проговорил он, сбившимся от бега голосом. — Вы арестованы. Вы имеете право хранить молчание…

— Придурок! Дебил! — зарычал Сизый, не желая пользоваться этим правом. — Они теперь нас обоих убьют!

Он задергался, но наручники тоже были артефактом — даже медведю не разорвать. Алек, игнорируя крики, прижал телом его ноги и снял цепь с голеней. Потом подцепил его подмышками и дернул, поднимая.

— Нужно рвать когти, — вкрадчиво шепнул Сизый, не пытаясь вырваться.

— Чем ты их так разозлил? — Алек прислушался к звукам леса и услышал едва различимый шорох бегущих лап. Он не боялся детей Волка. Все-таки он представитель власти, а эти ребята никогда не шли на открытый конфликт. Но адреналин ударил в голову так резко, что он чуть не зашатался. Алек вздрогнул: нежданная судорога прошла по всему телу, обостряя его чувства. Время будто замедлилось, и он нутром почувствовал, как лапы каждого из трех волков касаются земли. Он помотал головой — такое с ним было впервые.

Алек дернул Сизого за локоть в сторону дороги, но волки был уже тут.

— Добрый день, господа, — спокойно проговорил он, хотя чутьё вопило, что он в полнейшем дерьме. Трое полностью обращенных волков и еще один в человеческой форме, но с клыками и когтями, окружили его со всех сторон. — Прошу успокоиться, я из полиции, Бюро Магического Контроля. Вы стали невольными участниками спецоперации. Мы с вами успешно арестовали и обезвредили вора-рецидивиста.

Ближайший из волков замер, рывком поднялся на задние лапы, и шерсть на нем за считанные мгновения втянулась в тело. Оскал перетек в человеческую ухмылку, скрытую бородой. Алека передернуло — выглядело это мерзко.

— Извините, господин следователь, — с издевкой сказал мужчина, не стесняясь собственной наготы. — Кажется, это наш парень, и мы не можем отдать вам его.

— Кажется, вы не до конца понимаете суть ситуации, — Алек одарил его самой елейной улыбкой, на которую был способен. — Господин арестован по преступлению государственного масштаба. Любое сопротивление считается нарушением закона, и вы поедете со мной в участок.

— Так кто же, кроме вас, это увидит? — сын Волк добродушно улыбнулся в ответ, будто они были закадычными друзьями. — Идите-ка домой и забудьте о том, что тут произошло. А если захотите поделиться с коллегами, то помните — на воле всегда остается много свободных и злых братьев. Всех не пересажаете.

— Пугливых в полицию не берут, — ответил Алек и положил руку на револьвер.

«Шесть пуль, четверо волков», — констатировал он про себя. — «Не густо».

— Ох, господин следователь, — сказал сын Волка. — Вы на нашей земле, не нужно нас провоцировать. Все-таки это волки охотятся на оленей, а не наоборот.

Алек дернул за кобуру ровно в ту секунду, когда сын Волка кинулся на него стремительным броском. Волк ударил по руке снизу — пуля ушла в молоко — и пробил корпусом в ноги. Они оба рухнули на землю, волк оказался сверху, скалясь длинными и острыми клыками. Он выбил пистолет из руки Алека — оружие отлетело куда-то в сторону — и замахнулся, чтобы ударить кулаком. Следователь дернулся вверх и схватил его за шею: мужчина был сильнее, но Алек двигался чуть быстрее. Увернулся от клацнувшей над ухом мордой волка, подкравшегося со стороны головы. Вывернувшись телом, он оказался сверху и неуклюже нащупал основание черепа соперника. Нажал со всей силы; соперник замычал, закатив глаза. Алек вскочил на ноги, сразу повернувшись спиной к дереву.