Между добром и злом. Том 4 (СИ) - Кири Кирико

— Но…

— У вас проблемы с субординацией? — спросил уже Манхауз с нажимом. — Мистер Брилль, как более опытный сыщик, пожалуйста, объясните своей коллеге, когда не надо задавать вопросов.

— Слушаюсь, мистер Манхауз, — кивнул тот.

— А теперь вы свободны. Позже мы обговорим ваш вклад в безопасность.

С этими словами их по факту выгнали.

Они знали, что что-то происходит. Знали, что в этом замешаны высшие чины, и потому не хотели огласки. Возможно, дальше дело уже будут вести совершенно другие люди, возможно, даже те самые, что были на собрании, когда они докладывали о своих успехах.

— Значит на этом всё? — тихо спросила Дайлин, когда они распрощались с Цертеньхофом.

— Что значит, всё? — уточнил Кондрат.

— Мы не схватили виновника.

— Дознаватель выяснил, кто убил ту девушку. Это был мельник. Поэтому наше дело с мельницей раскрыто.

— А оружие?

— Думаю, тут уже не наша забота, Дайлин, — ответил он, накидывая на себя своё пальто, отличительный знак всех сыщиков. — Аналитики говорят, что мы вскрыли большую часть складов с оружием, а значит всё остальное уже не будет представлять такой опасности. Со временем, скорее всего, доберутся и до них.

— Я про герцога, — негромко произнесла девушка, оглядевшись по сторонам.

— Забудь о нём. Он вне нашей юрисдикции.

— Но…

— Поверь, я бы и сам хотел добраться до него, —­ ответил он со сталью в голосе, заставившей Дайлин поверить, что он говорил искренне. — Хотел бы привести его на честный суд, где его бы судили по законам, но это вне наших компетенций. У нас нет ни доказательств, ни сил.

— Значит, он останется безнаказанным? — уточнила она.

— Я бы так не сказал.

Кондрат был недалёк от истины.

Не прошло и недели, как в Транс-Ангар начались проверки. Их обвиняли в неуплате налогов, взятках и подставных контрактах для отмывания денег. Довольно громкий скандал, на фоне которых тонули все остальные новости о других предприятиях, у которых возникали проблемы с законом.

Уже через месяц в новостях скупо сообщали о том, что были арестованы какие-то чиновники, некоторые из которых являлись членами известных аристократии. Будто этого было мало, нескольких аристократов обвиняли во всяких преступлениях, на которые в другой ситуации вряд ли бы обратили внимание: взятки, домогательства и даже одно изнасилование.

Кондрат наблюдал за этим с неподдельным интересом, глядя на то, как затягивается петля на шее герцога. Он сразу понял, против кого была компания, едва залез в архив и проследил, на ком в конце концов сходились все финансы и власть бизнеса, который попал под раздачу.

Эта эпопея длилась несколько месяцев, и уже наступила осень, её самый разгар, а истории не было видно ни конца, ни края. Для всей империи она протекала незаметно, просто аресты, просто приговоры и просто проверки. И только знающие люди понимали, против кого ведётся эта война. Кондрат продолжал работать в специальной службе, продолжал тянуть на себе рутину похожих друг на друга дней, наблюдая за целым шоу, которое развернулось в высшем свете.

А потом незаметная сводка в пару строк поставила точку в этой истории.

«У себя в кабинете был найден мёртвым Его Сиятельство Путерсшмайт».

Вот такая коротенькая заметка поставила точку в этом деле, и пробегая по ней взглядом, Кондрат улыбнулся.

— Дайлин, — позвал он напарницу. Девушка напротив него, перелистывающая какие-то документы подняла взгляд.

Они работали вместе уже почти четыре месяца, если он не ошибался, и на их счёте уже было три раскрытых дела, включая то с мельницей. Она получило то, что хотела — её стали допускать ко «взрослым» делам, и ей это будто только и требовалось. Признание. С ним Дайлин словно успокоилась, почувствовав под ногами почву. Да и коллеги стали к ней относиться спокойнее.

— Что?

