Пария (ЛП) - Райан Энтони

Я пожал плечами и вернулся к словам на листке.

– В моих жилах течёт аскарлийская кровь, – прочитал я, – как течёт во всех настоящих уроженцах Фьордгельда, хоть нам и приходится кланяться южным королям. – Мой голос постепенно стих, когда из глубин памяти всплыло воспоминание.

– Это мы, – тихо и испуганно прошептала Беррин. – Ты и я той ночью в лесу. Там пять страниц, на них записано каждое слово, которыми мы обменялись, а я едва помню, что говорила их. – Она рассмеялась, и это был краткий пронзительный выдох, лишённый веселья. – Сначала я подумала, что ты грандиозно пошутил надо мной, пока не поняла, что это невозможно. Но то, что написано в этой книге, тоже невозможно. Здесь, ясно как день, записаны наши слова на каэритском языке в книге, которой, должно быть, несколько сотен лет.

Я закрыл книгу, и мои руки вдруг задрожали, как и у неё. В голове пронеслись мысли о Ведьме в Мешке, я искал смысл, а находил лишь одни загадки. «Итак, ты всё-таки пришёл ко мне на поле крови», сказала она тогда. Сейчас мне стало ясно, что наша встреча на Поле Предателей была предсказана. А если так, то ведьма прочитала это в книге? Неужели все её разговоры об утраченном знании были лишь притворством, чтобы поместить её в мои руки? Но зачем?

– И там всё в таком духе? – спросил я.

– Не знаю. – Беррин улыбнулась, хотя выглядело это так, словно она поморщилась. – Первые несколько страниц – фрагментарные разговоры между юным разбойником и мужчиной, который кажется его наставником. Как только я поняла, что перевожу свои слова, я остановилась. Я считаю себя женщиной, не чуждой отваги, но… – С её губ слетел лёгкий вздох. – Есть знание, которое лучше не открывать, по крайней мере, мне.

Она снова сунула руку в сумку и достала другую книгу. По чистоте переплёта я понял, что она новая. Открыв её, я увидел чистые страницы, заполненные неровным, но читаемым почерком Беррин.

«Руководство по переводу древнего каэритского, Беррин Юрест», – сказала она. – Моя первая книга, только для тебя. С ней ты сможешь закончить свой перевод. Хотя – и мне, как библиотекарю, больно это говорить – я бы предложила тебе бросить её в первый же костёр.

Я подумал, что с этим сложно поспорить: книга была неестественной, плод мерзких языческих практик. Впрочем, я знал, что не смогу бросить её в огонь, как не смог бы броситься сам.

– А сокровища? – спросил я, чтобы сменить тему на менее тревожные вопросы. – Ты нашла логово Морской Гончей?

Она выпрямилась, и с вернувшейся в какой-то мере прежней уверенностью кивнула на новую книгу в моей руке.

– Последняя страница.

Снова открыв её, я обнаружил карту, выполненную с такой тщательностью, которая подтвердила, что её рука лучше подходит для рисования, чем для письма. Я узнал уточнённое и детализированное изображение островков посреди Кроншельдского моря из пиратских хроник, описывающих деяния Морской Гончей.

– Железный Лабиринт, – сказал я, и мои глаза загорелись при виде маленького кружочка вокруг одного из островков поменьше. – Оно здесь?

– Я раскопала рассказ моряка, который служил на торговом судне, захваченном Морской Гончей, – сказала Беррин. – Он описывал, что его привезли в цепях в огромную пещеру под маленьким островом. Там не было упоминаний о знаменитом сокровище, но о каком укрытии ещё мечтать Гончей?

Я взглянул на неё, увидев, что она снова тепло улыбается.

– Какая-то часть меня хочет отправиться с тобой, – с ноткой сожаления проговорила она.

– Так поехали. – И я говорил всерьёз. Несмотря на всю её очевидную двуличность, Беррин была интересным спутником, да и перспектива возобновления постельных приключений в немалой степени привлекала.

– Я не могу оставить библиотеку. – Она вздохнула и печально опустила плечи. – Назревает столько бед, что скоро ей потребуется настоящий охранник.

– Беды и впрямь назревают, – ответил я. – На самом деле я даже не знаю, сколько ещё будет безопасно для меня и моих товарищей оставаться в этом порту. Лучше всего было бы убраться отсюда как можно раньше.

