Level Up 2. Герой (СИ) - Сугралинов Данияр

Я вколачиваю кулаки в обомлевшего Кувалду так быстро, что даже сам вижу только смазанные траектории ударов. Каждый попадает в цель и выбивает из супертяжа по пять-шесть процентов жизненных сил. Апперкот находит его подбородок одновременно с сигналом окончания раунда.

Обвожу взглядом притихший зал клуба. Вижу в глазах некоторых гнев – сделали неверные ставки. То, что произошло – вне их разумения. Вчерашний новичок, занимающийся боксом меньше трех месяцев – инфа сотка, да, Саныч? – весь бой изображал отбивную, почти сдох, а потом, за секунду до поражения, встал и в одну калитку вынес их фаворита.

Я изучаю лица – пьяные, протрезвевшие, красивые и не очень, искусственные, суровые и кривящиеся, серьезные и мрачные, они – хозяева жизни. Лица мертвые, как и души. Таких не изменить, не перевоспитать. Раздувшиеся, но продолжающие паразитировать на гниющем теле страны. Сохранить бы интерфейс после окончания лицензии, проносится в голове, но я не успеваю додумать мысль.

В гробовой тишине рефери объявляет меня победителем. На ринг выходит девушка в невидимом купальнике и протягивает мне поднос. На нем лежат деньги – пять пачек стодолларовых купюр.

Юльке – жить!

К концу следующей недели Бехтеревы получают шенгенские визы и берут билеты на первый же самолет. Остатка выигранных денег хватает на интенсивный план развития компании. Роза Львовна вносит эти деньги на расчетный счет, а Марк Яковлевич оформляет договор займа. Вложенные деньги вернутся на следующий год, когда мы будем распределять прибыль – по общему решению сначала вернут долг мне, оставшееся будем распределять – что-то на развитие, что-то выдадим всем дольщикам пропорционально.

Вероника вызывается отвезти нас в аэропорт. Ехать провожать ребят порывается весь офис, но волевым решением я прекращаю балаган и оставляю их работать – у Кеши контракты прут, завал, отрабатывать некому! Мы объявили прием продажников, и ребята в поте лица с утра до вечера собеседуют кандидатов.

Всю дорогу мы едем под жизнерадостные разговоры о том, что будет, когда Юлька вылечится, и они вернутся. Мы уже решили, что Костя будет работать с нами – сопровождать наш сайт. Вероника обещает девочке водить ее в кино и парки аттракционов, и Юлька мечтательно улыбается – она не привыкла к такому вниманию.

В аэропорту Костя берет сестру за руку и идет на регистрацию. После чего они возвращаются к нам.

Скупо попрощавшись – мыслями Костя уже там, в клинике – Бехтеревы, взявшись за руки, уходят. Единственный чемодан сдали в багаж. Юлька держит в руке куклу, подаренную Вероникой, а у Кости на спине – видавший виды рюкзак. Обернувшись, он видит мой сжатый и поднятый над головой кулак. Кивает и поднимает руку в ответ.

Назад едем молча, думая о своем. Вероника изредка бросает на меня взгляды, но лицо мое безмятежно. Мы проезжаем примерно полпути до города, когда мне звонит мама. Она в курсе, что Бехтеревы улетают, но не знает, откуда деньги – и, надеюсь, не узнает никогда.

– Сынок, ну что, проводил? Все хорошо?

– Да, мам, регистрацию они прошли при мне. Все нормально.

– Ну и слава Богу! – я прямо вижу, как мама крестится на том конце провода. – Сам ты как? Вчера какой-то снулый был, все в порядке? Даже отец заметил.

Вчера я заезжал к ним вместе с Костей и Юлей. Девочка захотела попрощаться с ними. Весь день мы с Кешей носились по встречам, и это после ночи «Полигона», где я тренировался управлять компанией. Немудрено, что был уставшим. Навык, кстати, поднял до пяти – система хитра на сценарии. В одном я развивал продуктовый магазин, в другом спасал корпорацию от кризиса, а в третьем поднимал с нуля провинциальный старт-ап по доставке пиццы.

– Мам, просто устал. Много работы.

– Так ты бы поспал, сынок! Ты же директор, можешь вообще на работу не выходить, кто тебе слово скажет?

Я издаю смешок, и Вероника заинтересованно косится в мою сторону.

– Хорошо, мам. Я так и сделаю.

