Между добром и злом. Том 4 (СИ) - Кири Кирико

— И ты в это веришь?

— Нет.

— Значит теперь нам нужны документы по самой Транс-Ангар. Возможно, что-то вскроется…

— Не вскроется, иначе бы уже всё всплыло давним-давно, как ты сам и заметил, — покачала она головой. — Если они с этим связаны, то сделали всё, чтобы их не зацепило.

— И что тогда?

— Ну… наша работа ведь не посадить самого герцога Путерсшмайта, если он с этим связан, верно? Нам надо порушить планы заговорщиков, и вскрыть все склады с оружием, которые они так ревностно собирали, и всех участников, полностью разрушив планы, а для этого у нас уже всё есть.

Дайлин постучала пальцем по личному делу Ейбергер.

И Кондрат понимал, к чему она клонит, пусть внутри всё требовало добраться до самого зачинщика. Его бесила беспомощность, с которой он сталкивался, что в своём мире, что здесь. Его раздражало, что те, кто всё это устроил, всегда выходят из воды сухими, когда летят головы обычных исполнителей.

Но да, сейчас самым разумным было разобраться с теми, до кого они могли дотянуться. А там глядишь, и за герцогом будут куда внимательнее приглядывать, лишив его возможности действовать, а может и вовсе задушат по итогу.

— Ладно… — вздохнул он.

— Не можешь принять, что не всех ты можешь посадить? — усмехнулась она.

— Скорее, что главный зачинщик выйдет по итогу из этого дела сухим.

— Ты ведь старше меня, должен понимать, как это работает, — мягко произнесла Дайлин, после чего вернулась к документам. — Возьмём всё, до чего дотянутся, а дальше, если герцог действительно как-то в этом замешан, за него возьмётся уже имперский двор. Сам знаешь, иногда люди случайно умирают…

Ейбергер, человек, который помогает людям делать грязные дела, позволяя тем не отсвечивать. Вряд ли его наняли лишь для того, чтобы он помог организовать хранение лишь в одном каком-то забытом богом складе столярной. Наверняка, он помогал и с другим, помогал создать целую сеть хранения по всей столице.

Контракты позволяли оплачивать услуги без какого-либо риска со стороны налоговой, да и просто заставляли зависеть такие маленькие предприятия от себя, а те в свою очередь будут держаться за них руками и ногами. А вскроется… Ну что они смогут сейчас предъявить? Ни-че-го…

Ейбергер вывел их на ещё несколько предприятий, с которыми был связан. Здесь Кондрату не было необходимости лезть и самолично всё проверять. Другие люди, знающие своё дело, уже на следующий день тихо проникали в указанные места, и во всех, кроме одного, хранились ящики с оружием. Тот, другой, оказался притоном.

Места подтверждались, и Цертеньхоф уже предлагал брать, но Кондрат его энтузиазм не разделял. Была такая поговорка, не класть все яйца в одну корзину. И здесь он был практически уверен, что это были отнюдь не все точки хранения. Вряд ли зачинщики доверили бы не самому честному на руку дельцу абсолютно всё своё дело. А значит прежде, чем открывать карты, требовалось разыскать абсолютно все тайники или, хот бы большую их часть. А лучше и вовсе доказать причастность Транс-Ангарии к этому.

Способ, которым они начали выводить остальных на чистую воду не сильно отличался от того, как они вышли на Ейбергера. Просто по налоговой декларации транспортной компании просматривали все отчётности о сделках и находили тех самых дельцов, что служили прокладкой между грязным бизнесом и Транс-Ангар, тем самым обезопасив последних от прямого контакта, который мог запачкать их.

Вышло около четырёх десятков мест, где предположительно хранилось оружие, и из них тридцать одно подтвердилось. Большая часть от привезённого оружия это или меньшая — это оставлялось на откуп аналитикам, которые должны были решить, как много оружия было ввезено в столицу. Но Кондрат, Дайлин и Цертеньхоф вскоре уже предоставляли свой доклад вместе доказательствами по поводу контрабанды оружия в особо крупном размере.

