Избранное. Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Симмонс Дэн

Грегорио Фуэнтес отпраздновал свой сотый день рождения на Кубе в 1977 году.

В 60-х, когда я работал в Берлине, до меня дошли слухи о сорокалетней советской женщине-разведчице, завербованной в бывшей шпионской сети нацистов, которой руководил Рейнхард Гелен. Во время войны организация Гелена была самой эффективной и успешной разведывательной службой Германии.

Слухи об этой женщине заинтересовали меня потому, что ее звали Эльза Хальдер и она была дальней родственницей Эрвина Роммеля и ничем не напоминала арийку – темные волосы и глаза, смуглая кожа, – однако выросла в семье немецкого дипломата, которая на протяжении 30-х проживала в Испании. Но самым примечательным для меня оказалось то, что на Олимпийских играх 1936 года она завоевала для сборной Германии бронзовую медаль по плаванию на дальние дистанции.

Я не пытался выяснить ее личность и местопребывание и ни разу не сталкивался с ней в своих операциях.

Рейхсфюрер Гиммлер не отказался от своего стремления к полной власти в нацистских разведывательных кругах и в самом Третьем Рейхе. У нас в ОСС никто не сомневался, что Гиммлер не только хочет быть заместителем Гитлера, но и стремится к тому, чтобы самому стать фюрером, когда придет время. Эта уверенность подстегивала нас, заставляя усерднее относиться к своей работе.

Весь 1943 год Гиммлер и его коллеги по РСХА искали способы дискредитировать адмирала Канариса и его Абвер. В январе он назначил шефом РСХА Эрнста Кальтенбруннера, и тот первым делом поставил полковника Вальтера Шелленберга – соавтора Гиммлера и Гейдриха в разработке операции „Ворон“ на Кубе – во главе АМТ IV. Главной задачей Кальтенбруннера и Шелленберга было уничтожение Абвера.

Такая возможность представилась им в январе 1944 года.

В результате сложных махинаций СД агент Абвера в Стамбуле доктор Эрих Вермехен сдался британцам. 10 февраля британцы действуя по указаниям Уильяма Стефенсона и Яна Флеминга из М16, подтвердили факт предательства Вермехена.

Гитлер был взбешен. Два дня спустя он подписал указ об упразднении Абвера как самостоятельной разведывательной службы, подчинил его РСХА и предоставил Генриху Гиммлеру полный контроль над зарубежной разведкой. Канариса немедленно сняли с поста, который он занимал в течение девяти лет.

После неудавшегося покушения на Гитлера Шелленберг лично арестовал Канариса, единственным преступлением которого было то, что он знал о заговоре и не сообщил о нем фюреру. Бывшего руководителя разведки отвезли на мясоразделочную фабрику и несколько раз вздернули к потолку на крюке, проволокой стянув ему руки за спиной. Казнь заговорщиков сняли на пленку, и Гитлер целыми вечерами вновь и вновь просматривал эти кадры.

Теодор Шлегель вернулся в Бразилию летом 1942 года и был немедленно арестован. Дельгадо и Бекер организовали разоблачение всех южноамериканских агентов Абвера, которых вскоре сменили люди из СД. В октябре того же года Шлегель и шесть его сподвижников предстали перед судом особого бразильского трибунала. Шлегель был приговорен к четырнадцати годам тюрьмы.

На следующий день после того, как Дельгадо убил на Пойнт Рома двух немецких лазутчиков, гауптштурмфюрер Иоганн Зигфрид Бекер бежал в Бразилию и еще два с половиной года оставался на свободе, организуя разведывательные сети СД взамен ликвидированных абверовских, хотя в общем и целом его деятельность приносила скорее вред, нежели реальные результаты. Бекера арестовали в апреле 1945 года за считанные недели до падения Третьего Рейха и самоубийства его фюрера.

Дж. Эдгар Гувер ушел из жизни 2 мая 1972 года национальной знаменитостью, хотя назвать его национальным героем было бы не совсем правильно.

В тот год мне исполнилось шестьдесят, я руководил отделением ЦРУ в Калькутте – один из множества стареющих гражданских служащих, мечтающих о пенсии. Я не был в Штатах около тридцати лет.

