Стажер магического сыска (СИ) - Blinddog Alexander

К начальнице стягивались все новые полицейские, плотным кольцом окружая промышленника и его свиту. Обстановка накалялась так, что в любой момент могла перейти к побоищу.

— Я уже позвонил вашему начальнику! — продолжал орать Морозов. — Боровой почему-то был не в курсе ваших сумасшедших планов. Я смотрю, вы совсем уже зазнались? Решили, что можете потакать вашему старому дружку Шмиту? Ничего, ничего-о-о. Вы доигрались! Вы у меня теперь не просто должности лишитесь, я вас в тюрьме сгною!

— Как любопытно, — послышался откуда сзади тихий высоковатый мужской голос. — Извините, простите, позвольте.

Между полицейскими и амбалами охраны Морозова протиснулся невысокий человечек. Толстенький, с большими круглыми глазами и смешными тонкими усиками, он приподнял шляпу-котелок, явив лысую голову.

— Вы ещё кто? — повернулся к нему промышленник.

— Позвольте представиться. Лихорубов, Пётр Алексеевич. Главный прокурор нашей маленькой прекрасной губернии.

— Вы что здесь делаете? — Морозов сверлил его взглядом не отрываясь.

— Ну как же, — маленький прокурор развёл руками. — Доложили мне, что у вас тут беспорядки, преступления, убийства, побеги, полнейший хаос. Без меня не разобраться. Вот, приехал лично убедиться.

Он ещё раз приподнял котелок и поклонился сначала Воронцовой, потом Морозову. Промышленник сплюнул прямо на пол.

— Очень вы вовремя, господин прокурор. Губернатор спелся с полицией и пытается задушить мой бизнес.

— Как любопытно. — Лихорубов покивал и повернулся к Воронцовой. — Вопрос хороший, госпожа полицейская, могу ли я узнать, по какой причине вы вторглись на частное предприятие? Мешаете процессам? Нехорошо-с.

Один из охранников Морозова толкнул плечом слишком близко подошедшего полицейского. Не глядя на него Лихорубов слегка взмахнул пальцами и мордоворот тут же беззвучно повалился на пол, будто скрученный по рукам и ногам.

— Тихо, тихо, не дерзите, — с той же спокойной улыбкой тоненьким голоском сказал прокурор. — Так что, госпожа полицейская, простите, ещё не знаю вашего имени-отчества, почему вы здесь, позвольте узнать?

— Личный приказ губернатора, — ответила Анна. — Имеются основания подозревать, что господин Морозов замешан в уголовных преступлениях.

— Даже так, — прокурор озадаченно поцокал языком. — Неужели и улики к тому имеются? Или вы так по велению сердца решили? Ой, кто это тут у нас⁈

Все присутствующие с удивлением проследили за взглядом прокурора. Об его ногу потёрся толстый рыжий кот с красным бантом на шее.

— Добрый день, прекрасный сударь, — Лихорубов с улыбкой дружелюбно почесал кота за ухом. — Что там у вас? Для меня что-то? Как мило с вашей стороны, мой пушистый друг.

Он вытащил из-под банта фотокарточку, поднёс к лицу. Взглянул на Морозова. Взгляд его в одно мгновение стал ледяным, как прикосновение смерти, черты лица ужесточились, заострились.

— Арестовать! — сказал прокурор, словно выстрелил.

Глава 24

Прежде чем войти в камеру для допросов Анна привычным жестом поправила волосы и стряхнула невидимые пылинки со складок шерстяного платья. Не смотря на то, что внешне она выглядела как обычно, собранная и в меру строгая, в душе Анна ликовала. Для этого имелись сразу несколько причин. Во-первых, удачный поход Глеба и Порфирия в дом Морозова, в результате чего они добыли столько улик, что этому лиходею Фёдору Романовичу вовек не открутиться.

Во-вторых, похвала от прокурора Петра Алексеевича и прилюдная «порка» начальника, Василия Николаевича. Вспоминая пунцовое лицо Боровова, когда Лихорубов отчитывал его за подозрительную слепоту по отношению к такому персонажу как Морозов, Анна становилась чуточку счастливее.

И, наконец, сам арест Морозова. Ей хотелось немедленно сесть и написать отцу письмо, приложив к нему хоть одно фото из тех, что были добыты, и сказать: вот, дорогой батюшка, за кого вы хотели меня выдать. От кого я бежала и благодаря кому вы вот уже десяток лет не поддерживаете отношение с единственной дочерью

Конечно, ничего из этого Анна не сделала. Рано. И ликовать рано, и отцу писать. Глеб, покамест, не оправдан, а изувер Морозов не болтается на виселице, а посему впереди ещё много работы.

