"Фантастика 2025-108". Компиляция. Книги 1-28 (СИ) - Изверин Алексей

Я сходу попытался вычленить какую-то систему в работе аптекарей. Начал с документов. Самыми толстыми фолиантами были фармакопеи, перечни лекарственных веществ. Первыми такие справочники пару сотен лет назад стали издавать итальянцы. В России же сейчас ориентировались на Лондонскую и Бранденбургскую фармакопеи, комплектуя в соответствии с ними столичные, гошпитальные и городские провинциальные аптеки. Количество наименований в одной фармакопее доходило до тысяч наименований, в основном из растительного сырья. Лекарств из сырья минерального было немного, так что, по сути, фармакопея это ещё и некий ботанический справочник.

Я в раздражении отбросил перо. У меня на носу война с Питером, а я вынужден разбираться в травках. Глубоко вздохнул, опять взял в руки фармокопею.

Листая талмуд, ясно понял несколько вещей. Во-первых, его надо обязательно издать на русском языке, пусть и сохранением общепринятых латинских наименований. Во-вторых, придется стандартизировать в справочнике подачу материала: название русское, название латинское, другие названия, ареал произрастания, способ сбора. Приготовления лекарства и хранения. При каких болезнях использовать (с этими болезнями, точнее с их диагностикой сейчас много белых пятен и непоняток), дозы и предельные количества. Ну и противопоказания. Кто бы этим мог занялся?

На двери аптеки тренькнул звонок – внутрь, отряхиваясь от снега, зашел доктор Максимов.

На ловца и зверь бежит.

– Увидел казаков конвоя у входа – значит, Петр Федорович, все-таки добрались до наших палестин. Мое почтение!

Врач снял полушубок, повесил на вешалку. Мы уселись за один стол, начали обсуждать медицинские дела. Во-первых, прививку от оспы моего зарождающегося двора и офицеров. Во-вторых, я решил заняться родильными домами. Большое число матерей умирает от родильной горячки. В основе ее – грязные руки повитух, которыми они заносят заразу в утробу рожениц.

Максимов уже внедрил во врачебный обиход кипячение перевязочного материала, белья и хирургических инструментов. Неплохой результат давала анестезия эфиром, производство которого как раз налаживалось в той аптеке, в которой мы совещались.

– Я показывал аптекарям ваш указ об опии и других дурманящих веществах – собщил мне доктор – Но в полимейстерском управлении бардак и должного надзора за местными эскулапами – Максимов поморщился – Пока нет.

– Помалу все устроится – успокоил я врача – Я прикажу выделить дом графа Шереметьева под родильные палаты. Он все-равно конфискован в казну и стоит пустой. Займете его.

Я взял лист бумаги и нарисовал Максимову примерную структуру роддома. Одно из главных правил при организации таких учреждений – ограничение свободного доступа из одних отделений и помещений в другие. Размеры дома не позволяли организовать полный комплекс необходимых помещений, поэтому пришлось серьезно просчитывать, от каких палат придётся отказаться.

Второй этаж дома выделили для обсервационного отделения. Туда попадали те мамочки, у которых при поступлений в роддом выявлено подозрение на наличие инфекционного заболевания. На первом этаже шла цепочка последовательных помещений. После прихожей смотровой кабинет. Далее отделение предродового содержания со своей палатой, столовой, душевой, процедурной и туалетом. Потом родильный блок с предродовой залой (где мамочки ожидают родов), родильный зал, операционная для кесарева сечения (Максимов слышал об операциях французского придворного врача Амбруаз Паре, но не знал, что матку надо зашивать тоже), предоперационная для подготовки хирургов к операции. Далее шли помещения послеродового отделения с палатой, столовой и процедурным кабинетом.

– Как все сложно – покачал головой Максимов – Даже в гошпиталях у нас подобного не существует – Неужель в Европах сие практикуют?

– Начали – кивнул я – Большое снижение числа умерших мамаш. Большая польза государству.

– Где же взять людей и докторов?

– Учите – пожал плечами я – Берите повивальных бабок, платите им. Выдам вам денег на обустройство медицинской школы. Вот, офицеры свою школу на загляденье сделали. Хотите посмотреть?

