Level Up 2. Герой (СИ) - Сугралинов Данияр

– Панфилов, Немчинов, приготовиться…

Бой со здоровяком Немчиновым кажется мне легкой разминкой после десятков поединков на «Полигоне». Соперник неповоротлив, неуклюж, и довольно быстро выдыхается – я слишком техничен для него, а его удары настолько предсказуемы, что я начинаю уклоняться за миг до того, как противник решает нанести удар. Руки работают…

«Злее, злее!», – звучат в голове команды старого мексиканца. В третьем раунде под градом моих ударов здоровяк встает, сжимается и закрывает руками лицо. Он выдохся.

Выигрываю я по очкам с диким перевесом.

Следующий бой дается еще легче. Этот противник – высокий нескладный парень с длинными руками – классический аутфайтер. Не очень силен, как в навыке, так и в физике. Он атакует заученными комбинациями по кругу, я легко уклоняюсь, а к концу первого раунда парень улетает в нокаут с апперкота, который я подгадываю прямо между его повторяющимися циклами.

Третий и последний в отборочном этапе для меня противник должен определиться в бою Муслима и Булата, парня-азиата из моей бывшей группы у Матова.

Близится основная сетка, и трибуны начинают заполняться народом. Оба твердо стоят на ногах и осторожничают, понимая, что примерно равны, и любая ошибка лишит их возможности участия в турнире. Азиат поначалу чуть активнее, но Муслим, подбадриваемый братьями, которые гонят его «порвать» соперника, удачно ловит Булата встречным. Нокдаун, и исход поединка ясен всем. В следующем раунде дагестанец развивает успех и побеждает.

Я мысленно анализирую манеру будущего соперника и подмечаю, что каждый раз, перед тем как нанести удар левой, он на долю секунды открывается.

Этого хватает, чтобы отправить его в нокдаун на двенадцатой секунде. К концу раунда он повторяет ошибку, и в этот раз так легко не отделывается. Под разочарованные крики братьев Муслима рефери фиксирует нокаут и поднимает мою руку.

Я в основной сетке.

К вечеру, когда у меня за спиной четыре победы в основной сетке, объявляют перерыв. Впереди финалы всех десяти весовых категорий. Первыми на ринг выходят «мухи» – боксеры в наилегчайшем весе. До моего финала еще куча времени.

Я сижу вместе с ребятами, как зритель. Чуть далее по ряду – остальные наши. Позади расположились дворовые алкаши и гопники Сявы. Сам он, извинившись перед мужиками, сел с Вероникой.

После отборочных к нам присоединился и Костя. Его сестренка все еще у моих родителей, но отец с матерью возили ее в больницу к брату чуть ли не каждый день, они же его и забрали оттуда.

Костя, решив, что с сестренкой еще наобщается, а турнир, где решается судьба ее операции – самое важное, отправил девочку к «бабе Лиде». Сам забежал домой переодеться, скинуть сумку с больничными вещами, а потом сразу рванул во Дворец спорта. Успел к основной сетке.

– Фил, красавец! – не устает повторять он. – Нереально, как ты его сделал! К третьему раунду я уж думал, все, каюк! Он же тебя все время поддавливал! А ты его выманивал, значит?

– Типа того, – улыбаюсь я.

В полуфинале я побил Юрца, лучшего бойца из второй группы Матова. С этим самым парнем я как-то зацепился в фитнес-клубе, и в этой же группе занимался во второй жизни. Это был последний невылетевший воспитанник Евгения Александровича, и я его выбил.

– Слушай, так это получается, что если ты тут всех рвешь в полутяжах, а я в среднем, и рвал тебя, значит, я вообще крут? – размышляет Костя.

– Нет, Бехтерев. Такого Панфилова тебе не одолеть, – рядом присаживается Матов.

– Здравствуйте, Евгений Александрович! – хором здороваемся мы.

– Ну, ты дал, Панфилов! – он не скрывает удивления. – Не скажу, что приятно, но поразил, поразил…

– Базу вы заложили, Евгений Александрович, – я стараюсь быть объективным. – Спасибо.

– Я тебе дал основу. А вот твой интеллект я, каюсь, не рассмотрел. Умно дерешься! Заметил, Бехтерев, как твой дружбан подстраивается под противника? Магу Кичиева в одной манере положил, Юрку Кабанчука – в другой. Жаль, я отбор не смотрел… У кого занимаешься? – вдруг серьезнеет тренер. – Хмельницкий, часом, руку не приложил?

