Город чудес - Беннетт Роберт Джексон

— Очень популярное средство передвижения, — говорит Ивонна тоном, который свидетельствует, что она этой популярности совсем не понимает.

— Верно, — говорит Тати. — Мы бы добрались на нем за три дня. Его частично разрабатывала ЮДК, так что он должен быть очень надежным.

Сигруд некоторое время молчит.

— ЮДК? Южная Дрейлингская компания?

— Ну а какая еще? — спрашивает Тати.

Он на мгновение задумывается. Вспоминает, как пришел в мастерскую дочери в Вуртьястане — громадный ангар, заполненный чертежами всех вещей, которые она когда-либо придумала, но еще не воплотила в жизнь.

Неужели это числилось среди них? Неужели странную машину, которую описывают Ивонна и Татьяна, придумала Сигню, когда была жива?

Встряхнувшись, он возвращается к теме.

— Значит, мы будем болтаться в маленьком железнодорожном вагоне, — говорит он, — в сотнях футов над землей. Три дня.

— Да, — подтверждает Тати.

Пауза.

— Ага, — говорит Сигруд. — Нет.

— В смысле нет? — удивляется Тати.

— В смысле я этого не хочу. Того, что ты описала.

У нее опускаются плечи.

— Но ведь так было бы намного быстрее…

— Нет. Мы знаем, что такое поезд. Поедем скорым.

— Если вообще доберемся до вокзала, — говорит Ивонна, защелкивая кофр. — Если этот наш враг так умен, каким ты его описываешь, Сигруд, — он ведь точно достаточно мудр, чтобы следить за вокзалом?

Сигруд хмурится, потому что это тревожило его с самой встречи с Мальвиной.

— Сколько огнестрельного оружия помещается в кофре?

— Всего шесть единиц.

— Хорошо. Выбирай тщательно. Потому что оно может нам понадобиться.

Они прибывают на вокзал на следующий день, в пять утра, до рассвета. Ивонна и Татьяна зевают и трут глаза спросонок. Вокруг почти нет света. Сигруд пригибается к рулю, смотрит на ворота, двери, стеклянную крышу огромной железнодорожной станции. Даже в такую рань она выглядит как бедлам: аханастанцы стремятся внутрь, придерживая шляпы, крепко сжимая чемоданы, портфели и ранцы. Он морщится, наблюдая, как их силуэты быстро проходят через турникеты. «Любой из них может оказаться подручным Нокова», — думает дрейлинг.

Но есть ли у Нокова армия? Сигруд всерьез подозревает, что нет. Сайпурская военщина и выросшая вокруг нее разведывательная индустрия — это одно дело, но континентские коллаборационисты и диверсанты… как-то чересчур. Больше похоже, что у Нокова всего лишь горстка активных агентов, которые действуют изнутри министерства. Недостаточно, чтобы следить за каждой дорогой и каждым вокзалом Континента — так что, наверное, в этом дурдоме впереди для них безопасно.

Сигруд смотрит на север, туда, где… оно начинается. Он еще ни разу в жизни не видел такую машину. У него нет подходящего слова для увиденного, хотя, наверное, «аэротрамвай» вполне годится. Он вспоминает, что видел это из поезда, когда приближался к Аханастану — когда это было? Прошло всего лишь несколько дней, но теперь кажется, что миновали годы, — и в тот раз он решил, что это какие-то линии электропередачи, только очень, очень высокие.

Но теперь он слышит, как резонируют и поскрипывают двигатели, и видит, как толстые кабели поднимают в воздух бронзовую яйцевидную капсулу, чьи окна радостно светятся желтым. Капсула уменьшается в размерах, уходя ввысь, и вот уже окна не отличить от звезд, которые все еще видны в небе, только маленькие искорки медленно ползут на север.

Сигруд начинает придумывать запасной план, просто на всякий случай. Это очень плохой запасной план. Но лучше плохой, чем никакого.

— Уверена, что у нас есть билеты на скорый? — спрашивает он.

— Да, — отвечает Ивонна. — У богачей имеются некоторые преимущества. У нас целое купе. Отправление в 7:30, как всегда.

— Пойдем туда, когда наступит час пик, — говорит Сигруд. — Нужно, чтобы нас было как можно труднее обнаружить. Так что придется немного подождать. Будьте начеку — вдруг увидите сайпурку лет сорока, с желтыми глазами.

