Колдун и кристалл - Кинг Стивен

Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 168

Правда или нет, но считалось, что по кладбищу бродят призраки влюбленных. Их видели прогуливающимися рука об руку по дорожкам, залитых кровью и очень печальных. Поэтому по ночам горожане обходили кладбище за версту, и вполне естественно, что Роланд, Катберт, Ален и Сюзан решили встретиться именно там.

По мере приближения встречи Роланд волновался все больше. И не без повода: Сюзан, вернее, ее тетка, все больше пугала его. Даже без письма Риа подозрения Корделии в отношении Сюзан и Роланда крепли с каждым часом. Однажды, за пять или шесть дней до встречи на кладбище, Корделия начала орать на Сюзан, едва та переступила порог дома с корзинкой в руках.

— Ты была с ним! Была, отвратительная девчонка, это написано у тебя на лице!

Сюзан, которая в тот день не видела Роланда даже издалека, поначалу только вытаращилась на тетку.

— Была с кем?

— О, не ври мне, мисс Юная Красавица! Не смей врать! Кто не сводит с тебя глаз, проходя мимо нашего дома? Диаборн, вот кто! Диаборн! Диаборн! Я могу повторить это тысячу раз! Срам! Какой срам! Посмотри на свои брюки! Зеленые от травы, на которой вы вдвоем валялись! Я удивлена, что они не порваны в промежности! — Тетя Корд уже визжала как резаная. Вены выступили у нее на шее, как веревки.

Сюзан, улыбаясь, взглянула на старые брюки цвета хаки.

— Тетя, это же краска… Разве ты этого не видишь? Мы с Кончеттой подкрашивали китайские фонарики, которые в день Жатвы украсят дворец мэра. А пятно на моей заднице — сперма Харта Торина… не Диаборна, а Торина. Он кончил на мне в сарае, где хранятся украшения и шутихи. Решил, что это место ничем не хуже любого другого. Залез на меня, подергал свой крантик, а потом засунул его в штаны и ушел счастливый. Что-то насвистывая себе под нос. — Она поморщилась. Сюзан уже давно не боялась Торина и теперь даже жалела его.

Глаза тети Корд по-прежнему дико сверкали. И впервые Сюзан задалась вопросом: а в своем ли уме ее тетушка?

— Правдоподобная история, — наконец прошептала Корделия. На лбу у нее выступили капельки пота, вены на висках ритмично пульсировали. И в эти дни от нее постоянно шел запах, принимала она ванну или нет. Неприятный, резкий запах. — Ты ее придумала вместе с ним, когда вы закончили ваши грязные игры?

Сюзан шагнула к тетке, схватила ее за костлявое запястье, прижала ладонь к пятну на колене. Корделия попыталась вырваться, но сила была на стороне Сюзан. А потом она подняла руку к лицу тетки и держала там, пока не убедилась, что Корделия унюхала запах краски на своей ладони.

— Чем пахнет твоя рука, тетя? Краской! Чем еще мы могли подкрашивать китайские фонарцки?

Корделия оставила попытки вырвать руку из пальцев Сюзан. И взгляд ее очистился.

— Ага, — с трудом выдавила она из себя. — Краска, — пауза. — На этот раз.

С той поры Сюзан, оборачиваясь, частенько замечала крадущуюся за ней тетку или ловила на себе подозрительный взгляд кого-то из ее знакомых. Даже на Спуске ее не оставляло ощущение того, что за ней наблюдают. Встрече на кладбище предшествовали две неудачные попытки. Оба раза встречу отменяла она, второй — в самый последний момент, заметив, что старший сын Брайана Хуки очень уж пристально смотрит на нее. Возможно, она перестраховалась, но внутренний голос звучал так настойчиво…

Ситуация осложнялась еще и тем, что ей безумно хотелось встретиться с Роландом, и не только для того, чтобы держать совет. Она ждала того мига, когда сможет увидеть его лицо. Сжать его руку в своих. Остальное, пусть и приятное, могло подождать, но ей не терпелось увидеть и коснуться его. Убедиться, что он существует наяву, а не в грезах, которыми одинокая испуганная девушка утешает себя.

