Аленький цветочек - Разумовский Феликс
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
– Кушай на здоровье, поправляйся. – Григорьевна похлопала девушку по ноге и стала бинтовать намазанное колено холстиной. Новомодных марлевых бинтов старая лекарка не признавала. – А касаемо экспедиции вашей… зря стараетесь, вот что скажу. Таким макаром вы шиш с маслом найдёте. Вам, городским, природы не понять. Лезете со своим уставом в чужой монастырь, ничего слушать не хотите. Да и вообще… нынешние люди выбрали неверный путь, они на земле чужие. – Старая колдунья завязала узел покрепче, поднялась с древнего прямоугольного камня, служившего ей сиденьем, и впервые за всё время улыбнулась. – А ты вот, девка, из другой породы, курловская. Те всегда без шор на глазах жили. Так что слушай да запоминай, может, чего и отложится в душе. Родовая [126] ты.
Много чего рассказала интересного Григорьевна Виринее. А на седьмой день помылась в баньке, оделась во всё чистое и, улёгшись на лавке, сказала просто:
– Время пришло умирать.
Скудин-старший молча стоял возле матери. Дарья Дмитриевна, хоть и знала, что плакать нельзя, давилась слезами. Виринея кусала губы, обыденность происходившего ошеломила её. Сколько бьётся человечество над таинством смерти, сколько размышляет о неизбежном каждый из нас… И как всё, оказывается, просто…
– Степан, нож! – Григорьевна сама засунула себе под голову боевой тесак, чтобы душа легче покинула тело, едва заметно улыбнулась бледными губами. – Преставлюсь – не тяни, сжигай, – велела она сыну. – А ты, девка, иди-ка сюда! – Она властно подняла глаза на Виринею, взгляд её светился облегчением, как у человека, обхитрившего судьбу. – На, девка, возьми!
Протянула ей сухонькую морщинистую ладонь, крепко сжала пальцы… и, дёрнувшись едва заметно, вытянулась на скамье. Улыбка так и не сошла с её лица, ставшего совсем восковым.
Виринею же в руку ударил словно бы электрический разряд, она даже пошатнулась, чувствуя, как идёт кругом голова. Виринее ещё не доводилось хоронить близких людей, и она только тут осознала, насколько сильно успела привязаться к Григорьевне.
– Ой, бабуленька, – зашептала она, – на кого же ты нас покинула…
Наше государство почему-то считает, что право распоряжаться бренными останками умерших принадлежит ему и только ему. Вздумаете сами похоронить усопшего родственника – и вас обвинят в самоуправстве и чуть ли не в глумлении над телом. Да ещё найдутся «свидетели», которые начнут утверждать, что вы… зарыли живого. В корыстных целях, естественно…
Бывшая ссыльнопоселенная и это предусмотрела. Оставила сыну собственноручно подписанную бумагу, где выразила свою последнюю волю. Тамара Григорьевна пожелала для себя огненного погребения. Да не где-нибудь в казённом крематории, а около дома.
Её тело возложили на сруб утром следующего дня. Кроме близких родственников были Виринея с профессором Звягинцевым да, конечно, саам Данилов – молчаливый, однако с просветлённым лицом. Ещё одна душа освободилась от оков плоти, изготовилась вознестись в небо – домой…
– Прощай, мать. – Вздохнув, Скудин-старший зажёг берёсту. Не сразу, с потрескиванием принялись толстые сосновые брёвна, но вот прозрачный воздух наполнился дымом и смоляным духом, высоко в небо взвились огненные языки… И внезапно на их призрачном фоне Виринея вдруг увидела желтоватое сияние, которое, колеблясь и радужно переливаясь, медленно потянулось в безоблачную синь. Нездешний свет полыхнул в голове Виринеи, она качнулась и, чтобы не упасть, схватилась за стоявшую рядом Дарью Дмитриевну. Та молча поддержала её, неотрывно глядя на величаво разгорающийся костер.
– Извините… – Виринея отняла дрожащие руки, прикусила крепко губу. Перед глазами у неё рушился, менял цвет и форму старый привычный мир, поворачивался неизвестной стороной, большинству живущих недоступной. Девушка почувствовала себя, словно в детстве, когда стало ясно, что куклы живут на сцене не сами по себе, а управляются с помощью ниток. Так вот, мир действительно напоминал кукольный театр. Всё вокруг пронизывали незримые, но очень прочные связи. Можно потянуть за ниточку, а можно и оборвать… От сокровенного знания, от внезапного ощущения собственной силы у Виринеи перехватило горло, она судорожно всхлипнула…
Шумно полыхали смолистые стволы. Дым сизым саваном укутал мёртвую, ограждая от людских глаз её последнее таинство. Медленно плыло в небеса золотистое переливающееся облачко… Высоко, высоко… Туда, где в иной реальности высились неприступные Рипейские горы, где сияли под иномировым солнцем ручьи и реки Страны Белых Вод и хранили святое могущество великие камни Арктиды…
Сортирный катарсис
Всему в этой жизни приходит конец. Харчам в том числе. Поход в райцентр за продовольствием Гринберг назначил на субботу, однако сам по причине нездоровья не поехал, откомандировал Ивана, Звягинцева и Бурова на «Хаммере». Авторитет его в хозяйственных вопросах был непререкаем – американцы молча выкатили джип, Скудин столь же послушно сел за руль, Глеб с профессором устроились рядом (если кто не знает – «Хаммер» в ширину примерно как наши «Жигули» в длину), и приземистый четырёхколесный монстр, породисто рыча, покатил по тундре в направлении трассы. Подвеска у него была непробиваемая, на всё плевать – ухаб не ухаб, яма не яма. Джип всех джипов, не какой-нибудь там сверкающий металликом «паркетный внедорожник» для городского пижона…
Было ещё довольно раннее утро. когда «Хаммер» преодолел все сто двадцать вёрст и вырулил на единственную и главную площадь райцентра. Вот, стало быть, и она, столица данного участка Лапландии. Российской. Деревянные обшарпанные домики, деревянные тротуары, деревянные покосившиеся заборы, зеленеющие грядки за ними…. А посередине – шумное торжище. С южной стороны над ним высилось здание, украшенное триколором. Окна другого, расположенного точно напротив, украшали железные решетки. В центре высилось тотемическое изваяние из чугуна. Тих и сумрачен был Владимир Ильич, казавшийся сошедшим с одной остроумной карикатуры времён Перестройки… На той карикатуре множество мелких вождей, суетившихся у подножия постамента, уверенно тыкало вытянутыми руками в диаметрально противоположные стороны… а над ними нависал Ленин, в тяжком раздумье опустивший обычно указующие длани…
126
О, какое приключение! (англ.)
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
Похожие книги на "Аленький цветочек", Разумовский Феликс
Разумовский Феликс читать все книги автора по порядку
Разумовский Феликс - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.