Правда выше солнца (СИ) - Герасименко Анатолий

– Ты живой, – сказала Эвника, и пламя факела, затрепетав от сквозняка, осветило её лицо. Она улыбалась радостно и удивлённо, будто была в самом деле счастлива видеть Акриона. – Ты живой, боги! Ты пришёл!

– Пришёл, – откликнулся Акрион. Он растолкал окружавших его воинов и двинулся к сестре.

«Кинжал! У неё кинжал!» Кадмил прицелился в Эвнику, но та уронила оружие на пол и, едва не споткнувшись, с разбега бросилась Акриону на грудь.

– Акринаки, Акринаки! Ах ты, непоседа, братишка, милый мой братец! – бормотала она, обнимая его за шею и целуя в щёки. – Я же столько людей разослала, чтобы тебя искали! А ты – ты сам пришёл! Фимула-то, Фимула рада будет! Живой, боги, боги милостивые, живой!..

Акрион взял её за запястья и с силой оттолкнул. Эвника пошатнулась. Удивлённо нахмурилась, всё ещё улыбаясь. «Неплохо сыграно, – усмехнулся Кадмил. – Впрочем, чего ещё ждать от той, кто давно играет не последнюю роль в Сопротивлении?»

– Возьмите её, – сказал Акрион.

Тут же подоспели двое бойцов – лудии за две недели научились немного говорить по-эллински и поняли команду, которую Акрион, забывшись, произнёс на родном языке. Крепко схватили Эвнику под локти. Она вскрикнула от боли и неожиданности:

– Вы чего? Эй, что за шутки? Акрион, это твои солдаты?..

– Перестань! – оборвал тот. – Можешь не стараться. До утра посидишь в подвале, там, где я сидел. А утром решим, что с тобой делать. Будет суд.

– В подвале? – Эвника растерянно огляделась. – Суд? Ты в своём уме? За что?

– Ты прекрасно знаешь, за что, – ответил Акрион. На скулах его ходили желваки. – Прекрасно знаешь. За то, что притворялась… За то… А, архидия!!

Он хрипло зарычал, стиснул виски сжатыми кулаками. Эвника ахнула.

– Продала меня разбойникам! – выкрикнул Акрион. – Ты, сестра! Как только… Как ты смогла такое? Мы же росли вместе! Я был в плену! Меня столько раз хотели убить! Меня бы и убили, если… если бы не друзья. А-а, хватит, хватит! Уведите её, уведите в подвал!

– Что за чушь? – закричала Эвника. Голос звенел, как слишком сильно натянутая струна кифары. – О чём ты говоришь, кто тебе такое сказал?!

Акрион выдохнул, провёл по лицу ладонью.

– Они сами признались, – сказал он почти спокойно. – Те разбойники, которых ты подкупила. Они тебя сдали. Всё, не хочу больше ничего слышать. Уведите её! Да обращайтесь бережно, это моя сестра. Несмотря ни на что. Скуна лукаре ми зива!

– Постойте, – беспомощно сказала Эвника. – Погоди, Акрион…

Лудии, которые держали её за руки, нерешительно двинулись с места. Эвника охнула, оступилась.

– Фурте скуна лукаре анкас зива? – спросил один из них, курчавый паренёк с крупным восточным носом.

– А, да, вы же не знаете, где подвал, – буркнул Акрион. – Кадмил, прошу, покажи им дорогу. Я должен найти Фимению.

Кадмил шагнул вперёд. Эвника вгляделась.

– Гермес? – подбородок дрожал. – И ты здесь? Милостивый, прошу, вразуми брата…

Кадмил фыркнул от злости. Задрал голову, ткнул пальцем в шею, туда, где зудело и ломило весь вечер:

– На вые сей и днесь алеет шрам! Твоя, жено, рука повинна в сём увечье, хоть не твоей рукой оно причинено…

Он осёкся. Все вокруг глядели на него: Акрион – удивленно, лудии – с непониманием, Эвника – с ужасом. «Гадство, – подумал Кадмил, досадуя. – Опять забыл... Неловко вышло». Боль стукнула в голове, да так, что рука сама потянулась к затылку.

– Пойдем-ка в подвал, милая, – сказал он, морщась. – Там тебе самое место после всего, что ты сделала. И с Акрионом, и со мной.

– Не может быть! – крикнула Эвника. – Да что такое происходит?!

Тут наконец, не удержавшись, она расплакалась – громко, навзрыд, как несправедливо обиженный ребёнок. Акрион отвернулся. Кадмил снял со стены пару факелов и, массируя шею, повёл лудиев в подвал – хорошо знакомой дорогой. Эвника плакала, пока они вчетвером ступали по тёмному коридору, плакала, спускаясь по лестнице, плакала, когда её ввели в подвал. И только когда очутилась в камере, пол которой был засыпан песком, чтобы скрыть когда-то пролитую кровь – только тогда Эвника затихла и лишь всхлипывала, пока Кадмил собственноручно завязывал верёвку на петлях.