Вздохнув глубоко и очистив голову от лишних мыслей, Анна Витольдовна отворила дверь и вошла в комнату.

Морозов уже сидел за столом. Что не удивительно, в своём дорогом костюме и шёлковой сорочке с янтарными запонками, он смотрелся крайне неуместно на деревянном табурете, расшатанном десятками подозреваемых, сидевших тут до него. Этакая красивая Рождественская игрушка на хилом кусте, или породистый конь в овчарне. Однако именно тут было его место, а в дальнейшем Анна надеялась, что его перевезут в «Холодный ключ» и никто не поможет душегубу бежать из-под охраны.

Напротив Фёдора Романовича устроился прокурор. По сравнению с задержанным выглядел он неуклюже и даже как будто нелепо — весь круглый, мягкий, и, казалось бы, добрый точно пекарь из булочной. Но Анна помнила, как он щелчком пальцев угомонил одного из бандитов Морозова, а после отдал приказ об аресте, будто шашкой рубанул.

Лихорубов, заметив Анну, закивал и похлопал по стулу, стоящему рядом с ним:

— Присаживайтесь, Анна Витольдовна, уже наслышан, что данное дело вы раскручиваете с самого начала. Безусловно, жаль, что начальник ваш храбростью не вышел, чтобы увидеть истинную суть злодеяний и оценить правоту своих сотрудников. Хотя стоит уточнить, с рождения ли он скудоумен да труслив, или может повод к тому есть, вот вы сами как считаете?

Анна молча воззрилась на Лихорубова, не желая очернять Боровова покуда нет улик.

— Ладно, можете не отвечать. Понимаю вопрос некорректный, боле того —

Компрометирующий, — согласился Петр Алексеевич. — Но кое-кому я его обязательно задам. Просто чуть позже, — пообещал он.

— Благодарю. — Анна села рядом и холодно взглянула на Морозова.

— Я не стану говорить без своего адвоката, — усмехнулся тот, встречаясь с ней взглядом и кривя губы.

— Так вы не волнуйтесь, любезный, мы его подождём, а ежели он не явится в течение, скажем, — прокурор щелкнул крышкой карманных часов, — в течение четверти часа, тогда предоставим народного защитника, и начнём нашу беседу, наверняка она будет очень плодотворной.

Морозов обдал его ненавидящим взором, но смолчал. Почти тут же дверь отворилась и Кузьма Макарович проводил в комнату статного господина в тёмном костюме. Новоявленный щурился за толстыми линзами пенсне и нервно прижимал к себе кожаную папку с золотым кантом.

— О, да к нам сам Фурманов Дмитрий Филиппович пожаловал, — обрадовался Лихорубов, точно увидел старого знакомого. — Рад, очень вам рад, теперь ваш подопечный сможет без замедления облегчить свою совесть и все мы сможем приступить к прочим делам.

— И я вас приветствую, Пётр Алексеевич, — кивнул адвокат. — Давайте сразу к делу.

Он сел рядом с Морозовым и открыв папку заглянул туда, будто ища подсказку:

— Так вот для начала, я прошу отстранить от расследования Воронцову Анну Витольдовну, находящуюся здесь и сейчас.

— Повод? — заинтересовался Лихорубов.

— Личная заинтересованность, — пояснил Фурманов. — Кроме того, что госпожа Воронцова и господин Морозов в прошлом были помолвлены, так ещё и один из пунктов обвинения моего подопечного сходится с обвинениями против её протеже, Буянова Глеба Яковлевича, который надо сказать, бежал из тюрьмы и тем самым только подтвердил свою вину.

— Это правда? — Петр Алексеевич взглянул на Анну.

— Помолвку желал моей отец, я не давала согласия и потому порвала всякие связи с ним, как и с господином Морозовым, — вскидывая подбородок пояснила Анна. — Что же касается моего подчинённого Буянова, то я считаю его незаконно обвинённым, и побег ничего не подтверждает.

— Как и не отрицает, — покачал головой Лихорубов. Фурманов просиял, но как оказалось рано. — Увы, Дмитрий Филиппович, не вижу весомости этих причин для отстранении госпожи Воронцовой. Одна устарела по сроку давности, вторая не подтверждена и возможно надумана, посему вернёмся к вашему подзащитному. Итак, господин Морозов, вы хотите мне рассказать об этом?