А наша богиня та еще любительница самоистязаний. Надеюсь, плетью себя бить не придется?
– И все? – уточнила я на всякий случай.
– И все, – ответил отец, а чародей кивнул. Я мысленно выдохнула и поняла, что в моей голове зреет гениальный по своей наглости план.
– Отлично. Когда это можно организовать?
Мужчины вновь переглянулись, и Фарраль уже знакомым жестом провел в воздухе ладонью, начиная читать заклинание.
– Если вы опять полезете ко мне в голову, то я, несмотря на ваш возраст, в вас чем-нибудь кину, – предостерегла я чародея, который, тут же смутившись, пробурчал что-то про привычку, прерывая заклинание и пряча руки в широкие рукава мантии.
– Милая, это очень тяжелое испытание.
Я вскинула бровь, смотря на отца, но не дождалась продолжения реплики и потому заговорила сама:
– Тяжелое испытание – просидеть без еды сутки? Я вам скажу больше, мой король. Я хочу одеться как простолюдинка. Сукно. Никаких украшений, непокрытая голова. Я пройду до храма пешком и буду просить не как принцесса, а как обычный человек. Как одна из ее детей.
Звенящая тишина была мне ответом. Я смотрела в шокированные лица и чувствовала внутреннее ликование – о да, это будет то еще зрелище. Раз уж у аристократии мой отец не пользуется поддержкой, то стоит искать ее среди простых людей. А раз они еще и набожны, то не воспользоваться этим я просто не могла. Конечно, современники сказали бы, что это все вторично, избито и вообще – слишком пошлая презентация снизошедшей до простого народа принцессы. Но современников здесь не было, а факт того, что это сработает, был налицо. На два лица. На два шокированных до глубины души мужских лица.
– Кхе-кхе… А знаете, ваше величество, это может сработать. Если даже богиня не ответит на мольбы ее высочества, то народ воспримет такой мужественный шаг как настоящее откровение. – Магистр Фарраль ожил первым, за что получил мой полный благодарности взгляд.
Король еще некоторое время помолчал, потом медленно кивнул:
– Ладно. Сделаем так, как ты хочешь. Но я пущу за тобой самых верных людей, чтобы они были рядом, случись что.
Я вздохнула. По моим расчетам, моя смерть – то, что меньше всего нужно врагам короны. Я – жертвенный агнец, которого надо швырнуть в пасть огнедышащего чудовища, и это оберегало меня лучше, чем любые солдаты. Но спорить с отцом мне было ни к чему, потому я кивнула, соглашаясь.
– Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Я пойду в храм сегодня, до наступления сумерек.
Отец снова кивнул, потом повернулся к чародею:
– Магистр, оповестите храм. Пусть подготовят все необходимое и ждут принцессу у дверей.
Чародей поклонился отцу, мне и вышел из кабинета.
Король снова посмотрел на меня. Брови сурово сведены к переносице, пальцы барабанят по крышке стола…
Кажется, меня собираются ругать…
– Эва, что это за…
– Послушай, папа, – я бесцеремонно прервала отца, не желая выслушивать что-то о своем неосторожном или необдуманном поведении, – я пришла из мира, в котором религия тоже много значит. И я могу тебе сказать, что в моем мире боги не творят чудеса, по крайней мере, последние две тысячи лет. Но им поклоняются и им верят. А здесь божество – это реальная сила. Нам нужны союзники. Мне нужны союзники. И просидеть сутки без еды в простой одежде в надежде, что Светозарная услышит мой крик о помощи, – это меньшее, что я могу сделать сейчас. Как минимум это поднимет королевскую семью в глазах простого народа, а сила короля в его подданных в первую очередь. – Я вздохнула, устало взмахивая рукой, и потерла переносицу. – Мне надо готовиться к прогулке. Скажи, я могу взять с собой в храм книги?
– Да, – не задумываясь ответил Рудольф. – Книги – можешь.
– Отлично! – Прихватив со стола два объемных фолианта, до которых не добралась в процессе беседы с чародеем, я сделала прощальный реверанс и вышла из кабинета, оставив отца раздумывать над всем происходящим.
Через пару часов должен был свершиться мой первый выход в мир, и я собиралась обставить его с максимальной пользой для себя.