Весть о смерти Гувера я получил ночью по закрытой телефонной линии; я сразу схватил трубку другого аппарата и позвонил своему старому другу в Лэнгли, штат Виргиния. Тот связался со своим человеком в ФБР, который, в свою очередь, взялся доставить мое письмо новому директору Бюро, Л. Патрику Грею. Это письмо было передано через контору генерального прокурора, чтобы его не перехватили приспешники Гувера. На письме было указано – „Лично в руки адресату“.

Грей прочел его 4 мая 1972 года.

Письмо начиналось следующими словами: „Сразу после известия о смерти Гувера Клайд Толсон позвонил из резиденции директора в штаб-квартиру ФБР, вероятно, Дж. Р. Мору.

Толсон распорядился вынести все конфиденциальные материалы, содержавшиеся в кабинете Гувера. К 11 часам утра они были перемещены в резиденцию Толсона. Находятся ли они по-прежнему там, неизвестно. Главное заключается в том, что Дж. П. Мор солгал вам, утверждая, будто бы этих материалов не существует. Они существуют. Их систематически скрывают от вас…“

Директор Л. Патрик Грей немедленно передал письмо в лабораторию ФБР для экспертизы. В лаборатории выяснили лишь, что при его составлении были использованы две пишущие машинки: конверт был напечатан на аппарате „Смит Корона“ шрифтом „элита“, а текст – на машинке „IBM“ шрифтом „пика“. Ни на конверте, ни на бумаге с текстом нет водяных знаков, и само письмо – копия, снятая прямым электростатическим способом, а не методом с промежуточной обработкой, таким, как ксерокс.

Грей потребовал объяснений от своего заместителя Мора, который вновь заверил его, что никаких секретных и конфиденциальных материалов не существует. Грей собственноручно написал Мору записку: „Я вам верю!“

Мисс Гэнди, пятьдесят четыре года состоявшая личным секретарем Гувера, упаковала 164 папки в картонные ящики, которые сначала были доставлены в дом Клайда Толсона, а затем перевезены в подвал дома Гувера на Тринадцатой улице.

Оттуда они исчезли.

Мой друг из Лэнгли вновь позвонил мне в Калькутту 21 июня 1972 года. Его имя у всех на слуху. Он прославился тем, что выявлял информаторов в ЦРУ. Он ненавидел советских шпионов и почти в той же мере – соглядатаев из ФБР.

В давние годы существования ОСС он был другом Билла Донована и работал со мной в специальном отделе, который занимался Британией и Израилем. Мы вместе обедали с Кимом Филби, прежде чем этот двойной агент бежал в Москву. И мы поклялись больше никогда не допускать подобную оплошность.

– Они у меня, – сообщил мой друг по закрытому телефонному каналу.

– Все?

– Все, – ответил мой друг. – Спрятаны в условленном месте.

Несколько секунд я молчал. После долгих лет на чужбине я мог вернуться домой, если захочу.

– Это очень интересные материалы, – сказал той ночью мой друг. – Если мы их опубликуем, они полностью перевернут жизнь в Вашингтоне.

– Они перевернут весь мир, – заметил я.

– Надеюсь, мы скоро встретимся.

– Да, – ответил я и аккуратно положил трубку.

Глава 34

Я не вернулся домой ни в 1972, ни в конце 1974 года, когда оставил службу в Управлении.

Я приехал в Штаты четыре дня назад, почти пятьдесят шесть лет после того дня, как покинул страну, вылетев из Майами в Гавану, чтобы встретиться с человеком по имени Эрнест Хемингуэй.

Никто не хочет становиться глубоким стариком и видеть, как друзья один за другим покидают этот мир, но такова была моя судьба. Мне сейчас почти восемьдесят шесть. В молодости в меня попали четыре пули, я пережил две серьезные автокатастрофы и одну авиационную, меня четыре дня и четыре ночи носило по волнам Бенгальского залива, и однажды я провел неделю, бродя по Гималаям в самый разгар зимы. Но я уцелел. По чистой случайности. Большинство событий в нашей жизни происходит по чистой случайности.

Однако десять месяцев назад удача отвернулась от меня.

Я велел своему водителю отвезти меня в Мадрид к врачу, которому регулярно показываюсь дважды в год. В свои шестьдесят два он выглядит стариком и всегда ругает меня за то, что я езжу к нему. „Сколько лет прошло с тех пор, когда даже в Испании можно было вызвать врача на дом?“ – обычно шучу я.