Живые нити (СИ) - Сорокина Настасья

Лицо зудело от Замещающей мази. Толстый слой, намазанный впопыхах уже в дороге, быстро впитался, размывая черты лица. Теперь Алека было не узнать: нос картошкой, крупные веснушки по одутловатым щекам, невыразительная линия мясистых губ. Руфин хихикнул по этому поводу: то ли не понимал, что любым своим неловким подколом нарывается на скандал, то ли специально провоцировал. Алек лишь тяжко, терпеливо вздохнул.

Старенький смотритель, отдыхавший у шлагбаума Волчьей общины, бесследно исчез. На его месте стояло двое высоких плечистых парней с суровыми безэмоциональными лицами. У обоих на поясах висели револьверы — первопредок, конечно, поможет, но и перестраховаться всегда полезно.

Полицейские из опергруппы перекрыли дорогу автомобилями. Охранники напряглись, нахмурились, взялись за револьверы. В них было что-то смутно одинаковое: плавные настороженные движения, синхронное подергивание носом, не свойственное обычному человеку.

«Надо же, подготовились с прошлого раза», — хмыкнул Алек, выбираясь из автомобиля последним.

Руфин вышел вперед, сверкая погонами и напомаженными усами.

— Доброго дня, — сказал он без намека на доброту в голосе и показал удостоверение. — Старший следователь Руфин Красс. У нас ордер на арест Янниса, главы дома Волка. Расступитесь.

Охранники ошарашено переглянулись. Мимо невесело волочил ноги босоногий мальчик с корзиной белья. Заметив полицию у шлагбаума, он медленно поставил корзину на землю и драпанул от блокпоста вглубь общины.

— У нас нет приказа вас пропускать, — неуверенно пробормотал один из охранников, кудрявый и большеносый.

— Ты не понял, парень, — зловеще прошипел Руфин. — Это я тут приказываю. Расступитесь или поедете на каторгу за сопротивление полиции при аресте. Если выживете.

Опергруппа, вооруженная до зубов, в бронежилетах и бледно мерцающих металлических амулетах на руках, окружила Руфина с обеих сторон. Алек и Варрон пристроились сзади, замыкая кольцо. Револьвер лег в ладонь, Алек механически проверил пули в барабане и быстро оценил ситуацию. Охранники попятились, но револьверы не опустили.

— Положите оружие на землю перед собой или мы будем стрелять. Попытка к трансформации будет приравнена к нападению.

Все замерли. Кудрявый дрогнул первым: медленно опустился на корточки и положил перед собой револьвер. Второй охранник, обжигая друга презрительным взглядом, повторил.

Их тут же сковали наручниками. Опергруппа просочилась через шлагбаум и, держа строй, скользнула по улице. Хлопали ставни, вдалеке залаяла собака. Покатилась по земле забытая корзина с бельем. Алек прислушался: чуйка молчала. Он никогда не осознавал, как сильно полагался на магию крови, и сейчас, в защитном амулете и с револьвером в руках, чувствовал себя до гнусного беззащитным.

Яннис встретил их посреди дороги. Он был одет в простую широкую рубашку, выпущенную поверх брюк. Невдалеке на крыльце большого дома беззвучно рыдала молодая женщина в длинном простом платье и с растрепанной косой. Десяток мужчин стояли неподалеку: кто выглядывал из-за домов, кто прикорнул на лавке, готовый сорваться в любую секунду. Все были безоружны, но собраны и готовы к бою.

— Яннис, глава общины дома Волка? — спросил Руфин, снова сверкнув удостоверением.

— Это я, но здесь какая-то ошибка, — широко улыбнулся тот, сложив руки на груди. — Мы ничего противозаконного не делаем, проверьте документы, наш бизнес чист…

«Сразу про бизнес, — хмыкнул Алек про себя. — Значит, там далеко до кристальной чистоты».

— Вы арестованы, — перебил его Руфин. — Вы обвиняетесь в нападении и попытке убийства сотрудника Бюро Магического Контроля Александра Зорбаса, а также в сокрытии и пособничестве подозреваемому в ограблении банка.

Яннис замолчал и нахмурился. Дети Волка зашевелились, мнимо расслабленные подскочили с лавочек, окинули полицию злым прищуром. Бородатый мужчина в окне первого этажа ощерился удлиненными клыками и утробно зарычал. Жаркий полуденный воздух лежал между ними маревом, готовый заискриться в любую секунду.

