Кладбище забытых талантов (СИ) - Мельн Игорь

— Впервые соглашусь, — добавила Анжела, — словно мы вновь вернулись домой. Так тепло, уютно — так хорошо. Тело отдает усталостью…

Команда наслаждалась минутами отдыха от опасных препятствий. Некоторое время по комнате похаживала тишина, так же лениво, как и тянулись вязкие мысли призраков. Вскоре веки на полузакрытых глазах сомкнулись полностью, отправив в приятный мрак.

По меркам внутренних часов Юрия прошло пять минут, затем следующие пять. Ничего не происходило, но и сон отступил. Призрачный юноша нехотя повернул тяжелую голову в сторону подруг. Анжела и Сидни погрузились в дрему, ровно поднимав и опускав грудь.

— Нужно вставать. Нужно проверить двери, осмотреть еще раз дом. Вдруг исполнитель желаний находится в соседней комнате?

— Ну-ну-ну! Что ты, что ты! — протестовала Сидни заплетавшимся языком. — Тебе не нравится, что ли? А вот мне очень-очень хорошо. А вот другой минуты подрыхнуть может не быть. Нет, нет-нет-нет, в ближайший часик я не встану, и не просите!

— Обещаю проснуться, — сказала Анжела, — когда вернется этот… кот.

— Да-да-да! Ты в кой-то веке думаешь совсем-совсем хорошо. Вот как только волосатая нога котика покажется на горизонте, так я мигом вскочу. Как только он вернется…

Юрий стих, вслушавшись в звуки окружения. Ничего более мирного дыхания товарищей он не расслышал. Внутреннее чувство с прискорбием подсказывало: Хэйрон не спешил. Если вообще намеревался возвратиться.

— Мне это не нравится. Не могу я отдыхать, когда мечта всей жизни находится так близко. Вы как хотите, а я пойду. Ох! Как тяжело! Тело как будто свинцом налили. Как же тяжело…

— А может подождет оно? — сказала Анжела, посмотрев на призрачного юношу сиявшими от неги глазами. — После сна поиски исполнителя желаний и сражения с могильщиками будут даваться легче. День-другой отдохнуть не помешает.

— Ты что! Нет, тут точно чертовщина какая-то. Я и правда не могу двинуться. Анжела, очнись! Сидни! Это все диваны, они заколдованные! Мы не могли так устать, чтобы наплевать на все.

После выдвинутого предположения призрачные девушки раскрыли глаза, запаниковали, участив дыхания, но все так же бездвижно. Началась череда натужных стонов, вздохов — попытки подчинить себе ослабленные мышцы, которые гудели, дрожали на животе. Приятное чувство разлилось по всему телу, отключив желание и возможности к движению, разговору и даже морганию. Как призраки ни старались, но поднять туловища не смогли.

— Хорошо. Я поняла тебя, — сказала Анжела бодрее. — Настолько все тягостно, что едва руками могу шевелить. И это отбирает остаток сил. Что же делать?

— Нужно осмотреть комнату. Что может нам помочь? Сидни, с твоей стороны лежит нож. Возможно, боль взбодрит нас?

— Ты что! Нет! Нет-нет-нет! Я не буду себя колоть. И не просите! Да и он так далеко, я совсем-совсем не дотянусь.

— За неимением другого выхода нежничать глупо! — прикрикнула Анжела. — У тебя есть лучшее решение? Самое время его сказать!

— А вот скажу! Сейчас вот как скажу! Встану только чтобы треснуть тебя, и меня не остановит никакое волшебство. Поняла?

Выплеснув друг на друга жар ссоры, призрачные девушки успокоились.

Как и подобает в трудной ситуации, злостные мысли о безрадостном остатке жизни, проведенном на диване, лились ручьем, изобиловали яркими образами, нагоняв тоску, в то время как нужные мысли о плане спасения вязли среди первых, как в киселе. Глаза медленно плавали по интерьеру помещения, делав остановки на уже замеченном ноже, на стопке книг и на тех, что были в шкафах, на пламени камина, радостно танцевавшем вопреки призрачному горю.

Юрий бессильно выдохнул и расслабил шею, вытянувшись на подлокотнике. И в тот момент он невольно взглянул наверх, где висела металлическая люстра с подсвечниками, напряг брови и сказал:

— Какова вероятность сбросить люстру на спинку дивана и тем самым перевернуть его?

— Так-так-так… А это вот можно устроить! Правда, это совсем-совсем трудно. Зато мы легкие-легкие, как пушинки. Эта громадина так сильно хрястнет по дивану, что мы улетим, как из катапульты.