– Стерегите хорошенько, – велел он лудиям на прощание. – Если всё пойдёт, как надо, через часок-другой я её заберу. Будет звать, угрожать, обещать награду – не слушайте. Будет кричать, что умирает – не верьте. Попросит встречи с братом – наплюйте. Она хитра, как змея, и опасна, как сколопендра.

Лудии стукнули мечами по щитам.

– Аве, Турмус! – пролаяли хором.

Кадмил хмыкнул: его всегда забавляло, как тиррены коверкали имя Гермеса. Собрался было идти, но поднял палец:

– Да, совсем забыл. Если вы, вояки, её по какой-то причине упустите… Я вас убью. Для начала. А потом встретимся в Аиде. Или, как вы его называете, в Мундусе. Вы всё поняли?

Оробевшие лудии вылупили глаза и часто закивали.

– То-то, – сказал Кадмил удовлетворённо, подхватил один из факелов и пошёл прочь. У двери он, не оборачиваясь, крикнул: – Да не вздумайте её снасильничать! Яйца Керберу скормлю!

– Аве, Турмус! – жалобно отозвались лудии.

Усмехнувшись, Кадмил принялся подниматься по лестнице.

«Так рыдала, паршивка, – думал он, покачивая головой. – Может, и впрямь не виновата? Хотя, если не она, то кто? Фимения? Смешно даже думать. Вот женщины бывают! Змеи, а не бабы… Ладно. Прочь сомнения и глупую жалость. Это победа. Победа! Осталось только допросить Эвнику – по всем правилам, с пристрастием, с обязательным применением магических декоктов. Ба, а ведь улететь-то я с ней не смогу. Нужен транспорт какой-нибудь с Парниса. Смерть на меня, совсем не продумал эту часть плана. О Мелита, мне вновь нужна твоя помощь!»

В сумке, что висела за плечами, будто бы в ответ на мысленный призыв, колыхнулась «лира». Как всё-таки здорово, что Мелита притащила тогда со склада эту громоздкую штуковину. Даже не верится, что протаскал её с собой целый месяц напролёт, от Афин до Вареума и обратно. Теперь, наконец, можно задействовать «лиру» и запросить подмогу с Парниса. Фонить, конечно, будет страшно. Если Локсий вернулся на Землю, он мгновенно поймёт, что Кадмил сбежал и пользуется магической техникой, наплевав на запреты. Да и выстрелы из жезла не могли остаться незамеченными. Но теперь это уже неважно: ведь в руках Кадмила – Эвника. Главная фигура человеческого Сопротивления, ключ к разгадке тайны алитеи, предательница, притворщица, гидра, грайя, горгона! Посмотрим, как ты запоёшь в руках Локсия, дрянь!

«И посмотрим, как запоёт сам Локсий, – думал Кадмил, переводя дух. Ступеньки кончились, вдали замаячило светлое пятно входа в гинекей. – Посмотрим, что скажет этот надутый колдун, когда я представлю доказательства его тупизны! «Подумай над своим поведением»? «Перестань носиться как угорелый и творить глупости»?! Ха, как бы не так! Однако надобно набраться терпения. Победа уже у меня в руках. Осталось сыграть последнюю сцену. Мелита. Ребёнок. Летать…»

Откуда-то вдруг потянуло чистым дождевым духом. Кадмил остановился посреди коридора, держа факел в вытянутой руке, чтобы масляный чад не лез в лицо. Издалека слышался рык Акриона, раздающего команды, ему вторил скрипучий голос Спиро – и здесь оказался в гуще событий, доходяга! Бряцало оружие, перекрикивались лудии. Кажется, они искали Фимению и никак не могли найти. Кадмил внезапно почувствовал огромную усталость. Ему отчаянно не хотелось возвращаться к людям. Хотелось побыть в тишине, остудить голову… И услышать голос Мелиты.

Он двинулся в сторону. Откинул полог. Прошёл коротким тамбуром и очутился во внутреннем дворике.

Тучи сгинули. В чистом, омытом дождём небе под серпом Луны неподвижно чернел гребень древесных крон. «На открытом месте сигнал будет сильней, – подумал Кадмил, скидывая сумку и развязывая тесёмки. – Всего-то полторы сотни стадиев. Эх, и всполошится Локсий… Если он, конечно, на Земле».

Он достал прибор, утвердил округлое основание на сырой почве. Выдвинул антенны эмиттера: получилось и впрямь похоже на музыкальный инструмент, только без струн. Сдвинув пластину на корпусе, набрал код вызова. Затаил дыхание, слушая шорох помех.