"Фантастика 2025-108". Компиляция. Книги 1-28 (СИ) - Изверин Алексей

Беготня такая продолжалась ещё некоторое время, пока кто-то из игроков не схватил мяч руками рядом со своими воротами. Назначил пенальти, опять объяснил как бить. И счёт был открыт. Вратарь явно не знал, как защитить ворота от удара мячом со столь близкого расстояния.

Отыграв два тайма, я отпустил игроков, а офицерам велел записать правила и регулярно всех тренировать.

Заодно разрешил знакомую крестьянам игру в лапту и городки.

Только я собрался возвращаться в казанский Кремль, как навстречу нам из города выскочил небольшой отряд. Возглавлял его возбужденный Овчинников. Еще издалека он закричал:

– Самара наша!

Рядом обрадованно завопили “Виват!” казаки моего конвоя.

– Рассказывай! – улыбнулся я генералу.

– Что я то? Вот джура от Подурова прискакал – Овчинников показал на молодого парня с небольшими усиками и залихватским чубом.

– Как тебя звать, казак?

– Гришка Низкохват, царь-батюшка – поклонился в седле джура – Виктория!

По словам Низкохвата Самара имела весьма тесную крепостцу: вал, деревянные стены с башнями, за стенами жались друг к другу Успенская церковь, канцелярия, воеводский дом и склады.

Когда стало известно, что приближаются мои войска в пригороде поднялся переполох: женщины, старики, чиновный люд ломились в крепость спасаться. Комендант Белохонцев посадил в холодную бургомистра – брата Подурова Ивана Ивана халевина, бросился на валы всячески ободрять жителей.

Дозорные заранее затворили ворота, зажгли фитили пушек.

Подуров сначала послал парламентеров. Несколько казаков гарцевали перед валами и кричали жителям:

– Сдавайтесь, сдавайтесь! Сам царь, Петр Федорыч, обещает вам волю.

С крепостных батарей открыли огонь картечью, осажденные стреляли из бойниц по врагу, лили с навесов горячую смолу, скидывали бревна, швырялись камнями. Однако Подуров не испугался – спешил казаков и вместе с 1-м оренбургским полком, без артиллеристского обстрела, сходу пошел на штурм.

Перевес в силах был слишком велик и через два часа Самара была взята. Обозленные казаки перерубили всех офицеров и дворян города.

– Шибко крепко сражались – пожал плечами Низкохват – Многих наших побили.

Я тяжело вздохнул. Маховик гражданской войны все больше раскручивался. Как примирить сословия? Может быть опубликовать указ о выкупе земель и крестьян у мелкопоместных дворян? Например, в рассрочку. Потяну? Надо считать.

Пока я думал, мы выехали на берег реки Казанки. На льду рыбачили мужики. Увидав нас на берегу, крестьяне задрали вверх бороды.

– Здорово, детушки! – крикнул я и стал со свитой спускаться к воде: с откоса посыпался снег – Ну, как рыба, ловится?

Вперед вышел седой дед. Снял шапку поклонился. Прищурил на нас белесые глаза, сказал:

– Рыба ничего, рыбы довольно живет в нашей реке. И судак есть и щука. А вы кто такие?

Перфильев, улыбаясь глазами, пробасил:

– Нешто не видишь, старый хрен? Вот – государь наш, – и кивнул на меня.

Я сегодня был без короны – лишь в обшитом позументами бешмете, в высокой мерлушковой шапке. Победитель плясал на берегу – его держали под уздцы сразу два казака.

Разинув рты, вся ватага повалился в ноги:

– Встаньте, детушки, не страшитесь: я защита ваша!

Паренек лет восьми, стоявший у куста в драной шубейке с многочисленными прорехами – увидав, как мужики пали на колени, вдруг заорал блажью: «Ой! Ой! Ой!»

– Брось выть, пошто кричишь? – сказал я.

Возбужденного паренька еле удалось унять. Мужики встали с колен, отодвинули оглашенного внутрь толпы.

– Пошто, мальчонок, плакал? Испугался, что ли? – поинтересовался я.

– Спужаался, – закивали крестьяне – Думал: ба-а-рин… пороть будешь…

– Нет больше барей. И пороть вас никто не будет. Неужели не слыхали об моем указе.

