Трон секретов - Манискалко Керри

Когда она познакомилась с моим отцом, мне было всего восемь. Минул месяц с тех пор, как не стало матушки, и папа был в глубоком трауре. Софи же обожала его состояние, любила его самого и по неизвестным причинам едва терпела меня. Возможно, я служила ей вечным напоминанием о том, что в сердце отца она всегда будет занимать второе место, а Софи не нравилось уступать простолюдинке.

– У нас больше нет лишних денег, – сказала я, стараясь не допустить в голос раздражение. – На этой неделе мне надо заплатить за аренду, а еще нам нужно масло. Я не могу себе позволить портить впотьмах пергаменты, раскладывая их на столе, на котором недавно ели.

Я не удосужилась напомнить о том, что нам сильно повезет, если на этой неделе удастся купить на рынке хотя бы картошки. О других продуктах не могло быть и речи.

Хотя я предполагала, что Софи это не слишком-то волнует. Когда доходило до крайности, она знала: я откажусь от своей порции еды ради нее и Иден, как и всегда.

– Ты дашь мне денег на платье, дорогая, или мне снова придется продавать безделушки твоего отца.

Глубоко внутри вспыхнул гнев, но я его проглотила. Вещи отца были для меня ценнее всего.

На самом деле все, что от него осталось, – это небольшой дневник, в котором отец вел подсчет проданного. Он был бесполезен, но записи отцовским почерком были мне дороги как память. А еще остался комплект из сережек и браслета, который он подарил на помолвку моей матери, а затем передал мне. Много лет назад я имела несчастье потерять браслет из этого комплекта. Плюс сохранилось еще несколько вещиц, которые не имели большой ценности ни для кого, кроме меня.

У меня оставалось только одно последнее средство, для того чтобы победить ее эгоизм.

– Иден нужны туфли. Я думала, мы договорились, что после оплаты аренды и наших основных нужд они будут единственным послаблением в этом месяце.

Мачеха медленно поднялась с места и с наигранно невинным видом потрогала бриллиантовое ожерелье у себя на шее. Я с большим трудом заставила себя отвести взгляд от огромного камня в его центре.

Она могла бы продать ожерелье и получить столько, что мы целый год могли бы не переживать о пище и крове. Вероятно, нам хватило бы даже на то, чтобы купить небольшой домик и никогда больше не вспоминать о долгах перед арендодателями.

Но это потребовало бы с ее стороны жертв.

Вместо этого она носила бриллианты дома, демонстрируя их мышам и другим паразитам, которые прогрызали стены лишь для того, чтобы поскорее убежать прочь от разочарования и пустой кладовки.

Мачеха поймала мой взгляд, застывший на бриллианте, и ее губы скривились в жалкой гримасе, изображающей улыбку.

– Ты все неправильно поняла, дорогая: платье уже заказано. Принеси деньги на этой неделе, или это сделаю я. И для этого я продам не свои безделушки.

Три

Беспрерывный стук в дверь спальни помог мне очнуться от самого греховного кошмара, который я когда-либо видел. Я перекатился на спину и с трудом выдохнул. Член у меня стоял колом, едва ли не до боли. Я всмотрелся в обитый шелком потолок, пытаясь прийти в себя.

Никак не получалось определить, что же я чувствовал: облегчение оттого, что сон прервали, или раздражение на то, что разбудили в тот самый момент, когда я привязал любовницу к изголовью кровати и развел в стороны ее молочные бедра…

По спине пробежала дрожь. Чего я только не вытворял, наказывая эту сладкую упругую…

– Ваше высочество?

Вэл, моя заместительница, позвала громче, будто я мог не услышать землетрясение, которое она устроила, стуча по двери моей спальни. В ее резком тоне слышалось раздражение – знак того, что меня пришлось искать, и от этого ее терпение иссякло.

Я взглянул на декадентский шелк кобальтового цвета, которым были обиты стены, затем на непомерную кучу серебряных подушек, разбросанных по полу, и на роскошные меховые одеяла. Это были не мои покои.