– Я его тренировал! – раздается за нашими спинами глумливый голос Кецарика. – Порхай, как бабочка, епта!

– Оле-оле-оле-оле! Филипп Олегыч – чемпион! – распевают уже изрядно поддатые алкаши.

Матов смеряет их взглядом и, сморщив нос, отворачивается.

– Так кто, Филипп? Неужели Ткаченко согласился?

– Ни тот ни другой, Евгений Александрович. Вот мой тренер сидит, рядом с вами. Костя меня тренировал.

– Бехтерев? Серьезно?

– Он самый.

– Саныч, да у нас всего-то пять-шесть тренировок было, – говорит Костя. – Но прогрессировал он очень быстро!

– Да ты у нас феномен, получается? – вроде бы шутит тренер, но звучит это серьезно. – Отойдем? Перетереть кое-что надо.

Соглашаюсь. Матов отводит меня в подтрибунное помещение.

– С кем финал у тебя, знаешь?

– Со Зверевым.

– Да, это Зверь, супертяж Хмельницкого. Он специально вес согнал, подсушился, чтобы категорию снизить – призовые в каждой весовой одинаковые, а с тяжами ему проще. Но повадки у него все равно супертяжа, понимаешь?

– Я его сделаю.

– Уверен?

– Уверен. Изучил его манеру – силовик. Будет все время теснить к канатам, зажимать в угол. Там пойдет шквал ударов, и так, пока не сломаюсь. А я не сломаюсь. Он меня вообще запарится в угол загонять. Потом выдохнется, раскроется и привет, лови.

– Ну-ну… – усмехается Матов. – Как у тебя все просто.

– Выносливость у Зверя так себе. Его тактика подразумевает длинные серии ударов, и к концу третьего раунда он начинает опускать руки.

– Ладно, раз уж ты так в себе уверен, поверю и я. Поэтому слушай. Ночью в «Империи» будет бой. Этакий суперфинал для закрытой аудитории. Сегодняшний чемпион супертяжей против чемпиона тяжеловесов. За участие – десятка.

– Десятка чего?

– Не рублей, конечно! – раздражается Матов. – Баксов!

– А в чем подвох?

– Десять раундов. Без перчаток. Будет больно. Даже очень.

– А за победу?

– Полтос. Но ты про это думать забудь, там у тебя без шансов. У Кувалды вес – сто тридцать, он, скорее всего, и будет чемпионом. Выйдешь, ради приличия помашешься пару раундов, потом ляжешь и не встанешь. Публика такое любит. – Мои раздумья Матов воспринимает как сомнения. – Не переживай, там бригада «Скорой помощи» будет дежурить.

– Хорошо.

– Что? – вскидывает голову тренер.

– Я участвую.

– Сначала финал выиграй, участвует он, – ворчит Матов. – Все, иди, готовься. Мне еще с Кувалдой надо переговорить.

Я возвращаюсь к ребятам. Кецарик предлагает мне «принять допинг», протягивая пластиковый стаканчик с разбавленной водкой колой, но его урезонивают собственные собутыльники, а Ягоза вообще дает подзатыльник, чтобы «не тупил».

Спокойно сижу в ожидании финала. Общаясь с Матовым, я вспомнил, что его уровень бокса – десятый, а с ним мужик становился чемпионом страны. У меня – одиннадцатый, и «город» я взять должен.

Ближе к своему бою я спускаюсь с трибун и иду разминаться. Ловлю на себе взгляд, оборачиваюсь и вижу будущего соперника – Зверя, Сергея Зверева. В отличие от своего тезки-парикмахера, этот Сергей – мощный, бритый наголо и с большой татуировкой на всю грудь – мордой оскалившегося волка. Аналогия понятна – Серый Зверь. Заметив мой взгляд, он проводит большим пальцем по горлу и отворачивается.

У парня девятый уровень, и вкупе с такой мощью он – серьезный противник. Посмотрим, кто кого. Продолжаю разминаться и разогреваться.

Наконец, доходит очередь и до нас.

– На ринг вызывается финальная пара боксеров в тяжелой весовой категории! – громкоговорители озвучивают команду главной судейской коллегии. – В синем углу – Филипп Панфилов…

Слышу, как моя группа поддержки орет что-то ободряющее, а громче все рвет легкие Ягоза – его хриплый голос каким-то мистическим образом перекрывает шум трибун.