Ритуал (СИ) - Ри Тайга

— Подобное рвение… — алариец облокотился рядом на перекладину стойла. — …похвально.

Я думала, Мастер обязательно пройдется моим успехам в боевке — утренняя тренировка сегодня прошла без меня, а вчерашняя дуэль… допущенные ошибки я знала лучше, чем кто-то другой, но Ликас молчал. То, что весь вчерашний поединок Наставник видел одним из первых, я не сомневалась — тройка охраны из аллари сопровождала нас на полигон.

Ликас хмурился, сплетал и расплетал пальцы, смотрел на лошадей в стойлах, но не видел их — мысли были где угодно, но только не здесь. За лопатками кольнуло — с самого утра меня не оставляло отвратительное ощущение — тянущее, сосущее, мерзкое, как будто я спала, проснулась и просто забыла, насколько всё плохо. Как будто должно произойти что-то плохое, точнее уже произошло, но я просто забыла об этом.

Я аккуратно повела плечами, чтобы размять напряженные мышцы и не потревожить больной бок.

— Наставник… — Ликас не услышал меня с первого раза. — Наставник, — позвала я ещё раз. — Случилось что-то плохое, да?

Алариец моргнул — раз, два, взлетели короткие белесые ресницы, он встряхнулся и, наконец, обратил внимание на меня.

— Мир пока стоит, Вайю, — хмыкнул он. — Не считая того, что вся челядь была свидетелями утреннего выступления господ Блау на заднем дворе…

Я фыркнула, как лошадь.

— … сир Аксель помнит зло очень долго. Очень, — добавил Ликас со знанием дела. — Это было неверное решение.

— Я знаю. Брат… остынет, — выдохнула я совсем тихо. — …надеюсь.

У входа загремело — створки отворились, пахнуло морозом, солнцем, дворовым шумом, людским гомоном.

— Мисси, — слуга склонился в торопливом поклоне. — Мисси, все сбились с ног, ищут вас. Карета подана, все ждут только вас.

— Так быстро… — я запахнула плащ, накинула капюшон и затянула тесемки, — …молодцы, — похвалила я, конюший немного зарделся, приняв это на свой счет. — Сейчас буду.

Слуга откланялся, а я развернулась к аларийцу.

— У меня с утра мерзкое чувство тут, — я легонько стукнула по груди, — и как будто кто-то смотрит в спину, — я передернула плечами, — очень холодно. Как будто я забыла надеть плащ и … это похоже на … площадь, — сформулировала наконец. — Как перед тем прорывом в Керне. Наставник, — я встала перед аларийцем и требовательно заглянула в глаза, — если вы знаете, что происходит, скажите!

Ликас прищурил глаза, взгляд стал требовательным и острым.

— Ничего, — выдал он наконец, — о чем бы я знал…

Я выдохнула.

— … но горцы уходят, Вайю.

— Уходят? Куда уходят?

— Шаманы, — на этот раз сарказм в голосе аларийца слышался отчетливо, — постучали в бубен, поели своих грибов…

–.. покурили травок…

— … покурили травок, — согласился он покладисто, — и выдали, что идет Белая смерть. И Черная.

Я сдвинула брови. Белая смерть, так горцы называют лавины и землетрясения в горах, когда ледовые шапки с вершин Лирнейских сползают вниз, погребая под собой целые селения. От Нике я знала точно, что их шаманы редко ошибаются в том, что касается гор. Да, всё остальное — дремучие суеверия, но снежные лавины — это реальность. А Черная… Черной смертью они называют… тварей. Черная смерть приходит из-под земли, из самой сердцевины гор. Бойся разбудить Черную смерть, бойся потревожить сон, так говорят горцы.

— Маги не предупреждали об активности, прогноз на лавины дают за декаду.

Ликас кивнул.

— Помнящий тоже… молчит.

Я покатала на языке формулировку — слова горчили. Недоговоренность всегда немного горчит на вкус. Ликас не сказал «Помнящий не видит», он сказал «молчит». Псаковы аларийцы.

— Прорывы? На изнанке?

— Тихо, — свистяще ответил Наставник. — Проверял дважды.

— Но горцы уходят…

Алариец задумчиво кивнул. А я хрустнула пальцами, и потерла запястье под перчаткой — руки под кружевом чесались. Отвратительно.

— Тогда, на площади. Я никогда не спрашивала. Вы знали, Наставник? Предвидели тот прорыв?