На меня накатило какое-то смутное воспоминание: я ввалился в гостевой номер, который занимал вместе с любовницами, где-то между балом канониров и восходом солнца.

Но точно не раньше, чем выпил бессчетное количество бутылок вина из демон-ягоды и явил демонам развратного принца, которого они так жаждали увидеть. После того как тайком побывал в круге Гнева, чтобы проследить за выздоровлением брата, я принял решение, что лучше всего будет появиться на публике и пресечь дальнейшие сплетни до того, как они распространятся. Мой лучший шпион, известный просто как Шейд, доложил о том, что слухи каким-то образом просочились сквозь практически непроницаемые стены Беспощадного Предела.

Один из моих охотников проявил неосторожность в выборе собеседника. С этой проблемой мне нужно было разобраться до того, как безответственные языки проложат путь к какому-нибудь обозревателю светской хроники.

Я с улыбкой погрузился в воспоминания о прошлой ночи. Боюсь, я чересчур рьяно взялся за дело, отвлекая внимание демонов. В конце концов, брату стало намного лучше. Какой бы жестокой ни была атака дракона, никто не погиб, что само по себе удивительно. А еще прошло слишком много времени с тех пор, как я подпитывал свой грех в последний раз. Не все способы так действенны, как охота на ледяного дракона, но на тот момент мне хватало.

Прошлая ночь определенно утолила мой аппетит.

Вдруг по линиям татуировки на моей обнаженной груди кто-то провел теплой рукой.

Я забыл, что был не один.

Темно-рыжие волосы рассыпались по гибкому телу…

Келли? Кэсси?

Голова болела так сильно, что многих подробностей мне было не вспомнить. Девушка медленно сползала вниз, считая кубики моего пресса. Ее намерения стали предельно ясными.

Закрыв глаза, я бы с легкостью снова погрузился в тот сон.

Кошмар, напомнил я себе. Это определенно был кошмар. А начался он в тот самый момент, когда я вошел в бальный зал и увидел ее. Она же посмотрела на меня так, будто я был бичом королевства и больше всего на свете ей хотелось избавить от меня наш бренный мир.

Почти всю прошлую благословенную неделю не было ни следа проклятия Семи Кругов, ни ее беспощадных репортажей. И вот она здесь, собственной персоной, мисс Адриана Сент-Люсент. Стояла и хмурилась во всей своей синеволосой, голубоглазой адской красе. Я нарочно взял с собой двух любовниц, чтобы насладиться ее отвращением. Ворвался на вечеринку в образе высокомерного и беспечного принца-демона, притворяясь, что не заметил мрачного взгляда, который она бросила на меня с другого конца зала.

А поскольку я знал, как сильно она презирала такие выходы на публику, меня охватило извращенное чувство восторга.

Что может быть приятнее, чем испортить вечер своему сопернику?

Я нежно сжал запястье… Кэсси? Келли? Она уже добралась до цели, но я скатился с постели, про себя радуясь тому, что брюки с низкой посадкой остались на мне.

Тихо выругавшись из-за того, что тело все никак не остывало после порочных фантазий, я прошлепал босиком по чрезмерно мягкому плюшевому ковру к источнику раздражающего грохота.

К тому моменту от стука Вэл дверь чуть не слетела с петель. Распахнув ее, я бросил на заместительницу свой самый невинный взгляд, хотя у меня по-прежнему все стояло колом. Чтобы этого не заметить, надо было стать слепой и глухой, а Вэл таковой не была.

В данном случае это стало для нее проблемой.

Вэл выругалась себе под нос, а затем прищурилась, глядя на ту, что лежала в постели рядом со мной, сонно озираясь. Вероятно, проверяла, надето ли на ней под мехами хоть что-нибудь. Конечно, девица была раздета.

Я повернулся как раз в тот момент, когда Келли-Кэсси сбросила одеяло, обнажив наливную грудь с венчающими ее тугими бутонами. Очевидно, она старалась уговорить мою заместительницу присоединиться. Я вопросительно вздернул бровь, по большей части для того, чтобы немного подразнить помощницу.

Вэл только недовольно закатила глаза.