Именно, - я вздохнул, подумав, что ещё немного, и начну завидовать снайперам: щиты Даггер определённо меня напрягали. Но ей об этом знать не следовало. - Что Скальд собирается делать?
Осмотреть окрестности и поискать еду, - девушка отвечала отрывисто и очень холодно. - Если у тебя всё, то мне пора. Я поговорю с Птицей. И ещё. Раз уж ты всё вспомнил, найди в своём архиве способ избавить нас от этого запечатления. Я хочу жить своей жизнью. Без тебя.
Понял, - мне оставалось лишь снова буркнуть в ответ, заканчивая разговор и давя чувство неудовлетворённости. И вдруг вновь ощутил себя подопытным кроликом, рискнувшим в одиночку бросить вызов всему ЧК в общем и отряду "Зеро" в частности. Сказать Йен о том, что Чез восстановил только семьдесят процентов памяти, я не успел, а теперь и не хотел. Навряд ли она сможет меня понять. Да и вообще, захочет ли?
Но неприятные сюрпризы только начались.
Максимально закрывшись от Даггер щитами, я занялся поисками Чеза. На мысленный призыв солнечный скат не ответил, и я привычно шагнул в пространство шлюпа. Точнее, хотел шагнуть. Как ни старался, заросшая травой поляна не желала появляться иначе, чем резкими штрихами или размытыми пятнами. Я довольно долго метался по этому калейдоскопу, прежде чем понял: ничего не выйдет. Виной тому Бешеная, или с исчезновением ската я потерял доступ к пространству шлюпа - неизвестно. Я оказался с неприятными фактами лицом к лицу, и это не радовало. Чез пропал. Тридцать процентов памяти не восстановлено. Шлюп... О нём можно забыть надолго.
И я обратился к последнему пункту мысленных "развлечений" в робкой надежде прояснить хотя бы часть тёмных пятен. Чувствовал я себя странно, словно собирался поговорить с неизвестной частью самого себя. Хотя нет. Модуль - это не я. Это Шутовская программа. Помощничек хренов...
Эй, ты. Поговорить надо.
О чём? - модуль откликнулся незамедлительно, как будто ждал всё это время. Даже интонации заинтересованно-приветливые. Приятное разнообразие за такое утро...
О многом, - я, однако, не собирался поддаваться на видимое дружелюбие. Бурчащий желудок и хорошо подпорченное настроение не способствовали задушевным беседам. - Для начала я хочу знать, какого чёрта этот Шут впихнул в меня свой архив.
Ты точно хочешь узнать сначала именно это? - в голосе проскользнула знакомая нотка ехидства. Вот зараза, чёрт... Учуял ведь...
Ты и мои мысли читаешь?
Было бы что читать, - модуль пренебрежительно фыркнул. - Тоже мне, роман тысячелетия...
Обида дёрнула, но неожиданно отступила перед прояснившимся пониманием. Шут - он и есть... Шут. И возразить мне ему нечего, как ни крути. Даже если это всего лишь язвительная программа.
А вот помочь Шутовской модуль действительно может.
Почему я не могу вспомнить нашу встречу сам? - я задал давно волнующий вопрос. - Это из-за Чеза? Потому что я неправильно снял корону?
Модуль в ответ удивлённо хмыкнул, а затем усмехнулся:
Ты действительно не понял? Ключом к этим воспоминаниям являюсь только я. У Чеза другие задачи.
Оп-па... Ничего себе, многоуровневая защита... Шут настолько подстраховался, обезопасив и себя, и меня, что не только ЧК, но и ириванам ловить нечего.
Вместе с воспоминаниями о контакте архив оказался укрыт так глубоко и мощно, словно пользоваться им не предполагалось вообще. И если бы не запечатлённая Йен, нашедшая и разбудившая солнечного ската и, собственно, шутовская программа, доброжелательно идущая на контакт, я сам в принципе никогда бы не смог добраться до всего этого.
Само собой, - подтвердил модуль. - Если секретные знания доступны любому - какие же они секретные?
Любой - это любой телепат или любой ириван?
Любой - это любой. Включая носителя секрета, - усмехнулся невидимый собеседник. - Пока ты не знаешь, что у тебя есть секрет - ты его никому не выдашь. Надеюсь, причины объяснять не нужно?
Я покачал головой. Чего там объяснять, и так всё понятно. Но зачем тогда он вообще это сделал? Что тогда произошло?
Всё узнаешь в своё время, - хмыкнул модуль. - Глаза закрой. Я спроецирую картинку на зрительные нервы.
Я вздохнул и выполнил просьбу.
И вновь увидел себя на Рапистре.
...Серебристая капля шлюпа возвышалась надо мной, как одноэтажный дом. Я осторожно коснулся чистого, без малейшей царапинки, бока. Металл, вопреки ожиданиям, после такой посадки оказался не горячим, а почти прохладным и бархатистым на ощупь. Столько раз мечтал прикоснуться к настоящему космическому кораблю, и вот, наконец...
- Ух ты... - восхищённо выдохнул я, осторожно ведя кончиками пальцев по слегка тёплому серебристому боку, словно гладил нечто живое. - Вот это да...
- Что, нравится? - доброжелательный и очень приятный мужской голос из-за спины ничуть не испугал. В конце концов, я надеялся найти здесь помощь.
- Ага, очень, - я оглянулся и открыл рот от изумления. Пилот шлюпа - высокий, стройный и зеленоглазый брюнет - словно явился из стереофильмов о покорителях вселенной, а приветливая улыбка на мужественном загорелом лице окончательно потрясла меня до глубины души. Смущали только по-мальчишески задорные вихры да наряд, совсем не подходящий для космических путешествий и настоящих героев. Облегающая, без застёжек, рубаха состояла из крупных, в три ряда, чёрных и золотых ромбов, нижний ряд которых был украшен бубенчиками и доходил до середины бедра пилота. Бубенчики украшали и зубчатый воротник рубахи, если золотистое нечто, достигавшее плеч и середины груди мужчины, можно было назвать воротником. На предплечьях пилота металлически блестели то ли очень широкие золотистые манжеты, то ли самые настоящие наручи, какие я видел на уроках истории. Всё остальное было чёрным: рукава рубахи, широкий ремень на талии, облегающее трико и кожаные башмаки с задорно вздёрнутыми острыми носами, на которых тоже красовались бубенчики. Двигался при этом необычный астронавт бесшумно.