— Вы понимаете, о чем говорите? — возмутилась Анжела. — Сбить увесистую железную люстру с множеством свечей, да так, чтобы она, висящая над столом, в полете отскочила в сторону дивана, причем попала именно в его спинку? Для этого нужно быть факиром с многолетним опытом. В наших условиях даже бросить в нее нечем.

— Шторы! Шторы-шторы-шторы! — оживленно заголосила Сидни, но от радости неожиданной мысли замолкла.

— Я понял. Она имеет в виду подхваты для штор. Кажется, один конец укреплен в стене, но второй впутан между витками на шторе. Если получится подцепить их и отрезать, у нас будет веревка, причем вполне длинная для нашей идеи. С помощью веревки можно подняться с дивана минимум тремя способами.

— В рассуждениях это звучит просто, но мне не дотянуться до нее из-за спинки, — сказала Анжела, чей диван стоял напротив окна.

— Ух ты! Юра-Юра-Юра! Возле твоего диванчика, прямо возле ножки, лежит кочерга. Скинь руку на пол. Она совсем-совсем рядом, ты нащупаешь ее.

Во время действия чудной силы диванов движения призраков затруднялись. Однако Юрий испытал колоссальную тяжесть, когда пошевелил кончиками пальцев в сторону края дивана, изучил ими рельеф пола, ощупал холодный металл кочерги в попытке ухватиться. И слабые мышцы работали на пределе возможностей, ощутимо трещав при растяжении, грозились полностью отказать в работе.

Каждая секунда усилий, каждая линия

[147] 

— Тяжеленная! — простонал сквозь сомкнутые зубы призрачный юноша.

Спустя время тонкие пальцы обвили рукоять кочерги и несколько подтянули ее. Плечо начало неметь. Не дожидавшись момента, когда покалывание разольется по всей руке и ею невозможно будет пошевелить, Юрий потратил остаток сил на то, чтобы плотно обхватить металл, раскачать увесистую вещь и, насколько позволяли силы, совершить бросок. Он вскрикнул, широко открыв рот, убедился, что болью диванное волшебство не рассеять. Невидимая сила пронзила плечо, и оно осталось на весу, пульсировав от налившейся крови.

Каминная принадлежность, ввиду значимой массы и слабого толчка, сделала привал раньше дивана Анжелы, но стол пересекла. К счастью, призрачная девушка обладала длинными от природы руками, а потому вскоре смогла дотянуться до кочерги.

— И правда неподъемная, словно многотонный камень. Ах! Это невыносимо… Я не… Агх! Это удивительно: смогла! Кочерга у меня!

— Теперь ты, Сидни. Тебе придется бросить Анжеле нож со стола.

— Кто? Я? Вы что, совсем уже?! Нет! Нет-нет-нет. Точно нет. Точно-преточно. Я, конечно, вот меткая, но не так же… Я не смогу, у меня ни за что не получится. И не заставите!

— Сидни… Во-первых, нож можешь достать только ты, поэтому только у тебя может получиться…

— Вот знаешь, Юра, это ни сколечко не успокаивает. Ты вот только сказал, что от меня зависит наша победа. Спасибо-спасибо! Теперь вот я вообще боюсь очень-очень… Не попаду — и все, приплыли, рыбешки. Или еще чего как засажу в рыжую, так меня потом кладбище в оленя превратит или она подохнет. Это же просто…

— … во-вторых, ты сделаешь все правильно, потому что хочешь выбраться отсюда, найти сестру. Подумай о сестре — хотя бы ради нее ты должна это сделать.

— Фу-фу-фу! Хватит каждый раз приплетать мою сестренку. Я должна то, должна это — и все это ради нее. Я люблю ее очень-очень, но она не обрадуется приходу оленя. Если вообще обрадуется… Эх! Вы просто… Ах! У меня все слова закончились, даже не пополнить, весь запас истратила на вас ото вот.

Протянуть ладонь к столу — Сидни лежала на животе — и схватить нож оказалось крайне затруднительно, но выполнимо. А вот невозможной задачей стали замах, особенно неудобный из такого положения, длительный, отнимавший силы, во время такого рука шаталась, как тростинка в центре бури, и быстрый бросок наугад, как нападение змеи, чтобы скорее дать руке отдых. Пока клинок летел, в голове призрачной девушки пронеслась мысль об удаче. Она перебрала случаи из жизни, удачливые и неловкие, и посчитала себя не везучее остальных.