— Она… божественная? — спрашивает Тати.

— Нет. У меня такое впечатление, что она лейтенант нашего врага. И я почти уверен, что она находится здесь, в Аханастане. Если нас тут кто и ждет, то это будет она.

Через два часа они заезжают в гараж железнодорожного вокзала и выходят из машины. Сигруд одет, как обычно, в бушлат и вязаную шапку: цивилизованный мир привык к дрейлингам в одежде морских трудяг, хотя он не снимает черные перчатки, чтобы спрятать шрам. А вот Ивонна одета как континентская деловая женщина: в строгую черную юбку, серый жакет с высоким воротником и шляпу с жесткими полями, идеально сидящую на ее черных волосах, собранных в узел. Потрясающая перемена в сравнении с ее обычной манерой одеваться, в которой модного столько же, сколько в ленточной пиле. На Тати похожий строгий наряд, хотя она держит планшет для бумаг и большой кожаный портфель — ясное дело, взволнованная молодая ассистентка этой представительной деловой дамы.

— Вокзал двухэтажный, — говорит Ивонна, поправляя костюм, — и в главном вестибюле обычно большое движение, многочисленные толпы. По крайней мере так оно выглядело раньше. Я не была здесь много лет.

Сигруд смотрит на двери.

— Вы обе идите впереди меня. Я останусь осмотреть местность. Если что-то пойдет не так, пусть любая из вас вытрет нос и уронит платок. Понятно?

— Понятно, — одновременно отвечают Ивонна и Тати.

Они вдвоем идут к вокзалу. Сигруд отходит, таща за собой заполненный оружием кофр, и следит за тем, как две женщины исчезают в дверях. Отсчитав девяносто секунд, он следует за ними.

Жара, дым, шум. Аханастанский железнодорожный вокзал — длинное, узкое, заполненное множеством людей строение с двумя этажами: на верхнем расположены рестораны и магазины, на нижнем — платформы поездов. Туннели тусклые от дыма, и главный вестибюль поначалу кажется просто морем шляп — темных, белых и серых, рыскающих туда-сюда, словно косяки рыб. Сигруд замечает в толпе Тати и Ивонну и тащится вперед, чтобы не отстать от них.

Пока они двигаются, дрейлинг внимательно поглядывает по сторонам. Он видит множество людей, все непримечательные, и нескольких аханастанских полицейских — к этим он особенно присматривается, — но не замечает никого, кто бы смотрел, наблюдал и втайне изучал вестибюль. Он спрашивает себя, уж не заржавели ли его навыки, но сам так не думает: он не может избавиться от ощущения, что они одни и в безопасности, никто за ними не следит.

«Это неправильно, — думает Сигруд. — Неужели все окажется так легко?»

Они идут дальше. Проводник громко свистит, и толпа пассажиров течет к открытой двери поезда, медленно превращается в нестройную очередь. Платформа скорого где-то впереди, но дрейлинг пока ее не видит. Кажется, что путешествие по вокзалу занимает целую вечность. Он продолжает следить за враждебными передвижениями, но ничего не происходит.

«Может, мы не важны, — думает Сигруд. — Может, мы не имеем значения. Может, Ноков нашел себе более привлекательное за…»

Тати и Ивонна останавливаются. Сигруд смотрит, как Тати опускает голову, вытирает нос, и маленький носовой платок, порхая, падает на пол.

«Что-то не так».

Сигруд подкатывает огромный кофр к деревянной скамье рядом с ними, садится и притворяется, что проверяет шнурки.

— В чем дело? — тихо спрашивает он.

В глазах Тати плещется ужас, а Ивонна просто выглядит сбитой с толку. Потом Тати, все еще улыбаясь, произносит дрожащим голосом:

— Если мы сядем в этот поезд прямо сейчас, то все умрем.

Сигруд растерянно застывает. Смотрит на Ивонну, которая еле заметно пожимает плечами.

— Что?! — спрашивает он.

Тати нервно смеется и говорит:

— Если мы сядем на скорый в Мирград, то умрем. Все до единого.

— Что ты имеешь в виду? Я пока что не увидел хвоста.

— Это потому что нас уже заметили, — говорит Тати.

— По-твоему, мы уже…

— Посмотри через вестибюль, на северо-запад. Гляди поверх магазинов на втором этаже. Как будто там есть третий, тайный этаж. Смотри. Ищи зеркало.