— Смотри, — протянул он газету, показав ей ту незаметную строчку среди столь важных новостей, как повешение цен на зерно, реставрацию какого-то завода и запуск нового дирижабля.

Дайлин несколько раз прочитала строку, после чего подняла взгляд.

— От него избавились, — тихо, будто для самой себя произнесла она.

— По-видимому.

— Просто убили, словно ничего и не произошло.

Судя по всему, ей эта новость пришлась не по душе, и здесь Кондрат мог её понять. С другой стороны, иначе решение вопроса Кондрат и не видел. Поднимать шумиху по поводу того, что в самых верхних эшелонах власти появился предатель, может послужить сигналом для остальных, что империя ослабла. Да и другим родственникам герцога такой оборот мог быть не по душе. Кондрат даже бы не удивился, если бы они от него сами и избавились, чтобы смыть позор кровью и показать свою преданность.

— Ты считаешь, что это правильно? — посмотрела на него Дайлин.

— Неважно, правильно или нет. Это уже государственные дела, Дайлин. Не говори, что ты не знаешь, как работает это в реальной жизни.

— Ты так говоришь, будто поддерживаешь это.

— Я не поддерживаю это ни в каком свете и интерпретации, однако так устроена власть, — Кондрат не строил по этому плану иллюзий. Самому не раз не давали прищучить какого-нибудь богатенького сынка.

— Но меня всё равно не отпускает вопрос, — продолжила она.

— Зачем он это сделал?

— Именно, ­— Дайлин кивнула.

— Может быть много причин… — начал Кондрат, но она его перебила.

— Ты не понимаешь. Власть бы он не захватил. Есть император, есть его семья и его престол. Никто более не может на него претендовать. Это надо было разрушить всю империю, чтобы переделать законы, но тут и от власти ничего не останется. Куда вероятнее, что дальние родственник императора заручатся поддержкой и отобьют трон обратно под гарантии того, что тем, кто помогал, потом перепадёт.

— К чему ты ведёшь?

— Ради чего это всё?

— Может как раз и хотел протолкнуть дальних родственников императора, чтобы управлять империей, — предположил Кондрат.

— Нет, слишком сложно. Если ради власти, то у него и так было большое влияние. Больше власти только у императора. Если уж так хотелось, то куда более реально было выдать своих сыновей за дочерей императора, что ещё больше сблизило бы их.

— Вроде у Тонгастеров будет влияния побольше, — припомнил Кондрат. — Как-никак они советники императора.

— Если больше, то на чуть-чуть. Император специально держит всех так, чтобы у все были плюс-минус равны, и они друг друга уравновешивали. Тонгастеры ближе к императору, но и Путерсшмайта влияния было достаточно. Не имело смысла начинать подобное из-за этого.

— Тогда… заговор снаружи?

— Ради чего предавать императора, с которым ты в хороших отношениях? — повторила Дайлин.

— Каковы твои предположения?

— Я… я… я не знаю, — сдалась она. — Просто я вижу, что это странно. Ничего не говорило о том, что они решатся отказаться от всего ради такой авантюры. И цели тоже непонятны.

— Внешнее влияние, возможно компромат и попытка установки марионеточного правительства, над которым они будут властны, — пожал плечами Кондрат.

— Возможно… — пробормотала она.

Вот что за девушка⁈ Кондрат теперь и сам не мог выкинуть это из головы. Сидел и думал, какова же была истинная цель герцога, ради чего он решил рискнуть абсолютно всем.

То, что его род отделался лишь потерянными деньгами, влиянием и его жизнью было действительно малой платой. Там явно постарались родственники, чтобы сберечь свой род от расправы, хотя былого влияния после случившегося им не видать.

В чём была цель? Настолько важная, что он рискнул всем ради неё?

Да, Дайлин молодец, подкинула задачку, а теперь сидит как ни в чём не бывало, ноготочки подпиливает и макияж наводит… И Кондрат постарался переключиться с назойливой мысли уже на саму Дайлин. Ведь он уже как неделю назад заметил, что она словно слегка изменилась. Если будет точнее, начала следить за собой… нет, она и так следила за собой, но тут и макияж, и новая причёска, и новые аксессуары, которые лишь подчёркивали её утончённость.