В конце концов Мария помогла ей, да благословят боги эту маленькую служанку, которая, возможно, знала куда больше, чем предполагала Сюзан. Именно Мария пошла к Корделии с запиской, в которой говорилось, что Сюзан проведет ночь в гостевом крыле Дома-на-Набережной. Записку написала Олив Торин, и, несмотря на всю свою подозрительность, Корделия не смогла принять ее за фальшивку. Да и не была она фальшивкой. Ее по просьбе Сюзан действительно написала Олив Торин, не задав ни единого вопроса.

— Что случилось с моей племянницей? — только и спросила Корделия.

— Устала, сэй. И еще dolor de garganta.

— Болит горло? Накануне Ярмарки? Нелепо! Я в это не верю. Сюзан никогда не болела!

— Dolor de garganta, — бесстрастно повторила Мария, и больше Корделия от нее ничего не добилась. Мария сама понятия не имела о планах Сюзан. Последнюю это вполне устраивало.

Она ушла через балкон, спустившись по лианам винограда, которым заросло северное крыло дворца, выскользнула через ворота в стене, используемые для хозяйственных нужд. Там ее встретил Роланд, и после двух минут объятий и поцелуев, до которых нам нет никакого дела. Быстрый понес их к кладбищу, где уже ждали Катберт и Ален.

Сначала Сюзан посмотрела на флегматичного блондина с круглым лицом, которого звали не Ричард Стокуорт, а Ален Джонс. Потом на второго, который, она это чувствовала, сомневался в том, что она может помочь, и даже злился на нее, Катберта Оллгуда.

Они сидели бок о бок на поваленном могильном камне, их ноги прятались в тумане. Сюзан соскользнула со спины Быстрого и медленно направилась к ним. Они встали. Ален поклонился по обычаю Привходящего мира, выставив ногу вперед.

— Леди, долгих дней…

А закончил фразу второй, тощий и чернявый, с прекрасными черными глазами.

— …и приятных ночей. — Он повторил поклон Алена.

В паре они так напоминали шутов на празднике Ярмарки, что Сюзан рассмеялась. Просто не сдержала смех. Потом склонилась в глубоком реверансе, расправляя руками воображаемые юбки.

— И вам того же дважды, джентльмены.

Потом они просто смотрели друг на друга, трое молодых людей, не знающих, как продолжить общение. Роланд не собирался им помогать: сидел на Быстром, наблюдая за ними.

Сюзан шагнула к Алену и Катберту. Она уже не смеялась, в глазах застыла тревога.

— Надеюсь, вы не испытываете ненависти ко мне. Я бы поняла, если бы испытывали… я помешала вашим планам, вклинилась между вами… но я ничего не могла с собой поделать. — Она подняла руки, протянула их Алену и Катберту, ладонями вверх. — Я его люблю.

— У нас нет ненависти к тебе, — ответил Ален. — Не так ли, Берт?

Какое-то страшное мгновение Катберт молчал, глядя через плечо Сюзан на восковую Демоническую Луну. Она почувствовала, что у нее остановилось сердце. Затем его взгляд вернулся к ее лицу, и он одарил Сюзан такой ослепительной улыбкой, что сквозь ее голову кометой пронеслась крамольная мысль: Если бы я встретила этого первым…

— Любовь Роланда — моя любовь. — Катберт взял ее за руки, потянул к себе, и она встала между ним и Аденом, как сестра меж двух братьев.

— Ибо мы дружны с колыбели и останемся друзьями, пока один из нас не пройдет тропу до конца и не ступит в пустошь. — Он улыбнулся совсем по-детски. — А может, судя по тому, как все складывается, мы вместе найдем конец тропы.

— И скоро, — добавил Ален.

— Так давайте перейдем к делу, пока есть время, — предложила Сюзан, — а то тетя Корделия очень уж плотно меня опекает.

— Мы — ка-тет, — объявил Роланд. — Мы — единство из множества.

Он по очереди посмотрел на каждого и не увидел в их глазах возражений. Они прошли в мавзолей, при выдохе из их ртов и носов вырывался пар. Роланд присел на корточки, вновь оглядел всех троих, рядком сидевших на каменной скамье, по краям которой в каменных горшках стояли засохшие букеты цветов. Пол усыпали опавшие лепестки роз. Катберт и Ален, сидевшие по бокам, обняли Сюзан. Вновь Роланд подумал о них как о сестре и ее братьях-защитниках.

— Мы стали сильнее, чем прежде, — подал голос Ален. — Я это чувствую.

— Я тоже, — кивнул Катберт, огляделся. — И место для встреч очень удачное. Особенно для такого ка-тета, как наш.

Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 168