– У меня есть знакомый капитан, который готов взять на борт лишнего пассажира за хорошую плату.

– Двух лишних пассажиров. У меня есть напарник.

– Как пожелаешь. Тебе нужен Дин Фауд, капитан «Утренней Звезды». Это старый когг, но быстрый. А капитан – старый негодяй, но когда сделка заключена, ему можно верить. Когда отыщешь его, упомяни моё имя, а иначе он, скорее всего, рассердится. И мне известно, что «Утренняя Звезда» вернётся через шесть дней.

– Начинаю подозревать, что в этом порту мало есть такого, о чём ты не знаешь. – Я махнул книгами, а потом убрал в складки туники со словами: – Мы ещё не обсудили твою цену за это.

– О-о, – сказала Беррин, поворачиваясь, чтобы уйти, – Думаю, Элвин Писарь, ты уже сполна со мной расплатился.

– Ты не спросила почему, – сказал я, заставив её помедлить.

Она повернулась, изогнув бровь.

– Почему?

– Почему здесь будет небезопасно. И не спрашивала о моих последних приключениях. Разве тебе не любопытно, что я нашёл в диких землях?

Она ничего не сказала, продолжая смотреть на меня лишь с лёгким любопытством, а я указал на могучую статую:

– Вышло так, – сказал я, – что я встретил человека, который сильно напомнил мне вот этого Ульфнира, только у него был топор. Огромный каменный топор.

– И всё же, ты вроде бы не ранен. – Беррин с улыбкой наклонила голову. – Не все южане, встретившие аскарлийца, настолько везучие.

– Я не говорил, что он аскарлиец.

От этих слов её губы робко дёрнулись, но это явно её не особенно встревожило.

– Мы встретились с ним вскоре после того, как он запытал человека до смерти, – продолжал я, отчего выражение её лица хотя бы стало намного серьёзнее. – Алый Ястреб. Ты о таком слышала? Это сделали с человеком, который совершил, видимо, ужасное преступление, везя шерсть на продажу в этот город, чтобы накормить свою семью.

– Это вызывает огромное сожаление, – ответила Беррин. – Хотя, как и многое на войне.

Я подошёл ближе, потянул за шнурок на шее и достал её подарок.

– А ещё у него был такой же. – Я покачал серебряным узлом у неё перед глазами. – Любопытно, тебе так не кажется?

На краткий миг взгляд Беррин задержался на талисмане, а потом она отступила и подняла лицо, глядя на бесстрастный каменный лик Ульфнира высоко вверху.

– Альтвар-Ренди, – сказала она, – повествует о том, как Ульфнир, повелитель Дальних Царств, сражался в великой битве против Хельтваров, мерзких зверей из Ямы мучений. Одолев их, он пожелал очистить свои владения от их трупов и сплёл их всех в новое царство, в землю, на которой мы стоим. Таким образом, когда этот мир родился, сама почва была засеяна злом. И из этого зла растут все беды человека и природы. Устыдившись своей ошибки, Ульфнир поклялся защитить своё творение и всех смертных, обитавших на нём, посвятив всех своих детей и внуков этой задаче. Себя он поставил стражем Залов Эйвнира, чтобы даже за покровом смерти самые достойные получили справедливую награду. Такова преданность Ульфнира своему творению, и таков долг нас, смертных, перед ним. А чему предан ты, Элвин?

Я сомневался, что она ждёт ответа, и потому промолчал. Беррин перевела взгляд с мрачного решительного лица Ульфнира на основание его статуи – квадратный постамент, густо исписанный рунами. До сего дня я не знаю, специально ли она остановилась на одной конкретной группе символов, или это был просто бессознательный рефлекс, рождённый долгими годами изучения. Исключительно из сентиментальности я предпочитаю верить в последнее.

– Приятно было снова с тобой повидаться, – сказала она, а потом ушла быстрым шагом.

Я подождал, пока она не исчезнет в лабиринте улочек, и подошёл к постаменту. Рунические символы, которые привлекли её внимание, находились в самом конце надписи и буквально ничего для меня не значили. Я очень тщательно их скопировал, взяв из кармана кусочек угля и пергамент. Где-то в этом порту, который скоро будет осаждён, обязательно найдётся хоть одна душа, кому известно их значение.