Через полтора часа я стояла в простом коричневом суконном платье почти до пят, в кожаных сапогах, в накинутом на плечи тяжелом плаще из двухслойного шерстяного полотна, в синем чепце с капюшоном поверх на крыльце замка с сумкой, которая оттягивала мне плечо весом двух объемных книг по истории этого королевства.
Первый раз я увидела замок со стороны. Небольшой, в три этажа и, как я узнала, проходя по нижним коридорам, одним цокольным, с круглыми башнями по углам, он стоял, окруженный крепостной стеной, кажется, в форме пятиугольника.
Спустившись по лестнице, я пересекла двор, пройдя к воротам под взглядами прислуги и стражи. У ворот уже ждали отец и магистр Фарраль. Обняв меня за плечи, отец прочистил горло, подбирая слова, но у него что-то пошло не так, потому меня просто еще раз обняли, и ворота крепости открылись передо мной.
Внизу был город. Яркий, шумный город, украшенный флажками, а в самом его центре стояло сияющее белизной здание, назначение которого было ясно мне без слов. Перехватив сумку поудобнее, я запахнула плащ, чувствуя холодные порывы ветра, и решительно двинулась вперед по единственной дороге, ведущей от замка в город.
И когда ворота захлопнулись за спиной, я поняла, что не знаю, как пройти к храму. Мысленно обругав себя за глупость, я сердито топнула ногой и ускорила шаг – где наша не пропадала! Сверху было видно, что храм стоит в самом центре города, а значит – все крупные дороги так или иначе будут вести к нему. Не потеряюсь, не маленькая.
С такими мыслями я добралась до самого города, влилась в ряды прохожих и целенаправленно пошла вперед по широкой мощеной улице, по обе стороны которой располагались лавки с разнообразными товарами. Я бы обязательно сунула свой нос в каждую из них, но… не сегодня. Дойдя до небольшой круглой площади с неработающим фонтаном в центре в виде вставшего на дыбы коня, я устроилась на его бортике и, сняв капюшон, стянула чепец с головы, засовывая его в сумку. Я еще только расправляла поверх плаща волосы, раздумывая, как бы привлечь внимание, как поняла, что вокруг становится подозрительно тихо. Обернувшись, я столкнулась с десятком взглядов – люди, оказавшиеся рядом, смотрели на меня молча, словно бы чего-то ожидая. На них обращали внимание те, что были за их спинами, подходили и тоже замолкали.
Я почувствовала предательский холодок, пробегающий по позвоночнику.
– Здравствуйте. – Я нервно поправила прядь волос, что сдул на лицо ветер, и вдруг несколько стоящих впереди женщин согнулись в поклоне, заставляя своих детей сделать то же самое.
– Ваше высочество! – неслось со всех сторон, и я вместо ликования и удовольствия вдруг ощутила почти ужас.
– Встаньте. Встаньте немедленно! – Я бросилась к почти опустившимся на камень женщинам и силой подняла их с колен. – Прекратите это, не смейте кланяться мне. Не сейчас! – Я чувствовала отчаяние, прорезающееся в моем голосе. Подняв одних, я бросилась к другим, заставляя и их встать, и наконец они меня послушали.
Я слышала гомон в задних рядах. Слышала, что люди передают мое имя друг другу, и, вернувшись к фонтану, запрыгнула на его бортик, поднимая руки и чувствуя, как холодный ветер тут же забирается под плащ.
– Послушайте меня, люди Андарии! Я – Эвелин Латисская, дочь Рудольфа Четвертого Латисского и Изерды Северной Звезды. Но я – андарийка! – Заметив непонимание на лицах ближайших ко мне людей, я мысленно чертыхнулась. Очевидно, подобное название не было тут в ходу. – Я родилась здесь, Андария – мой дом! Сегодня я не принцесса, сегодня я – просительница. Я иду в храм просить за всех нас у Светозарной. За то, чтобы она сберегла наш народ. – Морозный воздух обжигал горло, мне приходилось говорить достаточно громко, и я чувствовала, как уже начинаю подхрипывать. – Я знаю, сейчас непростые времена для нашего королевства, но я и мой отец, мы пытаемся сделать все, чтобы война обошла вас стороной.