– Как же не слыхали?! – загомонили мужики – Волю ты нам дал, да землицу обещал. Век за тебя Бога молить будем.

– Откуда будете, крещеные? – спросил я крестьян.

– Кои из Макаровки, кои из Зубачевки…

– Были у вас мои фискалы?

– Были, как не быть. Сделали опись дворов, да обещали по весне землицу нам заверстать. Неужто столичные баре дозволят? Ведь у нас земля графа Шереметьева – а он главный питерский богатей, мильонщик.

– Вот где будут у меня эти графья, да князья – я сжал кулак – Слово мое твердое. Получите землю. Но с двумя условием.

– Каким, каким? – загомонили мужики.

– Подати платить вовремя, без заминок. О сем будут следить фискалы. И землицу можно завещать токмо старшему сыну. Для этого будут открыты конторы нотариусов – особых людишек, что будут вести записи наследственных дел. Указы сегодня будут вывешены в Кремле – я посмотрел на Почиталина. Тот согласно кивнул.

Наследование – это очень важный вопрос. Система майората – позволяет прекратить дробление земель, а также дает государству большой кадровый запас. Вторые, третьи сыновья идут в армию, священники, оседают в городах и поднимают промышленность.

Пока я думал, мужики чесали в бородах да затылках.

– Мы согласные, царь-батюшка

После беседы с крестьянами поехал проведать новое полицмейстерское управление Казани. Каменев уже ждал меня там. Бургомистр нервничал и было из-за чего. Весь штат – десять писарей и три дьяка. Начал вникать в работу и сразу понял, что так дела не делают.

Один из тройки дьяков занимался финансами, контролируя сбор «квадратных» денег с владельцев дворов, сборами с извозчиков и прочими городскими финансами. Второй, отвечал за общественный порядок, занимаясь тюрьмой, вооружёнными караулами у шлагбаумов в конце городских улиц и караульных, бродящих по ночным улицам с трещотками. Последний отвечал за организацию постоя солдат и офицеров по всему городу.

Функции были между ними не были нормально распределены, толковых рабочих мест тоже не было. Все занимались всем в условиях постоянных перемен в управлении: контроль цен на рынках, пожаротушение, городское строительство, выдача паспортов, сбор податей и организация исполнения повинностей.

Пришлось садиться и фактически писать должностные инструкции. Заодно увеличил штат управления и задумался о новом табеле о рангах. Если военную иерархию трогать я не собирался, то с гражданской структурой надо было что-то делать. Петровский табель о рангах уже успел устареть. Так, названия чинов «коллежский секретарь», «коллежский асессор», «коллежский советник» и «статский советник» первоначально означали должности секретаря коллегии, члена совета коллегии с совещательным и решающим голосом и президента «статской» коллегии. «Надворный советник» означало председателя надворного суда, но надворные суды были отменены уже в 1726 году, а название чина сохранялось вплоть до 1917 года. Парадокс.

Кроме того хотелось уйти от неметчины в языке. Все эти асессоры, регистраторы… Пока иерархия складывалась такая – писарь, секретарь, подъячий, дьяк, волостной старшина, бургомистр, воевода. Дальше шли правительственные и думные чины. Плюс дворцовые. Обо всем этом надо было думать. В первую очередь поменять звание бургомистра на что-то приятное слуху. Градоначальник. А заодно вместе с изменениями штатной структуры провести в Казани первые выборы. Каменев меня вполне устраивал, но России требовалась сильная система местного самоуправления. А это возможность собирать в городскую казну налоги и выборы. Разумеется, я оставлял в законе, который принялся писать в дополнение к существующему судебнику – право отзывать провинившихся глав губерний и городов.

Сделав себе несколько шпаргалок на будущее и выпив травяного взвара в полицмейстерском управлении – поехал по аптекам. Их в Казане было две и уже неделю как доктор Масимов упрашивал Каменева наладить их работу. Бургомистр тянул, отнекивался – пришлось все делать самому. В первую очередь изучить их работу.

Главная аптека возле Кремля представляла собой производственную и оптовую базу медицинских препаратов и оборудования, а заодно химическую лабораторию по изготовлению редких веществ (например, азотной кислоты).