Только принимал их в этот раз их не Урден, их непосредственный начальник, а небольшая комиссия возглавляемая самим директором специальной службы Манхаузом. Он встречал их в том самом небольшом зале, где самого недавно опрашивали во время его поступления на службу. История иногда повторяется в самые неожиданные моменты…

Только в этот раз помимо самого директора Манхауза и Урдена были ещё двое человек, которые Кондрат до этого никогда не видел. Они не задавали вопросов, лишь слушали, будто уже заранее договорившись, что всё необходимое позже спросит директор специальной службы расследований.

Кондрат не скрывал своего подозрения к компании Транс-Ангар и к тому, кто мог за всем этим стоять. Были прямые улики? Нет, не было. Но если не быть откровенно тупым, то можно заметить удивительную связь между ней и мелкими предприятиями, служившими складом для оружия. А они, в конце концов, были именно теми, кто должен был предотвращать помимо расследования.

По итогу он закончил, и зал погрузился в тягостное молчание. Четверо человек, двое из которых были явно не из специальной службы, молчали. Лишь бросали друг на друга и на представленные документы взгляды, по которым было невозможно что-либо понять.

По факту, он обвинил герцога Путерсшмайта в предательстве, чтобы было само по себе опасно. Такие долго не жили, и неважно, были они правы или нет. Вопрос лишь в том, насколько люди перед ним были верны короне, чтобы не укоротить его жизнь.

Глава 29

Собрание закончилось, и Кондрат вместе с Дайлин и Цертеньхофом оказались в коридоре.

— Как вы думаете, что они обсуждают? — спросила она, переводя взгляд с Кондрата на Цертеньхофа.

— Что делать с тем, что мы узнали, — после недолгих раздумий ответил Цертеньхоф.

— А что думать, брать надо!

Он переглянулся с Кондратом. Она ещё не понимала всю сложность дел, когда в нём замешаны влиятельные люди с политическим весом. Для такого громкого дела требовались доказательства, куда более весомые, чем они смогли раздобыть. К тому же герцог Путерсшмайт был отнюдь не последним человеком в империи, чтобы его можно было просто прийти и взять. Далеко не факт, что у него нет каких-либо подвязок или связей, которые уберегут его от проблем.

Государственная измена? Возможно. А возможно и нет. А возможно уже на их голов будут охотиться. Политические игры — это постоянная охота, постоянная игра, где один пытается подловить другого. К тому же что-то обоим подсказывало, что, если бы всё было так просто, Путерсшмайта уже бы давно взёдрнули, едва появился бы хоть один намёк на измену. А разе нет…

Раз нет, то значит в политической обстановке Ангарии далеко не всё так просто и есть какие-то противоборствующие стороны, которые не позволяют делать столь резких движений со стороны власти. То ли борьба за власть, то ли трон не имеет достаточно сил, чтобы рубить всех неугодных налево и направо.

— Я бы посоветовал пока такие мысли держать при себе, — произнёс Кондрат.

— Почему?

— Потому что всё несколько сложнее, — ответил за него Цертеньхоф.

И Кондрат был с ним солидарен. Чем меньше они будут об этом говорить, тем целее будут.

Всё решили без них. Когда их троицу вновь вызвали на ковёр, их встречал только Манхауз и Урден. Той двоицы уже не было, а те, что остались, выглядели серьёзнее некуда.

— От имени империи мы выражаем вам благодарность, мистер Брилль, мистер Цертеньхоф и мисс Найлинская, — произнёс Манхауз. — Ваш вклад в стабильность и безопасность нашей империи неоценим, и вы будете вознаграждены за это. Что же касается дела, думаю, что нам не надо говорить, что оно должно держаться в строжайшей тайне. Вы это понимаете?

Они в разнобой кивнули. Но Дайлин не была бы собой, если бы не брякнула:

— А что будет с Его Светлостью Путерсшмайтом?

— А что с ним? — серьёзно посмотрел на неё Урден.

— Ну… он… многие факты говорят о том, что он причастен к этому… — неуверенно ответила она.

— Фактом, доказывающих его вину вы не предоставили, мисс Найлинская, — холодно ответил он. — И я бы предпочёл, чтобы вы больше не поднимали эту тему и помнили, что данное расследование будет идти под грифом секретно.