Выдав мне еще ряд рекомендаций, мама прощается и кладет трубку. Я пихаю телефон в карман, но он тут же начинает вибрировать. Вызов со странного номера с кучей цифр. Отвечаю:

– Алло.

– Здравствуйте! – произносит мягкий женский голос с едва уловимым акцентом. – Могу я поговорить с мистером Филиппом Панфиловым?

– Да, это я. Слушаю вас.

– Меня зовут Анжела Ховард, посольство Соединенных Шта…

Мир замирает. Пейзаж в окне машины останавливается в стоп-кадре, в трубке тишина, а на экране замирает счетчик времени разговора. Вероника расслаблено держится за руль, ее рот приоткрыт. Мой выдох застывает на середине, тело парализует, а последним ставится на паузу сознание.

Я погружаюсь в Великое Ничто, тело пронизывают иглы льда, мир мигает и…

…нахожу себя под кучой дебафов – как и в прошлый раз, это интоксикация, паралич, обезвоженность, голод, бессилие, подавление силы воли и что-то еще.

– Выем осуществлен, – раздается не имеющий источника бесполый голос.

– Объект пришел в себя, – узнаю Илинди.

– Сними с него все доты и дебафы, – командует Виницкий. – Объект всем нам знаком, и первичную процедуру «Введения» можно пропустить.

Меня окутывает серебряной дымкой. Она всасывается через поры и секунду спустя так же выходит, вытягивая вместе с собой тончайшие красно-черные струны дотов. Следующей волной по мне проходит зеленая полоса исцеления.

– Принимается, – отдается эхом в голове голос Хфора.

Меня возвращают в норму, и я встаю. Илинди все в том же голубом вечернем платье, вот только волосы не платиновые, а переливающиеся всеми цветами. Виницкий в иссиня-черном бронекостюме – интересно, где такой можно получить? Чуть в сторонке возвышается трехметровый нечеловек – Хфор из Старшей расы ваалфоров.

– Человек, ты знаешь, что делать, – констатирует он.

– Смелее, человек! – подбадривает меня Илинди.

Виницкий просто кивает, но лицо его озабочено.

Киваю в ответ и направляюсь к стене. Белая, сияющая текстура напоминает кожу какой-то рептилии. При моем приближении преграда, как вспоротая изнутри ножом, раздвигается. Я оглядываю себя – все при мне, и одежда, и красная нить Илинди, и кольцо Велеса. Купленное в антикварной нэцкэ Дзюродзин прибавляет мне везения, оставаясь дома.

Захожу в проем, не оглядываясь.

За спиной стена, передо мной – длинный извилистый коридор. Ширина его меньше двух метров, руки в стороны не вытянуть. В этот раз я не спешу, тщательно изучая пол, стены и потолок. Через пятьдесят метров вижу ползущего в моем направлении старого знакомого.

Кислотный студень 17 уровень.

А у него-то уровень тоже поднялся. Сложность испытания масштабируется? Медленно иду навстречу, фокусируясь на том, что вижу. Когда до него остается меньше десятка метров, взгляд цепляется за какую-то неровность в стене. Я продолжаю смотреть на студень. Плашка разворачивается и добавляется еще строчка:

Страх: 100 %.

Он сам меня боится!

Делаю шаг назад, прикасаясь рукой к стене, и ладонь проваливается в пустоту. Убираю руку, и дыра исчезает, зарастая кожистой поверхностью. Ныряю туда и оказываюсь в кармашке. Стою, затаив дыхание. Через минуту появляется ложноножка Кислотного студня, следом вся масса тела слизняка, а еще через минуту он проползает мимо полностью.

Я выдыхаю – путь вперед свободен. И это все испытание?

Весело насвистывая, иду дальше по тоннелю. Вскоре он расширяется, и теперь по нему в ряд могут проползти сразу десять студней. Я спокойно вышагиваю, но продолжаю осторожничать. Ко мне возвращается здравый смысл – проблемы еще будут.

Через сотню метров, благодаря повышенному восприятию, я замечаю, что впереди пол украшен узором – тончайшие едва различимые темные кривые расчерчивают поверхность. За пару сантиметров до прикосновения подошвы к узорчатому полу интуиция вопит благим матом. Я возвращаю ногу назад. Подумав, снимаю кроссовку и кидаю на шаг вперед – на одну из этих линий. Обувь распадается на две части, едва касается пола. Линия разреза прямо по линии узора.