Краем глаза Алек заметил движение и резко обернулся. Длинное металлическое дуло выглянуло из-за угла, заметно дрожа. Босой парень, совсем еще мальчишка, целился в него из новейшей полуавтоматической винтовки.

— Эй, не на… — крикнул Алек, но опоздал.

Бахнуло. Пуля вспорола пыль у ног Алека, и он выстрелил в ответ — не в самого стрелка, а в стену над его головой. Резкий взрыв оглушил мальчика, припорошив голову кирпичной крошкой. Он нажал на курок второй раз — по направлению дула Алек сразу понял, что пуля уйдет в воздух — и скрылся за стеной.

В этот момент, трансформируясь на ходу, волки кинулись на опергруппу. В воздухе запахло озоном, защитные амулеты вспыхнули белым пламенем, откидывая особо шустрых противников назад.

Бородач сиганул из окна, в прыжке повалив полицейского на землю. Алек выстрелил, бородач перекувыркнулся в воздухе, хватаясь за бок. Ощерился длинными желтоватыми клыками.

«Одной пулей кроссбрида не убить», — Алек прицелился в голову, готовый выстрелить при любой опасности, но бородач не двигался. Кровь из бока быстро остановилась, хотя рана явно не прибавила ему добродушности.

За спиной громыхала перестрелка. Видимо, сыны Волка доверяли не только клыкам, но и ружьям.

— Стоять! — оглушительно рыкнул Яннис измененным горлом, и стрельба прекратилась в секунду. Волки притихли в укрытиях. Алеку показалось, что он слышит поспешный шорох удаляющихся шагов. Трое сынов Волка, оставшиеся на площади, замерли, продолжая скалиться измененными лицами.

Опергруппа зеркально перестала стрелять и тревожно замерла, оставаясь настороже.

— Я еду с вами, — великодушно согласился Яннис. — Давайте сделаем вид, что этого недоразумения не было.

Руфин быстрым движением оказался за его спиной и щелкнул наручниками.

— Это вряд ли, — он сочился злорадством. — Сопротивление полиции при задержании… Ооо, голубчик, всё будет очень неприятно.

— Я не сопротивлялся.

— Вы — нет. Вяжите этих троих, — процедила Варрон. — Осмотреть дом арестованного.

Яннис заиграл желваками, дернул плечами, но наручники и двое полицейских держали его крепко.

— Вы не посмеете.

— После этого шоу мы имеет право даже выбить на твоем заду татуировку с нашими портретами, — хохотнул Руфин. — Ну, может быть, я немного преувеличиваю. Или нет, кто знает?

Глава пятнадцатая

Дина отворила кованые ворота мастерской и проскользнула внутрь. В такой ранний час мастерицы еще не добрались до цеха, но служанки, работавшие в доме, уже проснулись и сновали то тут, то там: до жары нужно переделать как можно больше дел, чтобы в полдень спрятаться в доме.

Дина прошла по внутреннему дворику и через открытое окно увидела в гостиной всех членов семьи. Сердце беспокойно затрепыхалось в груди.

Лейла заметила её первая, но ничего не сказала, только проследила взглядом за тем, как сестра не спеша входит в комнату. Отец вскочил с места, бабушка Аиша, наоборот, откинулась на спинку дивана, хватаясь за голову. Каспар пошевелил ртом, но не издал ни звука. Его ноздри расширились, что говорило о крайней степени волнения. Дина почувствовала, как задрожали коленки. Из руки отца на столешницу опустился шелковый шарфик зеленого цвета с красивыми разводами.

«О боги», — пронеслось в голове. — «Шарф Коварной Тишины, они его нашли…»

— Дина! Ты в порядке? — спросил он, не двигаясь с места. Во рту у Дины пересохло, ноги покачнулись, поэтому она кивнула и сцепила руки за спиной — так было легче держать спину ровно.

— Диночка, хвала богам! Где ты была? — бабушка Аиша театрально вскинула руки, вытирая тыльной стороной слезы на щеках. — Мы так переживали!

— Я знаю, простите…

— Хоть бы записочку оставила! Хоть бы словечко сказала, чтобы бабушкино сердце не болело!

Тогда, в конюшне, принимая решение молчать, Дина прекрасно осознавала последствия: обычно бабушкина утрированная манера страдать и причитать давила на нервы больше, чем на стыд. Но, несмотря ни на что, сейчас её уколола острая игла вины.