– Хочу. Но прежде – врач грозно посмотрел на аптекарей и те испарились из комнаты – Что у вас за отношения с моей дочерью?

Глава 5

Императрица Екатерина приняла Орлова в своем кабинете, где со шкафов смотрели мраморные бюсты великих людей, где на полках стояли толстые книги в тисненных золотом переплетах. Фике была вся в черном, и это очень шло к ней. Ее глаза подпухли от слез, складка над переносицей сдвинулась резко, она была бледна.

После целования руки она просто указала графу на стул около себя.

– Ваше величество! – первым, волнуясь, начал Орлов – Разрешите принести глубокие соболезнования в свете последних злоключений…

– Ах брось, Гриша – Екатерина залилась слезами – Кругом обман и предательство. Видно Бог нас наказывает.

Граф бросился на колени перед императрицей, обнял ее. Екатерина подалась вперед, обхватила Орлова за шею. Некоторое время бывшие любовники не могли разомкнуть объятия. Первая отстранилась императрица.

– Что делать будем, Гришенька?

– Сей же час смотр гвардейским войскам на Марсовом поле и на Москву. Оттуда через Нижний на Казань. К весне выбьем самозванца из города, казним мятежников.

– Бибиков уже пробовал.

– У него было мало войск.

– А до него Кар.

– А этот и вовсе трус и предатель!

– Гриша, только что курьер приходил. Пугачевцы взяли Самару.

В кабинете воцарилось тяжелое молчание.

– Я решила возвернуть половину второй южной армии обратно – Екатерина показала Орлову недописанное письмо – Крым уж очищен от татар… посему…

– Надо учинять новые мирные договоры с османами – мрачно произнес Орлов – Одной 2-й армией мы не обойдемся. Ежели взята Казань и Оренбург – Сибирь також падет.

– С кем учинять? – резко произнесла императрица, припудривая нос – Мустафа III при смерти. Ему наследует Абдул-Хамид. Он десять лет был в затворниках во дворце. Тихий, богобоязненный, говорят умом тронутый.

– Прямо как царевич Иоанн Антонович – тихо произнес Орлов, но Екатерина услышала.

– Я же запретила упоминать его имя!

– На каждый роток не накинешь платок – пожал плечами граф – Сама про грехи наши заговорила.

– Искупим! Клянусь, ежели свернем голову маркизу – построю сто церквей по всей Руси.

– Двести – иронично произнес Орлов – Надо договариваться с пашами и визирями. Они сейчас в Османской империи все решают.

– Долго – отмахнулась Екатерина – Пока будем сносится – падет Нижний и Москва. Князь Волконский так бунтовщиков и не унял – заперся в Кремле, шлет депеши. Езжай Гришенька в Первопрестольную. Бери полки и езжай. И Павла возьми с собой.

– Павла??

– Надо бы его от Паниных оторвать. Вьются коршуны – Екатерина отбросила пудренницу – Нашептывают. Низложить меня хотят. И Павла на царство объявить.

– Бл…жьи дети! – выругался Орлов – Кто сие доложил?

– Новый обер-секретарь Тайной экспедиции. Я назначила Суворова.

– Генерал-майора? Александра Васильевича?? Румянцев на него жалуется, своеволен.

– Нет, отца его, Василия Ивановича. Старик суров, был сибирским губернатором. Кому как не ему знать чаяния казачков… – императрица тяжело вздохнула – Эх, как же не хватает Степана Ивановича. Значть бы чем этого волка Пугачев приманил.

– Шешковский, паскуда – опять заругался граф – Лично удавлю ежели поймаю.

– Езжай, Гришенька – 2-я армия будет выходить из крымских пределов дай бог к лету. На тебя, да на гвардейцев вся надежда.

– Не подведут. Но на всякий случай отзови полки из Польши. Смирно там, а оставлять Питер без войск…

Екатерина согласно кивнула, взяла Орлова за руку:

– Задавишь ребеленов – станешь вместо Чернышева.

Граф мстительно улыбнулся. Занять вакансию главы военной коллегии – была его мечтой.

– Иная награда меня манит! – Орлов возбужденно посмотрел на Екатерину. Перевел взгляд на ее шею, грудь.