— Нет, — Ликас тряхнул головой. А потом сердито сдвинул брови. — Если бы видели, ты бы сидела в поместье, — постановил он безаппеляционно. — Создание искусственных дыр в Грани предсказать невозможно.

Я прикусила губу. Значит, я поняла неверно. Если кому-то опять взбредет в голову провести ритуал, это не увидеть на изнанке.

— Но табор, аллари тоже ушли. Старейшины объяснили причину?

— Мисси…, — умоляющий голос слуги донесся от дверей. — Все ждут…

— Два мгновения, — я кивнула слуге, обернувшись к Ликасу, и требовательно перехватила его за рукав — вытрясу ответ, если промолчит. — Мастер! Табор ушел из-за горцев?

Ликас расхохотался. Весело, расслабленно, по-доброму, так, что лучики морщинок разбежались вокруг глаз.

— Аллари не верят в Белую смерть, Вайю. Да, шаманы видят что-то под воздействием определенных практик, но это капля в озере истины. Они давно потеряли способность слышать и слушать мир. Табор ушел, из-за «нарушения правил», — Ликас протянул руку ко мне, проверил застежки, поправил капюшон и легонько похлопал по плечу. — Так решил Совет. Иди, — он подтолкнул меня в спину, — тебя ждут.

***

В карете было тепло. Верхушки сосен мерно покачивались за окном, тихо убаюкивающе жужжал артефакт тепла под потолком, я зарывалась пальцами в меховые покрывала и потихоньку клевала носом — побочное действие такого количества эликсиров.

Все молчали. Данд так и не произнес ни слова, Геб, наконец заткнулся, поняв, что никто не будет поддерживать разговор, а Каро… Каро вообще даже не поворачивал голову в мою сторону.

Менталиста отрядили с нами в самый последний момент с легкой руки сира-псакова-козла-Райдо. «Необходимо» — постановил дознаватель, которого Таджо оставил за Старшего. «Не будет лишним», — шепнул мне Луций. Бутча я не видела с той ночи в темнице. Чем занимается он и Тиль, я представления не имела, по словам служанок они покинули дом ещё до зари.

Данд… впечатлял. Точнее впечатляло то, во что они смогли превратить его за какие-то двадцать мгновений. Строгий парадный кафтан, почти форма, но без школьных нашивок. Чуть великоват в печах, но это почти не заметно. И не Аксов — и дядины ему не подошли бы, а взять что-то у Акса без спроса, на это решился бы даже совершенно сумасшедший Луций. Нет, кафтан был чужим. Как и новые дорогие сапоги, стойка рубашки из хорошей ткани, со сложной вышивкой по краю, плащ. За исключением перевязи, и кожаной тесьмы в волосах — всё было новым. Нос почти пришел в норму — постарались целители, легкая припухлость была видна, только если приглядываться специально. Раньше Акс бил сильнее — теряет форму.

Прическу Данду тоже исправили — неаккуратные пряди были ровно подстрижены, слегка, но чувствовалась рука Нэнс — косая челка закрывала один глаз, оставляя выбритый висок напоказ. Нарочито. Военная коса лежала на одном плече, небрежно переброшенная на одно плечо.

Я ревниво отметила, что сейчас у Данда волосы длиннее, чем у меня — слишком много пострадало за последние дни. Чужие огненные плетения никак не способствуют отращиванию шевелюры.

Данд выглядел хорошо. В общем и целом. Единственное, о чем они забыли — это руки.

Карета покачивалась, за окошком мелькал лес, а я изучала крупные узловатые пальцы, исцарапанные, в мелкую сеточку белых шрамов. Я помнила, какие руки у Данда наощупь — как основа наждачного камня, он слишком много времени проводит с мечом, вместо того, чтобы заниматься с плетениями. Какой стиль боя — такие руки. Брат любил бить грубо, так, чтобы тот, кто выходит против Дандалиона Хэсау, больше не мог совершить эту ошибку ещё раз.

— Возьмите, — после вчерашнего голос немного охрип и звучал глухо. Я стянула три кольца с пальцев из своих — одно из ментальных, простое защитное, и одно из атакующих. Все с гербом Блау, который должны заметить даже самые невнимательные наблюдатели.

Данд косился изподлобья и молчал. Единственный глаз, не прикрытый челкой сверкал яростью — Дандалион вне себя, но никогда не покажет ни словом ни делом. Наверняка, он счет все это изощренным оскорблением — и радушную встречу Акса, и завтрак на кухне, и быстрые переодевания, и то, что его сбагрили в сопровождение какой-то девчонки, которую он видит первый раз в своей жизни.